– Они скучкуются обязательно. У них чувство стаи сильное, в гены заложено,- подчеркнул Панфилов.

– Мужики,- прервал начавшееся обсуждение Сашка.- Вы на личности не переходите. Весовых категорий не вводите. Время покажет, кто и что может. Вернёмся обратно. Вот Геннадий Фёдорович, так думаю, варит науку в каком-то НИИ, не важно – каком, так как всем им обрезание по линии финансов сделают обязательно. Значит, надо его вместе с программой оттаскивать в сторону от государства, создать условия для работы.

– Меня тащить нельзя,- отозвался Курский.- Я хоть и сижу в гражданском НИИ, но тема моя секретная. Не выпустят.

– На новом месте у вас права продолжать работу над темой никто забрать не сможет. Там вы увольняйтесь и привет. Для этого надо здание, оборудование, охрану надёжную и только. Брать со старого места работы ничего не надо, ведь необходимое у вас в голове. Прежних сотрудников тоже желательно не приглашать, лучше со стороны позвать. По поводу "не отпустят" вы не беспокойтесь – отпустят, не за границу же вы едите, тут остаётесь. Ваши разработки мы готовы будем патентовать по всем законам мирового рынка на этот товар. Кое-что продать поможем и сами, конечно, что-то купим обязательно, вы же получите в своё распоряжение средства, будете ими распоряжаться по своему усмотрению,- предложил Сашка.

– Так я же, в основном, в области теории кропаю, что можно получить с теории, не смешите меня,- ответил Курский.

– О, Господи! Да будь вы практик – я бы с вами говорить не стал, не то что предлагать что-то. Вы куйте теорию, а практику мы сами сделаем. Под теорию мы дадим вам такой объём информации несметный, даже то, что в мире тайно запатентовано, получите. Причём, это можете спокойно использовать в вашей работе. Для примера: производство авторезины грязное и громоздкое, очень энергоёмкое. Наш завод стоит в центре Европы и делает все виды скатов. Рабочие ходят в белых халатах, как врачи. Энергоёмкость в четыре раза ниже мировой, качество выше в два раза, гибкость технологических линий такова, что любую покрышку пускают в поток в течение суток. Именно это даёт сверхприбыль, потому что применили и увязали новейшие достижения науки на практике. Для этого взяли в наглую то, что уже было кем-то наработано на западе, кое-что есть там и отсюда,- Сашка выставил большой палец.- Можно брать из этой мировой копилки не таясь и не платя, ибо счёта из суда за использование чьих-то патентов никто не пришлёт.

– Это ведь контрабанда чистой воды!- упрямился Курский.

– Да вам-то что до этого! Если я вам свод международных законов пришлю, вы сто лет его только изучать будете, это пятьсот томов такой казуистики, которую и понять-то невозможно,- Сашка не врал.- Ни Союз, ни Россия в их разработке участия не принимали и не подписывали. Тайвань клепает и продаёт под видом японской и южнокорейской марками почти всё, при том, что к качеству, порой, нет претензий. Да, страдают концерны, которые недополучают прибыль. Бороться можно только одним способом: быстрый выпуск новой продукции в большом количестве, так как уже через год на рынок поступает такая же, но подпольно сделанная продукция. Швейцарские часовщики покупают в Советском Союзе механизм, вставляют его в свой оклад и толкают, как своё, под своим торговым знаком. Тайвань тоже берёт в Союзе этот же механизм, делает часы с маркой швейцарской, не имея на то ни лицензии, ни патента. Так мир устроен. И ещё, уважаемый Геннадий Фёдорович, я для точности приведу вам цифры: мир должен за использования разработок "советским Кулибиным" триллион долларов, но платить не станет, вы не сможете доказать, что это ваше.

– Я вас понял. Лучше здесь произвести, чем там у них закупать. Только надо наше сырьё подогнать по качеству под их оборудование и технологии,- кивнул Курский.

– Всего-то! Лучше даже, если качество будет выше, чем на их изделиях. Наши ребята нашли в Азии – не скажу, в какой стране – мастерскую, где собирали немецкие "Мерседесы" почти из всего своего. До двух тысяч в год. Так металл корпуса был у них по качеству в два раза лучше стандартного германского. Мои спросили зачем, а те ответили, что у них влажность большая, и продлевая срок жизни автомобиля, они увеличивали цену.

– Оригинально. И овчинка стоит выделки?- спросил Геннадий.

– Стоит. Даже очередь есть на их продукцию. Собирают не потоком, вручную, значит качество хорошее. Стоимость в два раза больше, чем у немцев. Агенты мерседесовские купили тайно у этой фирмочки пару машин, доставили на свой завод, обследовали и провели испытания. Многое для себя почерпнули и пришли к выводу, что нет смысла возбуждать уголовное дело. Качество оказалось выше, чем у них. Так и живут – одни машины клепают и не кусаются,- Сашка улыбнулся.

– А вы что-то делаете в этом направлении?- спросил Гунько.

– Наши делают компьютеры – внешний вид аналогичен выпускаемым электронными концернами мира, там, кстати, сейчас жуткая кооперация, только у наших начинка своя, но более простая, однако, обеспечивающая качественную работу и имеющая лучшее приспособление к нашим электрическим сетям. Многое делают, но я этим не интересуюсь особо,- Сашка пожал плечами.

– Концерны могут поймать и наказать сами?- не отставал с вопросами Гунько.

– Случаются и стычки, но против нас никто не рыпается, потому что им собственные слабости не дают. Они сборку делают с колёс, получая комплектующие отовсюду, говорил ведь уже, кооперация мощнейшая, а остановить главный конвейер просто в техническом исполнении. Делаем им три-четыре таких сбоя, и они перестают давить, садимся за стол переговоров, полюбовно так, и всё разрешается тихо и мирно. На переговоры они, кстати, приходят только тогда, когда знают, с кем имеют дело, предпочитая не рисковать, но если выясняется, что слабак хочет их надуть, спускают с цепи полицию, судебные органы и всё, что можно применить, идёт в ход. Все фирмы конкуренты следят друг за другом тщательно, есть даже такой фактик: нельзя иметь на складах комплектующих больше, чем необходимо на двое суток работы. Это своеобразная гарантия, когда каждая из сторон даёт другой некую правность в превосходстве. Мы выяснили, как между ними всё происходит, и обнаружили бреши. У "Филипс" заказываем корпуса под "Сони", и они охотно делают, прекрасно при этом понимая, для чего они нужны. У "Сони" покупаем ряд схем под знаком "ГолдСтар", и те тоже в курсе для чего, и так по цепочке. Цена такого заказа ниже на двадцать процентов, чем если бы мы заказывали их собственные корпуса и схемы.

– Они сойдутся и, объединившись, вам морду набьют,- заверил Сашку Гунько.

– А мы им заводики спалим дотла,- отреагировал Сашка.

– Они тогда весь мир против вас настроят, ведь средства массовой информации у них под контролем,- упорствовал Гунько.

– Этим тоже умоем мордашки,- не отступал Сашка.

– Они к военным обратятся, в конце концов,- настаивал Гунько.

– Мощь военная огромна, мы не потянем, но до армий дело не дойдёт. Воевать им, армиям, не с кем, нас ведь горстка. Они часто обращаются к нам за помощью. Вот помните, в Москве весной склад сгорел, доверху набитый компьютерами IBM. Там поджог явный был. Через нашу липовую дилерскую фирму, IBM пытался сбыть в Союзе залежалый товар да ещё с техническим браком. Контракт, естественно, не страховался. Убытки большие. Они сами искали, но найти не смогли, пришли к нам за помощью. Мы выяснили, что это мужик-одиночка им "петуха" пустил. Он деньгу собирал на компьютер долгих два года, купил, а он возьми и сломайся на второй день. Мужик – в фирму, а там наши барыги мордатые послали его ко всем чертям и не его одного. Мы этого мужика – он, кстати, по делу их спалил, товар с браком на рынок не пхают нигде в мире, а только у нас, за такие проделки наказывают строго союзы потребителей, замордуют штрафами и исками – да, так мы этого мужика светить не стали, дали ему премию солидную, он сам программист, и вручили наш подпольно собранный компьютер. Он нашим сказал так: "Спасибо, ребята, если надо ещё где-то жечь – зовите, не стесняйтесь, меня цена устраивает".