Теперь свои светлые волосы он надежно прикрыл зеленой тюбетейкой, снятой с какого-то убитого им чертенка… На глаза – темные очки… Лицо затемнил бабским кремом для загара, найденным в разбитой витрине какого-то бутика, да и двухдневная щетина – все это теперь делало его похожим на этих, на чертей…

– Эй, постой, брат, ты куда идешь? – по русски окликнули Сашу на перекрестке.

Трое вооруженных автоматами чертенят изображали здесь некое подобие блок-поста.

– Я в Клин еду, брат, – добродушно и вместе с тем как можно более развязно, ответил Саша, – там у одного неверного жена живет, мой отец за ней послал, своей наложницей ее сделать очень хочет.

– Ты скорей поезжай, брат, – осклабясь ответил старший поста, – всех хороших баб уже почти разобрали, теперь русская баба хороший товар, на юг много отправляем теперь.

– Только бы Катюша догадалась спрятаться в погребе, только бы Катюша догадалась! – твердил Саша.

Он звонил ей сразу после того, как все это началось. Звонил – она сперва трубку мобильного не брала. А потом, примерно через час и вовсе все мобильные отключились.

– Только бы она догадалась в погребе спрятаться, только бы догадалась! ….

А Рублевку, Жуковку и Барвиху – грабили организованно.

Жирная добыча не терпела дилетантизма.

Самодеятельные малочисленные группы сразу напарывались здесь на сопротивление хозяев коттеджей и покуда верной им охраны, либо обстреливались и оттеснялись хорошо сбитыми и организованными командами мусульман.

Азиз с его отрядом должны были занять десять участков с коттеджами в поселке Знаменское – от Шоссе до Москва-реки и вдоль Москва-реки до улицы Дачной.

Ходжахмет, когда давал Азизу задание, велел никого не упустить, чтобы ни одна душа не прошмыгнула – не убежала, каждый русский на этих дачах – ценная добыча.

И чтобы все дома и все вещи в них в цельности были, чтобы ни китайские банды, ни вьетнамские, и тем более никто из самодеятельных русских бандитов – никто чтобы не посмел посягнуть на собственность, которая теперь по решению Совета полевых командиров принадлежала Ходжахмету.

Из гаража первой же дачи, в которую вошел отряд – номер сто семнадцать по Московскому шоссе, их обстреляли. Огонь вели еще и из второго этажа жилого коттеджа.

Из охотничьего, из помпового стреляли. И из пистолета. Но это же детские игрушки – дробовик против двух десятков автоматов с подствольниками!

Обезоруженные незадачливые охранники уже через десять минут сперва лежали уткнувшись боксерскими лицами в газон, а потом, спустя пол-часа понуро потопали во вновь-сбитой группе пленных, охраняемые четверкой совсем юных черноглазых конвоиров. …

– Ты гляди, какой баба сочный, как твой персик! – прицокивая языком и вращая глазами, говорил Файзиль, выводя под очи Азиза молодую женщину, скорее всего – хозяйку коттеджа, – а этот пацаненок ее, шакал, кусается еще!

Файзиль смеясь, показывал Азизу укушенный палец.

Лицо молодой хозяйки показалось Азизу знакомым.

– Ты, случайно, не в телевизоре снималась? – спросил Азиз, приподнимая женское лицо за подбородок, – ты в телевизоре была, я тебя видел!

– Да пошел ты, – огрызнулась женщина, пытаясь отвернуть лицо, – козёл чуркистанский, тебе не телевизор смотреть, тебе баранов в горах пасти, а тоже туда…

– Зачем такой смелый баба так говоришь? – не зло усмехнулся Азиз. И вдруг наотмашь ударил хозяйку, и та, даже не охнув, упала на пол, закатив глаза.

Сын хозяйки – мальчик лет восьми, тот, что только что покусал Файзиля, завывая набросился вдруг на Азиза и принялся лупить его своими кулачками в живот.

Азиз ударил мальчика и тот, споткнувшись о тело матери, тоже упал и затих подле хозяйки.

– За пацана не много дадут, а за бабу большие деньги можно выручить, – сказал Азиз, – вспомнил я где видел ее, она программу эту вела, как её? Ну ту, что утром по первый канал!

А Файзиль со своими бойцами тем временем выкатывал из гаража ярко-красную полу-гоночную машину.

– Гляди, Азиз, настоящий "феррари", сейчас кататься будем! – весело кричал Файзиль, открывая дверцу спортивного кабриолета.

– Гляди не разбей! – крикнул ему Азиз, – Ходжахмет ругаться будет!

Файзиль и еще трое с ним – все с автоматами, все в пулеметных лентах, уселись в маленькую машину, и та, зарычав и рыскнув своей тупой хищной мордой по гравию дороги, унеслась прочь, только пыль столбом…

– Точно, вспомнил я этот баба! – еще раз цокнул языком Азиз, – на первый канал ты программа вела… Он протянул руку и потрогал женщину за грудь.

– Хороший баба, Ходжахмет доволен будет. …

Глава 1

1.

На эту программу, которую канал Эн-Тэ-Вэ-Эс показывал в ночное время два месяца назад, никто не обратил никакого внимания.

А зря.

Известный своими странными, а порою, эксцентричными высказываниями – философ и востоковед профессор Баринов, а также знаменитый ученый – лауреат многочисленных премий академик РАН физик Булыгин-Мостовой были тогда гостями ночного эфира у популярного ведущего канала Эн-Тэ-Вэ-Эс Василия Цыпарева…

И разговор велся о войнах будущего, об оружии и о терроризме. ….

– Слушайте, профессор, – весело поглядывая в объектив, спросил ведущий, тут наши телезрители по пейджеру передают вопрос, – а зачем вообще выдумали этот терроризм? Не пугалка ли это, не страшилка ли это для народа, призванная оправдать огромные затраты на содержание немыслимо большого аппарата генералов от ФСБ?

– Да, ответьте ка, коллега, зачем арапа своего младая любит Дездемона? – оживился и профессор Баринов, отпасовывая вопрос Булыгину-Мостовому, – те господа-товарищи что по пейджеру передали этот вопрос очень верно подметили, что выдумывание очередного "изма", с которым призвано бороться очередное государство, это вообще в традициях нашей страны. Раньше это был мировой империализм, а теперь это терроризм. Не химера ли это? Не выдумка ли, призванная прикрывать благостное пребывание генералов на высокооплачиваемых синекурах, когда они только изображают борьбу с воображаемым противником, но требуют на эту воображаемую борьбу вполне конкретные деньги.

Булыгин -Мостовой откашлялся, взял паузу, которой как бы показал собеседникам значимость своего ответа,

– Терроризм, господа, это всего лишь средство ведения новой войны. И спрашивать, де, зачем нынешние арабы выдумали терроризм, это все равно, как в древне-китайские времена спросить, – а Зачем выдуман порох? Или римлянина спросить – а зачем Легионы и дороги?

Мостовой снова откашлялся и продолжал,

– Вот теперь вся Европа привязалась к Ирану с атомной бомбой. И зачем, спрашивается?

И чего эта Европа привязалась к Ирану с атомной бомбой? Сдерживать распространение бомбы – это все равно как сдерживать распространение пороха в средние века. Вы понимаете, что атомная бомба – это изобретение середины прошлого века, основанное уже на древних, я повторяю и настаиваю на этом, на древних технологиях.

И отвлекаясь на ерунду, которой является атомная бомба, мир в тоже время прозевает реальную опасность.

– Как это прозевает реальную опасность? – недоуменно переспросил ведущий.

– А что надо сдерживать? В чем реальная опасность? – глядя на физика Булынника-Мостового, добавил свои вопросы Баринов – Во первых, следует заметить, – снова кашлянув, начал Булыгин-Мостовой, – атомная бомба грубое оружие, войны которым не выиграть. Зачем арабам и всем иным мусульманам разрушенная Европа в развалинах? Им нужна не сожженная Европа, им нужны красивые кварталы Парижа, полные красивых машин и красивых женщин, а не сгоревшие в пламени атомного пожара Лондон и Париж.

Ведь Цель войны – это захват территории, захват столицы государства, его главных учреждений и членов правительства во главе с президентом, премьер-министром, королем или генсеком… Чтобы фактически захватив власть, стать потом хозяином собственности и вышепомянутых мною красивых атрибутов жизни, но никак не угольков, которые останутся от этих красивостей в случае применения атомной бомбы…