Так я гоню Любовь, но искры,
Ее пылают, жизнь легка…
Опять стремлюсь идти по свету,
Всегда одна и без Него,
Готова – кануть серо в лету,
Готова – жить, одной легко.
Но кто-то вновь меня заводит,
И чей-то взгляд из-за угла.
А я люблю деревьев своды,
На них я мыслями легла.
Не мы, не мы, немые,
Озоновые дыры,
А мы ли, мы ли, мыли,
Все дырочки у сыра?
А ты ли, ты ли, в пыли,
Ловил миры чужие,
А мы ли в пыли были,
И в древности все жили?
Давно, давно, давно ли,
Сквозь дыру видно землю?
Да, ты не знаешь что ли,
Что я веками внемлю.
Всегда была та дырка,
Вонзалась в Антарктиду,
Всегда любили пылко,
Как пуля цели в тире.
Не мы, не мы, немые,
Озоновые дыры,
А мы ли, мы ли, мыли,
Все дырочки у сыра?
Я изнывала от тоски,
Мне подарили…
Уныло дергались виски,
В тоске у гриля.
Бежало время просто так,
А я ни с места,
Но постучал ко мне чудак,
Сказал: невеста.
Я улыбнулась тем словам,
И снова к плитке,
Сказала: что Вы, будет, Вам,
Женись на Лидке.
Она без гриля у плиты,
Готовит куры,
Она и к Вам всегда на "ты",
Скромнее муры.
Я изнывала от тоски,
Мне подарили…
Уныло дергались виски,
В тоске у гриля.
Ты Карабас без бороды,
Ты синий, синий,
Ты от среды и до среды,
Какой-то зимний.
Ты источил мой нервный пыл,
Я замерзаю,
Ты словно дым по небу плыл,
Я зависаю.
Я перегружена тобой,
Экран и стрелка,
Ты перегрел меня собой,
С тобой все мелко.
А мне нужна ведь глубина,
Другие воды,
Смотри, пробилась седина,
От непогоды.
Ты Карабас без бороды,
Ты синий, синий,
Ты от среды и до среды,
Какой-то зимний.
2.04.2004
Запрещена мне проза, вот и все,
опять рифмуй, коль разрешили это,
кому-то в прозе очень уж везет,
а для меня лишь рифма – жизни кредо.
Но на унынье – время нет совсем,
А нет, так нет, пойду своей дорогой,
Ведь кто-то знает мысли из систем,
И проверяет словеса все строго.
Приветы
Конфеты, конфеты, конфеты,
В коробках, в пакетах, брикетах,
Они, словно лучик привета,
Они как слова из куплета.
Под силу подвиг двух людей,
мужик не всякий Бармалей,
Море плещется у ног
Анапа,
Винограда льется сок
Анапа,
Афродита из воды
в домены,
И со мной сегодня ты
в три смены.
Крепость древняя моя
Анапа,
Где-то светится маяк
Анапа,
Солнце встало из воды
спокойно,
И живешь сегодня ты
привольно.
Детвора бежит всегда,
Здесь к морю,
Ты на рынке фрукты взвесь,
И к морю.
Улыбнусь я с синевой
Искристо,
На тебе блестят с водой
Монисты.
Детство милое твое
Анапа,
С мамой был ты здесь давно,
Анапа,
А сегодня ты со мной
Любимый,
Ты теперь совсем иной,
Мой милый.
И у моря я с тобой,
Стояла.
апрель 2004
Боль, кровь, таблетки и проблемы,
Вот частый символ всей любви,
И полюбила, как из плена,
Потом уж думай и реви,
Как часто мысли эшафота,
Приходят в голову тогда,
Когда любовь прошла у флота,
И ты больна, ты не годна…
Но снова тянут в это дело,
Опять зовут к святой любви,
А так паршиво, ноет тело,
И вся любовь-то на крови.
– Ах, ты не хочешь, и не надо,
Тогда погибну без тебя!-
Так скажут вам словами яда,
И скажут, в общем – то любя.
Любовь – она, пошла подальше,
Мне надоела эта боль.
И лучше я увижу – дали,
Чем поцелуя выпью соль.
Когда боишься ты любить…
Слетает скука,
Когда боишься с кем-то быть,
Ты просто – злюка.
Когда одна сидишь весь день,
То все не мило,
И все дела, они дела,
Скучнее мыло.
Скучнее скуки – ты сама,
В своих проблемах,
В твоей душе царит зима,
Жизнь стала пленом.
А за окном царит весна,
Пушатся вербы,
Да хватит дуться, как со сна,
Ты прорубь нерпы.
Все, улыбнись и позвони,
Забудь невзгоды.
В душе запели соловьи
Лихой погоды.
Зачем нужны в Москве машины,
Когда кругом одни "нельзя"?
Поток машин достиг вершины,
И без стоянок все скользят.
Кругом дома – архитектура,
Сносить – нельзя – они ценны,
Остановись – и ты скульптура,
Отдай зарплату в полцены.
Какое жуткое движенье,
Царит везде, где тишина,
Была когда-то воскресеньем,
Где миром правил старшина.
Теперь авто все на экранах,
И смотрят, где есть пробок сеть.
А сколько слов в машинах бранных!
Все за века не перечесть.
Прости, Москва, но ты не манишь,
Шуршит, шуршит со всех сторон,