В следующем году я и мама поехали в Северную столицу, остановились мы у бабы Тани, двоюродной сестры бабы Моти. В городе еще стояли дома разрушенные войной.

Она жила рядом с Невским проспектом. С достопримечательностями меня знакомил муж бабы Тани – Афанасий Афанасьевич. Он везде сопровождал меня и маму. Тетя Таня с нами не ездила, она готовила еду и драила кастрюли до зеркальной чистоты. Я навсегда запомнила высокого худощавого мужчину, который без устали показывал мне Северную столицу и ее окрестности. Жили они тогда в одной комнате, в квартире с соседями, в очень старом районе на берегу канала.

– Людмила, простите, но вы упомянули имя Афанасия Афанасьевича. А это не его, ли дворец стоит на возвышенности?

– Не знаю, что вам и ответить. Мы обычно о нем не говорим, а тут к слову пришлось, вот и сказала.

– Вы его боитесь? – настойчиво спросила Катерина.

– Катерина, а можно без вопросов на эту тему?

– А вы лично для меня ответьте, я диктофон выключу.

– Выключите. Дело в том, что после смерти бабы Тани, Афанасий Афанасьевич очень изменился. Он удачно занял всю квартиру в старом центре Северной столицы, потом продал квартиру и купил в деревне Медный ковш старую барскую усадьбу. А теперь вы в ней с ним живете. Ведь так? А вас он послал к нам за историями? Мы это уже проходили. Понимаете, Катерина, Афанасий Афанасьевич все хочет кого-то найти, или что-то услышать, необходимое для его личной биографии. Я вам расскажу, что еще помню из своего прошлого, а он пусть сам решает, что ему из всего этого нужно.

– Тогда он знает все ваши истории? Почему он сам вас не выслушает?

– Все трудно узнать, жизнь идет, многое меняется. Он не любит с людьми общаться, видимо вы ему действительно понравились. Я лучше продолжу свой рассказ. Свою вторую квартиру я хорошо помню, без подсказок. У нас была двухкомнатная квартира с печным отоплением. В большой комнате стоял диван, на полочке дивана стояли семь слоников из слоновой кости. Висела картина на стене, на которой медведи ходили по сломанному дереву.

Стоял на тумбочке из дуба один из первых телевизоров. Все соседи к нам ходили смотреть телевизор. Дом был двухэтажный из восьми квартир. В моей комнате стояла печь, такая большая, что скорее была частью стены, но со своим углом, который и заходил в комнату, говоря, что этот угол – печь. Печь топили в прихожей, поэтому печь со стороны комнаты была просто теплой. На полу у печи, постоянно грелась черепаха, ее притягивало тепло печи. Погревшись у печи, черепаха ползала по комнате.

Кушать она любила прохладные, капустные листья. Сидела черепаха у печи и грызла капустные листья. Если подача еды задерживалась, черепаха заползала на коврик у постели. Так черепаха говорила, что она хочет кушать. Я просыпалась, опускала ноги… и быстро их поднимала, чтобы не наступить на свою маленькую подружку.

Потом брала черепашку в руки, вертела ее в руках, рассматривала удивительные глазки животного и панцирь; и приносила корм для черепахи. Это была печная черепаха. Мебель в комнате была с высокими ножками: кровать, стол. Черепашку было видно в любом месте комнаты, а шкаф был так близко расположен от пола, что черепаха под него не заползала. Черепаху я находила быстро.

Первый рабочий день у меня был лет в двенадцать лет, тогда открылся дом Моды.

Нужны были модели. Школа от дома Моды находилась через дорогу. В школу пришли две женщины и стали осматривать девушек от 12 и старше. Выбрали меня. Я и пришла в дом Моды, где меня научили ходить по подиуму. На меня стали шить брюки, юбки, куртки. Я стояла, а меня обкалывают тканями и обкалывали иголками. По природе своей я не манекен. Долго это не могло продолжаться. Пришло время платить мне деньги, а я их не могла взять. Не могла я взять деньги и все!!! И я ушла из дома Моды. Пришли ко мне домой, принесли деньги. На деньги я купила: ласты, маску, трубку. Долго ласты мне служили, а нырять я так и не любила.

Однажды ко мне подошел рыжий мальчик и сказал:

– Людмила, ты хочешь быть диктором на радио?

Почему нет. Поехали на прослушивание. Я прочитала текст. Ко мне все сбежались: очень понравилось.

Говорят:

– Прочти еще раз.

Прочитала. Все разбежались. Все, как с модой – дубли не моя стихия.