Без тени дрожи я отдал свой научный очерк из рук в руки для рецензии старшему преподавателю идеологической работы Академии Общественных Наук при ЦК КПСС, доктору философских наук и полковнику ГБ Евгению Александровичу Ножину. Называлась рукопись скромно и со вкусом: «Очерк перспектив теории марксизма-ленинизма». А как ещё можно было в те времена назвать серьёзную работу философского плана?

Хотя Маркс с Лениным, вне сомнений, поперхнулись «там» кипящей смолой в момент передачи рукописи. Именно в ней между словами «прана», «вихри энергии» и «потоки смещения симметрии материальной субстанции» впервые были проставлены математические знаки равенства.

Признаюсь, произнесённые двумя месяцами позже слова Евгения Александровича: «Видимо, так и делаются крупные работы», - очень поддержали меня. Но… Ножин откровенно дал понять, что открыто поддерживать мои идеи он не будет. И присланная им бандероль с письмом к командованию дивизии РПК СН (ракетных подводных крейсеров стратегического назначения), в которой я тогда служил, и перечнями вопросов для подготовки к сдаче кандидатского минимума по философии, поныне пылится без дела в личном архиве.

Защита кандидатской диссертации по философии вела тогда к неизбежному переводу в категорию политработников. А к нудной суете «полит-рабочих» и тогда большинство порядочных людей в офицерских погонах относились с не очень-то скрываемой брезгливостью.