После этого вредные муллы тут же успокоились и сказали, что отныне их обожаемая Аштар вольна делать что угодно со своей Звёздной империей и ими самими, хоть резать их на куски. Они завалились всей толпой в кафедральный собор Универсальной Церкви и благословили свою Аштар на бракосочетание по своим собственным канонам, под звуки труб и бой барабанов, с громкими песнями, огненными плясками и фейерверками. Похоже, что на остров Данин перебралась вся Сириана, таким шумным и многолюдным вышел этот праздник, за которым внимательно наблюдали все остальные гости, готовясь к самой грандиозной пьянке в истории Варкена, население которого за эти несколько дней практически утроилось. Оставалось только удивляться тому, как леди Рита смогла уснуть в эту ночь, ведь архо Матидейнахш смогли загнать всех в дома только под самое утро.

Жано Коррель лежал в этот предутренний час на огромной кровати и делал вид, что спит. Он чутко вслушивался в ночную тишину и время от времени поглядывал через полуприкрытые веки на широкий дверной проём, за которым ему был виден большой атриум, освещённый одними только звёздами. Низа и Луиза, прижавшись к нему с обоих сторон, то ли крепко спали, то ли тоже делали вид, что они спят и ждали той минуты, когда проснётся их младшенькая, спальная которой была расположена на противоположной стороне, за атриумом. Тихо журчала вода в фонтанах, звенели в ночной тишине цикады, которых специально для этой ночи привезли с Галана, и спальную заполняли ароматы ночных цветов с острова Равелнаштарам.

Жано, как это ни странно, волновался и даже побаивался всяких неожиданностей. Хотя разрешение на их брачный полёт уже было выдано всеми девятью столпами престола, сиречь семью лордами-хранителями чести и Марцио с Роджером, леди Рита могла запросто облачиться в свою Защитницу Аниту и Антала и упорхнуть из дворца. В храм, естественно, она уже не могла вернуться, так как передала бразды правления своей дарованной свыше дочери Ракель, но мало ли что могло взбрести в её очаровательную головку, ведь после того, как Рита сложила с себя полномочия Верховной жрицей и осталась всего лишь воплощённой Матидейнахш, она превратилась в такую озорную и бесшабашную девчонку, что Жано просто диву давался.

Ей ничего не стоило взять и отправиться одной, одев на себя только Серебряную Тунику, без каких-либо сопровождающих чуть ли не к черту на рога и завалиться там в какую-нибудь кантину рудокопов или золотоискателей, чтобы выпить пару рюмок экзотического ликёра и вскружить головы всем тем парням, которые там оттягивались. Более того, она могла взять в руки сирафу и спеть им парочку таких песенок, что после этого парни её уже ни за что не хотели отпускать и требовали продолжения концерта. И везде, где только не появлялась Марго Нивер, она влюбляла в себя всех мужчин до единого и если бы не то обстоятельство, что уже очень скоро в ней узнавали воплощённую Матидейнахш, её очередной визит заканчивался без массовых потасовок и кровопролития.

Как только кто-нибудь узнавал её и произносил вслух, – воплощённая Матидейнахш, все парни тотчас брали себя в руки, так как в сознании каждого немедленно проявлялось три кодовых слова, Варкен, Галан и Сириана. Варкен с его архо, Галан с жрицами храма и Сириана с её муллами-огнепоклонниками были очень серьёзным препятствием на пути каждого парня, который захотел бы заключить эту белокурую красотку в свои объятья. Да, к тому же и её ответ на вопрос, как же это она забралась в такую даль, убивал всех наповал, когда леди Рита говорила: – "Очень просто, милый, шажочками. С Галана я прыгнула на Ахав, с Ахава на Денеру, с Денеры на Ромин, а оттуда прямиком сюда". Прикинув, какое расстояние преодолела эта высокая девушка, самые крутые мачо мгновенно выпадали в осадок.

Жано очень любил, когда кто-нибудь рассказывал ему об очередной такой вылазке его невесты или она рассказывала им об этом сама, зато Луиза жутко сердилась на неё за это. Правда, не долго потому, что на Риту вообще нельзя было долго сердиться. Жано не раз предлагал ей отправиться куда-нибудь вчетвером, чтобы закатить там шумную вечеринку, но Рита всегда отказывалась, говоря ему: – "Ну, ты придумал, Жано. Если ты будешь рядом, то уже не один парень не отважится подойти ко мне и угостить бокалом шампанского". В этом не было никакого наигрыша и Жано видел в таком поведении своей жены-невесты прежде всего то, что она полностью отрешилась от храма и сделала это так легко и естественно, что у него отлегло от сердца, ведь даже ему было трудно свыкнуться с мыслью, что он уже не секонд ордена, а без пяти минут Звёздный император, к которому каждый день идут за распоряжениями сотни людей.

Жано лежал на кровати и ждал той минуты, когда их Рита выбежит в атриум, чтобы взмыть в небеса Варкена. Ну, а леди Рита в этот момент терпеливо дожидалась того момента, когда крохотный золотистый диск Золото Лорда отразится в зеркале трельяжа, стоявшего напротив её кровати. Она ещё вчера утром повернула и наклонила его так, чтобы увидеть рассвет ещё лёжа в кровати. Ей было одновременно радостно в эти предутренние часы и немного грустно, ведь она прощалась со своей прежней жизнью. О храме она почти не думала, так как знала, что ей было суждено его покинуть. Не думала она и о том, как воцарится на престоле и станет матерью-хранительницей многих народов Сирианской звёздной империи. Она и так была ею долгие годы и давно уже привыкла к тому, что в первую очередь должна заботится о людях, а потому уже о своей семье и о себе.

Наконец, из-за цепочки гор, отражающихся в зеркале, на небо стал медленно всходить Золотой Лорд, маленький, золотистый диск которого давал света не больше, чем любая из Трёх Сестёр в небе Галана. Она быстро вскочила с кровати и, выпив бокал джуса, привела в порядок волосы и сделал утренний макияж, в котором, впрочем, не было никакой необходимости. Её щёки и без того заливал яркий румянец, а глаза сияли от радости и предвкушения брачного полёта. Рита часто расспрашивала своих подруг, с чем его можно сравнить и всякий раз слышала в ответ, что только с ещё одним брачным полётом. Она уже привыкла к тому, что в их брачном союзе именно она является предметом всеобщего обожания, отчего ей зачастую казалось, что у неё три мужа, а не один. Жано она любила в первую очередь потому, что он воплощал в себе всех её любовников-паломников и был вместе с тем единственным и неповторимым, ради которого стоило жить.

Рита, одетая в Серебряную Тунику, которая изображала из себя длинный, ажурный пеньюар тёмно-лилового цвета, распахнутый спереди, который прекрасно оттенял в этом мягком, зыбком полумраке молочно-серебристую белизну её тела, выбежала в атриум и остановилась на площадке между фонтанов. Тихонечко смеясь, Рита сняла с себя пеньюар и он плавно полетел в спальную, а она, взмахнув руками, закружилась в центре большой, золотой семилучевой звезды, врезанной в тёмно-синие лазуритовые плиты. На этом фоне её нагота показалась годойонам любви, стоящим коленопреклонённо и сцепив пальцы в замок обожания, божественной и непорочно чистой. Внезапно на небосклоне вспыхнул огромный золотой диск Звёздного королевства, спустившегося на предельно низкую высоту, и залившего ярким светом весь остров Данин.

Рита подняла глаза и, увидев всех своих паломников, радостно рассмеялась и послала им воздушные поцелуи. Три главных годойона, стоявших на самых верхних горизонтальных площадках, Сиссар возле центрального, а Сорквик и Веридор возле правого и левого, молча встали и поклонились ей в пояс, после чего круто развернулись на каблуках, выхватили свои большущие ойтоны, коротко разбежались и взмыли в воздух. Ойтоны замелькали с непостижимой быстротой, но они едва касались мембраны и оттого Рита услышала не оглушительную барабанную дробь, а чуть слышный шепот Великих алмазных годо. Три годойона плавно опустились вниз, но справа и слева от них уже взмыло шестеро других годойонов, удары ойтонов которых заставили годо запеть чуть-чуть громче.

Вслед за ними все остальные годойоны стали будить свои годо, а на самой ближней к Рите площадке вскочили на ноги два старых соперника-флайкойона, Нейзер и Тефалд, взмыли в воздух, выписывая головокружительные пируэты и, приземлившись, тотчас принялись выбивать каблуками сапожек бешеную дробь. В ту же минуту к ней подбежали с двух сторон смеющиеся Низа и Луиза, а Жано бросился к её ногам и покрыл их поцелуями. В это же время громко зазвенели рилорны в руках жен годойонов, очень многие из которых были подругами Риты, среди которых сидела Анита, её самая лучшая подруга и наставница. Как только губы Жано коснулись её коленок, она громко взвизгнула и плавно взмыла вверх в объятьях Низы и Луизы. Тысячи звонких женских голосов немедленно затянули древнюю песню: