Паша ухмыльнулся отцу и ушел к другу. Они оставались вдвоем, как два старых друга, без большой любви, без эмоций, просто сидели и беседовали. Он оставлял ей деньги, но чувства в нем не возникали, словно все давно бурьяном поросло. Косить бурьян чувств было лень, поговорив немного о Паше, Марк Денисович уезжал в свою холостяцкую квартиру. Марк Денисович решил осуществить задуманное, его безумно тянула Маргарита. Он приоделся и пошел к ее дому, ждать, когда она появится с коляской во дворе.

На этот раз ему повезло. Первым вышел из подъезда Валера и ушел в сторону дома Леночки, потом появилась Маргарита с детской коляской. Марк Денисович встал перед ней, как Орфей. Он весь лучился силой, желаньем и любовью к молодой матери.

Маргарита грустно улыбнулась и покатила коляску по своему излюбленному маршруту в парке, Марк Денисович шел рядом. Они разговорились.

В это время к ее подъезду подъехала крутая, большая машина Егора Сергеевича, он вышел из нее и увидел силуэты Марка Денисовича и Маргариты, на аллее парка.

Драка с могучим Марком Денисовичем в планы Егора Сергеевича не входила.

Егор Сергеевич подъехал на машине к аллее, вышел навстречу парочке, и просто сказал:

– Привет! Марк Денисович, а твоя жена Нинель Андреевна у меня на даче обслуживает своего начальника Кирилла Николаевича, вчера они в холле пили вино.

Марк Денисович в лице изменился, а Егор Сергеевич продолжал говорить, улыбаясь:

– Если хочешь, тебя к ней отвезут на свидание, и он кивнул своему шоферу.

Что оставалось делать Марку Денисовичу? Любовь – любовью, но жена дороже, он сел в машину и его повезли к ней на дачу.

Егор Сергеевич остался на аллее парка, с детской коляской, в которой еще не уснул его сын… или не его.

Марк Денисович проехал квартал на машине Егора Сергеевича и попросил ее остановить, ему стукнуло в голову, что мешать Нинель он не будет, а лучше пойдет домой. Марк Денисович, войдя в дом, лег ничком на диван, а, проснувшись, на автомате позвонил Маргарите, она, почувствовав шестым чувством, охлаждение к ней Валеры, пригласила Марк Денисовича к себе в квартиру. Выспавшийся Марк Денисович приехал незамедлительно…

Хороший ужин довершил объединение. Рядом с Марком Денисовичем я себя чувствовала хорошо. С ним мне было спокойно и надежно. А он поделился своей информацией, я не особо удивилась, и сделала предположение, раз есть комод, шкаф, то должна быть кровать и трюмо. Он намек понял, и предложил предоставить наброски двух ново-древних предметов.

Дерево теперь старили до изготовления предметов, Валеру решили не подключать, а все сделать не мебельной фирме Марка Денисовича, а янтарь купить в другом городе.

Глава 10

Пустые мечты На следующий день я встретила Егор Сергеевич. Мы дошли с коляской, по аллеи до местного пляжа. У пруда, в вечерних лучах солнца, лежали несколько человек, две девушки привлекли наше внимание, на одной из них были только маленькие трусики, открытые публике груди, свободно волновались от ее дыханья. В трех шагах от нас, на скамейке сидел молодой мужчина, тянул пиво из банки, и не отрывал глаз от доступных взгляду грудей. Егор Сергеевич от того зрелища, почувствовал пробуждение своих желаний, он готов был оторваться от Маргариты и ринуться к доступным грудям.

Я это почувствовала и просто сказала:

– Егор Сергеевич, идем в твой номер в гостинице, ко мне домой нельзя, Валера может вернуться.

– Маргарита, а как же малыш, ему надо есть, а в гостинице нет детского питания?

– Да, не волнуйся, ты, у меня вновь появилось молоко.

– Но оно ведь кончилось?

– Не кончилось, а несколько дней его действительно было мало, а сейчас вполне хватит покормить нашего сына, если ты молоко не съешь за него.

– Не съем, оставлю ребенку, жаль, что я потратился на эту дачу, теперь у меня в городе нет квартиры, пойдем в мой номер в гостинице, здесь рядом.

– Я знаю.

Мы поцеловались, проезжая мимо пляжа, унося импульсы желаний…

Ребенок спал, его оставили спать в коляске. Егор Сергеевич и я, по очереди приняв душ, по накатанным отношениям, вступили в новую фазу своей любви, но без участия грудного молока.

Егор Сергеевич отодвинулся от меня и спросил, глядя в гостиничный потолок:

– Маргарита, у тебя была однокомнатная квартира, она еще есть? Мне этот номер в гостинице обходится в копеечку.

– Тяжелый случай, после рождения малыша, мы из моей однокомнатной квартиры переехали в трехкомнатную квартиру свекрови, Инессы Евгеньевны, а она, скрипя зубами, переехала в нашу квартиру. Дальше – хуже. Мою квартиру она отдала Родьке, его квартиру забрала для реставрационной мастерской, так, как она находиться на первом этаже, а себе купила двух комнатную квартиру в новостройке. Вот и все!

– Слушай, а чего я тут с тобой время трачу, если у тебя ничего нет? Шла бы ты к своему Валере, раз у вас на троих теперь трехкомнатная квартира.

– А у нас с тобой сын, ты забыл? И у тебя есть шикарный загородный дом!

– Но у тебя нет ничего, ведь квартира у вас общая!

– У меня есть наш сын.

– Так забирай его и дуй к своему хозяину квартиры!

– Как, знаешь! Валера отец ребенка, а не ты, Егор Сергеевич! Как бы он мог быть твоим ребенком, если мы с тобой познакомились через твой аппетит, к грудному молоку? – сказала я, покормив грудью, проснувшегося в коляске малыша и вышла на улицу.

Темнело, тополиный пух притаился среди травы, я с помощью случайного помощника, поставила коляску с малышом в автобус и поехала домой.

Валера с Родькой сидели в креслах, рядом с мраморным столом и пили пиво.

– Валера, вон она, приехала, – вскричал Родька и пошел в соседнюю квартиру.

Валера поцеловал меня. Жизнь есть жизнь. Невостребованная любовь Валеры требовала выхода. Ребенок спал. Пришлось мне второй раз за вечер выполнить супружеский долг. Долг есть долг.

Егор Сергеевич, послав подальше бедную Маргариту, помня о том, что богатым он стал из-за одной богатой женщины, решил приумножить свое богатство за счет новой, состоятельной женщины, и прямо скажем еще молодой. В своем районе города он знал всех, благополучных дам. Он решил взять новую даму для себя даром. Он привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал, но явился с букетом в кабинет директора антикварного салона, известного в своем городе, благодаря ее находчивости.

Я сидела в своем кабинете и просматривала наброски Марка Денисовича, мельком посмотрев на Егора Сергеевича, я сказала, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с янтарем.

Кто бы сомневался, – подумал Егор Сергеевич, а вслух сказал:

– Дорогая Маргарита спасибо вам за участие в создание музея, примите мой скромный букет, – и поднес мне великолепный, многоярусный букет цветов, – у меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действие, через неделю.

– Егор Сергеевич, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.

Нинель за месяц отмыла все помещения дома Егора Сергеевича, последней комнатой был местный музей, ключи от которого она получила в последнюю очередь. В комнате, за вишневыми портьерами ей было немного жутко, казалось, что предметы старины были живыми, они светились, подмигивали янтарем. Она, дрожа всем телом, протирала загадочную мебель, утыканную темными камешками, и с величайшим наслаждением закрыла дверь этой комнаты; радуясь, что срок ее работы на даче подошел к концу. Она получила расчет.

Кирилл Николаевич, уезжающий одновременно с ней, подвез ее до дома, а сам поехал в гостиницу, не заглянув в свою квартиру.

На следующий день на дачу приехали Егор Сергеевич и я, кроме нас там был повар и охранник. Я отметила чистоту, царившую везде в этом современном доме. В отличие от прошлого раза, я настояла на первоочередном визите в музей. В комнате, с закрытыми ставнями, с плотными, бархатными портьерами вишневого цвета, пришлось включить свет. Мебель была мне вся знакома, я отметила, что размеры комнаты позволяют добавлять в нее предметы, это больше всего меня интересовало.