– Не хотел тебе говорить, но слушай. То, что ты копаешь – смерть! Синдикат имею в виду. И то, что есть у тебя – тоже смерть. Они в курсе, что мы в очередной раз подорвались. Ты послал в первый раз по чистой тропе. Второй раз получили через меня, а это ставит на мне подозрения. И я полез в эту мышеловку от их интереса. Тебе это надо, не мне. Но и свой интерес я не хочу упустить. Сейчас у нас нет нормальной работы. Всякой мелочью занимаемся. Твоё глобально и я пройти мимо не могу. К тому же для тебя это ничего не стоит, а мне хочется нормально жить и что-то детям оставить. Хотя б на образование.

– У тебя четверо?

– Да.

– И сколько они тебе заплатят?

– Не думаю, что много. Я честь не продаю и налогоплательщика уважаю. На житьё у меня фиксированный доход плюс маленькие наградные за успешные операции. Сто в год.

– Какую тебе зарядить мощность?

– Какая возможна?

– Ну, Уильям! Ты так не хватай. Таскать горячие каштаны из костра не надо,- Сашка потряс головой.

– Всё, всё!!- кивнул Кинг.- Привычка.

– Я тебе заряд не дам. Порошок отсыплю. Всё равно его синтезировать никто не сможет. Десять грамм. Как?

– С патронами проще. Как я положу порошок шефу на стол? Ты что!!? Я ещё не совсем сумасшедший. И ты мне можешь ведь дать порошок не тот, который пакуете в заряды. Кто сможет это установить?

– Ладно, дам тебе заряды. Пару. На сто тонн тротила.

– А сумасшествие действительно причина для тебя или это шутка?

– То, что тут произойдёт – не сумасшествие. Для нашего народа. Как раз это и есть наша норма. Мы как никто умеем взрывать царей и стрелять. Для нас это этап истории пройденный, а для вас всё это только начинается. Разница же меж нами не только в этом. Наши подрывали, потому что хотели лучшей жизни для народов, а ваши подрывать станут от жира.

– Какого жира?

– От изобилия и богатств. У нас это называется: бесятся от жира.

– Так и у нас президентов убивали.

– Уильям! Я вашу историю знаю лучше тебя,- прервал его Сашка.- Демократия, которую вы себе построили, тупая. Можно убить тысячу президентов, но ничего не изменится. Перевороты и восстания – наша классика. Это шанс последней надежды. При этом все прекрасно понимают, что удачный переворот не даст положительных результатов. Вот знают все про эту особенность, но всё равно из века в век лезут в это болото. Особый у нас стиль жизни, Уильям. Понять нас не могут именно из-за этого.

– Скажи! Вот если бы тогда в Швейцарии этот баран, советник по безопасности президента, упал в амбицию, ты бы пустил в ход свою взрывчатку?

– А ты сомневаешься?

– Немного.

– Зря. Я сделал бы это. Ведь риска не было никакого. Ну, кто бы на меня пальцем ткнул? Огромное желание у меня было, когда наши это синтезировали, всех их скопом отправить в преисподнюю, только я так не поступил по причине, которую тебе не открою. Но это не моя слабость. Мне не нравится мировой порядок под диктовку США. Ты, пойми, что мир под ваши ценности и понимание не лезет. Другой он, окружающий вас мир. Совсем другой. Там свои великие ценности, с которыми люди расставаться не желают. Ваши ценности не такие уж очевидные, кстати. Но я не подрываю ваши небоскребы и не пускаю бактерии в питьевую воду. Живите, как хотите, но на своей территории. Вот я пришёл в Европу и стал там производить товар. Но я не притащил в неё своего порядка. Мне ценности европейцев не давят, хоть они зажрались не меньше вашего, я с ними уживаюсь. А ваши ценности – наглые. Вы их везете по миру под залпы орудий. Хитрость всегда хитрость. Мне известно, что ваши открыли фронт против Гитлера в Европе в 1944 году потому, что он не успевал в создании оружия возмездия. Программы его отставали, а русские армии перли на Берлин во всю прыть. А будь Гитлер в создании ядерного ближе вас, хрен бы вы стали высаживаться в Нормандии. И будь так, то не было бы вашей хваленой мечты. Все бы теперь молча горбатили на идею национал-фашистскую.

– А вы?

– Мы бы сдохли, наверное, в ядерном дыму, но… но никогда бы не покорились.

– Я в университете читал его книги, когда учился. Дрожь по телу,- Кинг передёрнул плечами.

– Он был фанатик. Ты наши почитай, тогда поймёшь, что страшней нас нет в мире ничего. Наши урки спасали народ от самого себя и за таким спасением не заметили, что убили половину населения страны. Мировая пролетарская революция, с уходом от власти коммунистов в России, всё равно будет готовиться. Эту идею подхватят другие люди, как в этой стране, так и за её пределами. К чёрту этот разговор. Бывай! Осматривай Москву, и не бери дурного в голову. Я меняю Куинси на Эймса. Заряды тоже дам. До свидания!

– Гуд бай!- Кинг пожал Сашке руку и пошёл по направлению, где его дожидался Егор.

Глава 4

К Вильяму, стоящему на набережной Тараса Шевченко, против здания Верховного Совета России, подошёл высокий моложавый мужчина.

– Я Фридрих Мурнау!- представился он, не подавая руки.

– Вильям Локридж,- отрекомендовался Вильям.- Бредфорд поручил мне вас встретить. Он задерживается. Там,- Вильям показал взглядом через реку.

– Меня предупредили об этом,- спокойно ответил Мурнау, не обращая ни малейшего внимания на танки, въезжающие на Новоарбатский мост.- Значит, вы будете вторым вице-президентом нашего совместного с Бредфордом концерна в новых землях?

– Я дал такое согласие,- кивнул Вильям утвердительно.- Но вижу, что моё британское происхождение вам не по нутру.

– Моё отношение к британцам действительно негативное, вы, верно, подметили, но на вас распространяться не будет, раз вас рекомендовал Александр Бредфорд. С Чарльзом Пирсом мы работаем успешно, хоть у него достаточно скепсиса и желчи в отношении наших способностей. Это плохая историческая наследственность в нас бродит. Будем её преодолевать вместе. Наше дело от наших отношений страдать не должно.

– У меня аналогичное мнение,- произнёс Вильям, хоть его второе я сильно противилось.

– Долго он собирается там торчать?- спросил Мурнау.

– Скоро будет. Его люди пропустили танки Грачёва, видимо вот эти, в столицу.

– Ясно. Давно вы в России?

– С весны,- ответил Вильям и бросил косым взглядом на людей в гражданском, которые крутились неподалёку.

– И как они вам показались?

– Кто?

– Русские и их игры в демократию,- Мурнау улыбнулся.

– Полегче нет вопроса?

– Вы правы, перебрал.

Общались на русском, который у Мурнау был абсолютно чист. Вильям имел акцент и это его сильно раздражало. К ним подошли двое крутившихся гражданских и один произнёс:

– Ваши документы!?

– Пошёл вон скотина!- не ведя бровью, ответил Мурнау.- Слепой совсем, да! Не видишь кто перед тобой, сучий потрох. Сгниёшь у меня в Лефортово, дерьмо собачье!

– Извиняюсь!- неуверенно произнёс гражданский и стал отходить, однако второй, стоявший чуток поодаль, невозмутимо сказал:

– Генерал, что ль?! Ишь, хавальник раскрыл. Господин!!

– Да ладно, Петро, не цепляй, а то потом приключений не оберемся,- стал оттягивать его первый.

В этот момент в десяти метрах от Вильяма и Мурнау в сторону отлетела крышка сточного колодца, и появился Александр. Он был в камуфляжной спецовке, увешанный оружием и какими-то приспособлениями. Снизу заорал голос матом и Александр, сидевший на асфальте, убрал ноги из люка, протянул туда руку и помог выбраться Апонко. Тот выдернул ещё двоих. Пытавшиеся проверить документы у Вильяма и Мурнау пошли к колодцу и тот, что выразил недовольство в адрес Мурнау, крикнул:

– Что, блядь, за люди?

– Смотри-ка!!- Сашка заулыбался во весь рот.- Еринские сучки объявились. А ну валите отсюда быстренько, пока я вас, блядей, на тот свет не отправил под общий гудок,- Сашка передёрнул затвор автомата и резко его вскинув дал короткую очередь поверх голов переодетых в гражданское ментов. Те бросились через дорогу и скрылись за углом дома.