– Пять не вытяну. Тяжело стало, здоровье слабеет. Год от года всё хуже и хуже. Службу как тянем – сам не пойму. Поставки сократили до минимума. Я теперь большую часть времени продовольствием занимаюсь да вещевым. На станции замену оборудования уже четыре года не проводили, топлива нет. Куда идём?- он вздохнул, невесело улыбаясь.- Года три ещё вытяну, если не исправится положение – это предельный срок,- признался Пешков.- А места эти покидать не хочется, прижился. Останусь после службы хоть в должности кладовщика, хоть дворника, хоть кочегаром в котельной.

– Мы, Виктор Владимирович, на три пришлём тебе документы на продление. Летом к тебе будем подъезжать, примешь?- Гунько понравились эти суровые места.

– Милости просим,- согласно кивнув, ответил Пешков.- Грибы, ягода, шишка – год на год не приходится, а рыбалка круглогодично у нас.

– Это что за грибочки?- Гунько показал на тарелку.

– Грузди. Собственного сбора и посола в бочке. Как?

– Просто восхитительные,- сглатывая слюну, сказал Гунько.

– По баночке трёхлитровой моя супруга вам приготовила в дорогу, но лучше сами приезжайте в середине августа. Брусника пойдёт, шишка,- пригласил Пешков.

– Принимаем, Павлович?- спросил Евстефеева Гунько.

– А осенью что клюёт?

– Тоже, что и летом,- ответил Пешков Евстефееву.

– Зимой налим, в основном, на тычки, но и хариуса ловим, точнее, черпаем из ям, в которых зимует. Ох, в расколотку какой! Во рту сам тает.

– Тогда обязательно,- принял приглашение Евстефеев.

После ужина, через час, Гунько и Евстефеев, порядком нагрузившись, улетели вертолётом.

Глава 4

15 августа 1991 года раздался сигнал радиотелефона.

– Я слушаю,- сказал Сашка в трубку.- Я слушаю.

– Это Гунько,- послышалось в ответ.

– Здравствуйте, Юрий Ефимович. Как меня слышно?

– Как будто рядом,- ответил Гунько.- Ваш человек дал нам коды выхода на спутники, сутки как, но мы монтировали свою громоздкую аппаратуру. Только что включились. Вот сидим, смотрим, глазам своим не верим. Вы знаете, что на двое суток пришлось задержать старт из-за погоды?

– Да, меня уведомили.

– По оружейному контракту мы пошли в обход. Нашли надёжную брешь.

– Предлагаемый вами вариант отгрузки из ЗГВ нас вполне устраивает. Экипажи из русских на суда мы уже подобрали. Они уже на подходе. Ваши там готовы?

– В данный момент – нет, но завтра всё будет сделано.

– Но внутреннюю часть надо продолжить.

– Конечно. Заводы ведь производящие тут.

– Что по Ельцину?

– Встреча была. Он не принял. Прочитал внимательно, вернул и сказал, что сам справится, своя, мол, голова на плечах. Он собрал вокруг себя молодых, но ранних, по части экономики, мы ознакомились с ними и тем, что они кропают, и за голову схватились. Если Ельцин после путча усидит, а путч состоится, страна упадёт в пропасть. Что вы думаете по этому поводу? Может взять эту ораву в оборот. Ведь то, что они хотят сделать – гибель.

– А вы имеете, чем их запрячь?

– Есть, но мало. Может вы нам подкинете что-то?

– Ну, если только дырки им в головах сделать или отравить всех скопом – они ведь на даче сидят под Москвой – это можем.

– До этого доводить не хотелось бы.

– Под шумок путча мои ребята могут отбить им мозги, по-тихому, а свалим на переворотчиков. Могем и Борису свечку вставить.

– Без крови никак?

– Как скажете, не настаиваем. Если Борис вылезет, да упаси Господь, сумеет влезть на белого коня и вытянет этих гадов с собой, сложно будет их потом утолкать. Придётся к более жёстким мерам прибегать. Политические мероприятия исключать не стоит, однако, в нашей стране, где у власти стоят и в ближайшее время будут стоять не политики, а мафиозная группа лиц по интересам, воздействовать с этой стороны практически не представится возможным.

– Тогда давайте условимся как-то наши действия сводить?

– Согласен. Только банкуете – вы.

– Почему?

– Вы к Борису ходили, в том случае, если мы начнём эту свору прижимать, подозрение падёт на вас. Поэтому вы давайте руководите, а мы в подхвате посидим и без вас предпринимать ничего не станем.

– Что ж, хорошо.

– Ефимович, как работа по заводам?

– С этим худо двигается. Мы ещё не освоились с такой ролью. Что сказать: два вертолётных КБ взяли под свой контроль. Они согласились с тем, что им было предложено. Увидев, то что получают из оборудования, заверили, что через три года сработают такие машины – запад соплями умоется.

– Вот видите, а говорили, что талантов нет.

– Этого мы не говорили.

– Я в шутку. Ещё что?

– Есть по противоракетам, три по электронике. Через три месяца запустим линии сборки компьютеров, пока из комплектующих, но на изготовление своих уже есть намётки и предварительные договорённости.

– Ладненько.

– Мы тут посовещались и решили создать несколько фирм на базе толковых и талантливых. Участие примете?

– Только финансами. Без информации не могу. Какие предлагаются направления?

– Две фирмы по проектированию и сборке малой авиации: одно-, двух-, трёх- и до двенадцати местных самолётов. Страна-то большая у нас.

– Две – специально?

– Да. Есть группа молодых, но они все переругались на основе разных технических подходов.

– Бывает. Это готов принять на веру и посодействовать.

– И две фирмы по изготовлению спутниковых антенн и оборудования к ним.

– Тоже есть специалисты?

– Конечно.

– Принимается.

– И одну по электронным комплексам.

– С участием в этом повременим. Вы организуйте всё, мы к вам на каком-то этапе подключимся.

– Это из-за вашего приоритета в этой области?

– Гарантию неуплыва информации дать можете?

– Теперь не можем, вы ведь знаете причину.

– Вот поэтому мы и не рискуем, но готовы помогать вам консультациями.

– Их я и имел в виду.

– Это мы готовы делать, только вы должны хорошо посчитать, есть ли смысл в этом.

– Вам хорошо говорить, вы знаете всё в этой области науки до мелочей, а мы только что из пещеры, как тут считать.

– Шутник вы Ефимович, однако. Есть у ваших кое-что в запасниках. Пусть они наметят основные моменты: куда и сколько хотят вкладывать средств и в каком направлении техническом двигаться, мы посмотрим и скорректируем. Возможно, предложим что-то своё. Мы даже уровня ваших специалистов не ведаем.

– Я понял. Оформим.

– Патроны отстрелили?

– Страшная вещь, должен вам сказать. Впечатление производит жуткое, воздержусь от комментариев. Мы ещё не успели опомниться. Надо время, чтобы переварить.

– Как здоровье-то у вас?

– А почему интересует?

– В таком месте худом сидите, что всё может случиться, имею в виду ситуацию военного переворота. В сети чужие не попадите.

– Теперь постараемся не влезть. Сейчас информацию сижу просматриваю по пригородным частям, шевелятся.

– Вы там кодом работайте обязательно.

– Самым сложным принимаем. Наискось немного картинка, но видимость потрясающая.

– Шарик-то круглый. Чтобы всё хорошо было, надо тридцать шесть спутников и на более низкой орбите, а это нам пока не под силу.

– Так давайте толкнём.

– Вам хорошо, у вас запас носителей под рукой, а спутники нам делать. Там средства надо вложить огромные, итак с миру по нитке их собирали.

– Может, мы дадим что-то, изготовим.

– Ох, Ефимович, того, из чего они сделаны, у вас нет. Хитрый вы мужик.

– Как же иначе. Мои, присутствовавшие при монтаже, горькими слезами плачут. Сомнения у них были, будет ли это работать, а включились – и совсем на них лица нет.

– Они, кстати, вне опасности?

– Вполне. К отделу, через который мы осуществили запуск, доступа, кроме нас, ни у кого нет.

– Финансистов отозвали?

– Всех. Как вы к тому, чтобы мы часть из них в создаваемые фирмы на работу определили?