Обеденный перерыв близился к концу. Моти, сидя в неудобной позе, дремал подле включённого компьютера.

На столе мелодично пропел телефон. Моти вздрогнул и схватил трубку, уронил, снова схватил и прижал к уху: «Блох слушает», — хрипло со сна пробормотал он. — «Адон Блох?» — услышал он голос Минея. — «Да, адони», — уже более ясным голосом.

— «Через полчаса жду тебя в летнем кабинете…» — «Хорошо», — не совсем ещё придя в себя, пробормотал Моти.

Моти подумал и решил на всякий случай захватить ноут-бук, где он работал над маленькими эскизами, используя их, как кубики, для построения крупных блоков. Он думал, что речь пойдёт о новой компьютерной игре, начинающей очередную серию; вчера шеф обмолвился об этом.

Миновав длинный коридор и выйдя в маленький холл, Моти боковым зрением заметил нечто огромное, промелькнувшее мимо него и на большой скорости пронёсшееся через холл. Выйдя во двор и подходя к увитой виноградом беседке босса, он сообразил, что это был Тим Пительман. Моти поразило мимолётно схваченное взором странное выражение лица Тима — как будто его поймали на чём-то не совсем дозволенном. Но он решил, что это аберрация зрения, или странные игры подсознания — из-за того, что огромный Тим слишком стремительно пронёсся мимо него.

Моти пожал плечами, мелькнула забавная мысль об инертности больших масс. Он вошёл в беседку, где тотчас забыл о странном видении в образе Тимми Пительмана, выхваченном боковым зрением. То, что он увидел — умело сервированный низенький столик, изысканные закуски и бутылки дорогого коньяка, — поразило его. Изумлению Моти не было границ: с чего бы такое в разгар обыкновенного рабочего дня?

Шеф Миней важно восседал напротив входа и улыбался знакомой загадочной улыбкой.

«Присаживайся, дорогой, присаживайся! Кофе, чай, коньяк?» — по обыкновению ласково повторил он стандартную фразу. Моти присел в плетёное кресло и заботливо пристроил на коленях ноут-бук.

Мезимотес продолжал ласково и загадочно улыбаться, тихо приговаривая: «Да ты бери, бери сласти — они из фирменной кондитерской!» — «Жена и дочь любят «Шоко-мамтоко».

Знаете? — в Парке, возле «Рикудей-Ам»… Мои девочки такие сладкоежки!.. Но на Ширли это никак не влияет: худющая-а…» — с тёплой улыбкой произнёс Моти.

Миней продолжал загадочно улыбаться, и Моти неожиданно показалось, что в его улыбке проглядывает насмешка.

В середине обычного, совсем не служебного разговора между боссом и подчинённым, в беседку вкатился таинственный администратор по общим и конкретным вопросам и уселся в уголке справа от босса, сняв очочки и аккуратно запихнув их во внутренний карман. От удивления Моти чуть не поперхнулся. «А этот-то тут зачем?» — подумал Моти. По спине пробежал неприятный холодок, когда он случайно наткнулся на белесо-зеленоватый пронзительный луч, испускаемый левым косящим глазом неожиданного визитёра. «Надо же, такое привиделось!» — подумал Моти. Ему не могло придти в голову задаться вопросом, почему этот странный коллега снял свои очочки с туманными стёклами, без которых его никогда не видели в коридорах фирмы.

Новый администратор недавно превратился чуть ли не в главный объект бесед и шуточек в коридорах, туалетах и курилках «Лулиании» — особенно после его лекции, организованной боссом для ведущих сотрудников фирмы. Моти почему-то на эту лекцию не пригласили, зато он много странного и непонятного слышал о ней от тех, кого специально предупредили особо об этом не распространяться. И вот Моти довелось увидеть чуть ли не на расстоянии протянутой руки сдобного коротышку с косящим и постреливающим во все стороны левым глазом, испускающим желтовато-зелёное сияние, плавно переливающееся в белёсовато-багровое. В этот момент Моти почти физически ощутил не просто излучение зловещих оттенков, а — некое поле, которое испускал этот таинственный человечек. Это поле вызывало у нечаянно попавшего в его сферу жутковато-давящее ощущение.

Внезапно он вспомнил этого типчика на концерте в «Цедефошрии»: тогда оказалось, что его знает Тимми, старый армейский приятель (которого очень любят его, Моти, сыновья). От так неожиданно выстроившейся череды мыслей Моти ощутил смутную тревогу, но не мог уяснить её источник.

Усевшись поглубже в плетёный стул, Моти прихлёбывал кофе и искоса наблюдал за загадочным типчиком, по-хозяйски развалившимся в кресле подле низенького столика.

С затаённым интересом, смешанным с непонятным страхом, Моти поглядывал на него, стараясь понять, куда нацелен в каждый данный момент его косящий глаз. А главное — что означают выстреливаемые им каскады лучей то одного, то другого оттенка, а главное — почему второй его глаз, явно зрячий, пугающе неподвижен и наводит на мысль об алмазном сверле?..

Босс и таинственный субъект меж тем углубились в поразительно невнятный разговор, не обращая на Моти ни малейшего внимания. Он продолжал прихлёбывать кофе, заедая необыкновенно вкусной выпечкой. Он пытался прислушаться к разговору босса с его странным гостем и неожиданно понял, что всё, о чём они говорили между собой, даже издаваемые звуки, непостижимым образом обтекали его голову, сквозили мимо…

Отставив в сторону пустую чашку, Моти недовольно подумал: «А чего я, собственно, тут сижу? Зачем вообще меня сюда пригласили?.. Времени жалко! Если шеф решил одарить меня обычной кофейной паузой, то я уже достаточно налился кофе, окончательно отошёл от нечаянной дрёмы и, наверно, могу вернуться к работе. У них, как я вижу свои дела и беседы… Я-то тут при чём!..» Будто прочитав его мысли, Мезимотес с улыбкой посмотрел на него и торжественным тоном объявил: «Моти, извини… У Кобы оказалось ко мне срочное дельце… А теперь, хаверим, раз уж вы встретились у меня, я хочу представить вас друг другу.

Это — мой хороший друг и новый сотрудник, который исполняет должность администратора по общим и конкретным вопросам. (»А то я не знаю!» — с досадой подумал Моти) Адон Коба Арпадофель, — и широким, плавным жестом он указал на развалившегося в кресле справа от него типчика, зловеще постреливающего во все стороны косым левым глазом. — А это, Коба, наш главный специалист по вопросам общей концепции, идеологии и программной технологии компьютерных игр адон Мордехай Блох», — и он указал на Моти, плавным жестом переведя в его сторону указующий перст.

Таинственный Коба стрельнул в Моти чем-то гнойно-белёсым из косящего левого глаза и тут же отвёл его в сторону, тогда как второй глаз продолжал бесцеремонно сверлить Моти. Моти снова ощутил, что зловещее поле Арпадофеля уже повлияло на него весьма угнетающе. Добродушный, весёлый и уверенный в себе, он ощущал, будто администратор по общим и конкретным вопросам с разными глазами высасывают из него лучшие свойства, медленно, с наслаждением выжимая его душу, как губку.

Мезимотес, увидев лучи, испускаемые левым глазом Кобы, озабоченно поглядел на одного, потом на другого.

«Жаль!.. — подумал Мезимотес. — Первая встреча — и сразу ясно, что меж ними химии не получится. А может, оно и ни к чему… Может, и к лучшему, если он хотя бы поначалу будет работать независимо от руководящей группы. Моти, прекрасный специалист, сам справится с поставленной задачей, о ней я лучше скажу ему один на один. Пусть и группу он себе сам подбирает, как посчитает нужным. И он, и вся его группа не будут знать больше, чем им положено. Так даже лучше для дела!» Из кармана Арпадофеля раздался тонкий пронзительный звук — это был силонокулл-пассаж в визгливом регистре. Моти почувствовал, как ухнуло сердце.

Коба ухмыльнулся и стрельнул в Моти розоватым лучиком из сильно закосившего левого глаза: «Это мой та-фон, ничего страшного, мои музыкальные советники…» — важно прогудел Арпадофель. — «А кто у тебя сейчас музыкальные советники?» — полюбопытствовал Миней. Арпадофель свёл брови, его лицо начало непроизвольно расширяться и краснеть. Он поднёс аппарат цвета разбавленного в воде молока к уху, его лицо сделалось необычайно сосредоточенным, в ответ невидимому собеседнику он только фанфарировал какие-то невнятные междометия, и щёки его надувались, как воздушный шарик.