– Тебе “надо” было для этого?- вопросом на вопрос отозвалсяяя он.

Жанна отвела взгляд, молча отошла от него.

Сергей пристально всматривался в нее. Его волновала сейчас не столько ее нагота, сколько желание угадать хоть какой-то ответ в движениях ее тела.

Она, уже одетая, неподвижно сидела на камне, не поднимая глаз на присевшего рядом Сергея.

По щекам ее покатились слезы. Она вытерла их ладонью и едва слышно всхлипнула.

Сергей осознавал, что она пустила на достижение своей цели весь имеющийся у нее на вооружении боевой арсенал. Теперь ей не оставалось ничего, кроме как ждать.

Ее не столько интересовал он как мужчина, сколько то, каковы будут его ответные действия. Животный интерес и нетерпение одолевали ее сейчас больше всего. Эти чувства она испытывала впервые в жизни и пыталась упиться ими сполна, опасаясь упустить малейшую деталь и подробность.

– А что будет дальше? Каковы будут твои дальнейшие действия?- дразнила она себя вопросом и ожиданием ответа на него. И напрягалась, тем больше, чем дольше затягивалась пауза.

Сергей четко уловил ее ощущения и решил продлить установившееся затишье, словно будаража и все больше их разжигая.

– ”Я хочу” женщины куда сильней “я хочу” мужчины!- констатировал он, конечно же, подразумевая отношения не в стане дикарей, а в нормальном обществе любой из цивилизованных стран, уровень культуры которой он оценивал и по степени отношения мужчины к женщине.

Он встал, мерным шагом подошел к краешку водоема, ополоснул лицо, и так же неторопливо вернулся.

Ему очень не хотелось оскорбить женщину в ее чувствах.

Он опустился на камень, приник лбом к ее прохладному плечу.

– Жанна, послушай меня. Ты хороший человек. Мы уже далеко не дети. У меня жена помоложе тебя и ребенок. Ты еще не замужем. Не надо отчаиваться, встретишь еще хорошего человека. Зачем нам эти прихоти и глупости, от которых ничего, кроме проблем, не будет. Ты ведь понимаешь, что твоим я никогда не буду, а жену могу потерять. Ради чего? Ради одного твоего “хочу”, и все? Все мы, люди, многого хотим и желаем, но жизнь наша не строится по сценарию “я хочу, и все тут”. У нее сценарий другой- “так надо, и все” и “это можно, а вот этого нельзя”.

Он поймал себя на внезапном воспоминанье о том, что не так давно Жанна проронила те же слова – “надо, и все”, которые он так страстно опровергал, и от растерянности оторопел и умолк.

Жанна ухватилась за его промашку. Некоторое время они вопросительно смотрели друг другу в лицо.

– А что я говорила?- молча спрашивала Жанна.

– Как же это я сам на себя наехал? Тоже мне еще философ!- удивлялся Сергей.

Жанна улыбнулась, Сергей ответил ей тем же. Улыбки понемногу разрастались, пока не перешли окончательно в смех.

– Что может быть сильнее любви мужчины и женщины?- спрашивал их внутренний голос.

Друг перед другом стояли два влюбленных человека. Сейчас им казалось, что они первооткрыватели нового чувства. Оба ловили себя на том, что их любовь куда сильней и возвышенней, чем просто взаимная тяга мужчины и женщины. Да, именно так, именно это твердили они сейчас себе. Да, любовь человека к человеку возвышеннее любви мужчины и женщины. И радость открытия этого для себя переполняла их души. Они ухватили спустившееся к ним с неба блаженство. Сейчас они больше ощущали, чем понимали. Чувство словно затмило на время их разум.

Радостные ощущения вновь переполнили ее душу, слезы хлынули фонтаном из ее глаз, она бросилась ему в объятия, сильно прижалась к груди, из глубины души исторгая одни и те же слова: “Я люблю тебя, я люблю тебя”.

Она не была уже кандидатом химических, а он физико-математических наук. Оба разом, в одно мгновение, вдруг стали докторами наук небесных.

Но и это чувство пришло к ним, как говорится, не на голое место, они шли к тому всю прошлую жизнь, словно восходя на вершину, имени которой они не знали, да и знать тогда не могли, но предугадывали всей душой и всем сердцем, и оба повиновались зову своей души.

Идущие на зов единой души на небесной вершине непреложно встретятся и сойдутся, и пути их жизни обязательно пересекутся.

– Пересекутся… Пересекутся хотя бы раз, но…навсегда, – с радостью повторяли они, как попугаи, это свое открытие.

Они понимали и то, что многим не понять всей глубины этого чувства. Чтобы летать, нужно быть летчиком. И чтобы понять, нужно правильно мыслить. А кто этого не умеет усвоить, может назвать это чувство, как угодно, даже совсем унизительно.

– Я ни о чем не жалею,- с радостью восклицала Жанна, заглядывая Сергею в глаза. – Не жалею ни об одной минуте с тобой и буду любить и помнить тебя всегда, всю свою жизнь. И еще мне в жизни не надо никого.

При этх словах внутри у нее что-то встрепенулось и содрогнулось. Такой силы чувства она не испытывала и не ведала еще никогда.

– И я буду всегда любить тебя,- с уверенностью отзывался Сергей на небесное чувство, удивляясь, сколь обманчивой может быть внешность. – Только прошу тебя, выкинь из головы последние слова. Ты не можешь оставаться одна! Тебе нужна семья, дети. Еще можно успеть.

– Хм,-усмехалась Жанна, не отвечая на его поучения,- знаешь, я часто задумываюсь о смысле жизни и даже разработала свою ХФЖ.

– Это еще что такое?

– ХФЖ- это химическая философия жизни.

– Да? Интересно! Ну, и в чем же она заключается?

– Поможешь мне произвести небольшой химический опыт?

– В чем проблема?

– Ну, смотри!

После недолгих приготовлений Жанна уже демонстрировала свою ХФЖ на простейшей химической реакции.

У самого водопада она взяла в руки чистый прозрачный стаканчик, наполнила его водой, отпила немного сама и попросила сделать то же самое и Сергея.

– Видишь, какая вода чистая и прозрачная,- пояснила она,- и как приятно ее пить.

Сергей согласно кивнул.

– Это ее рождение и становление,- продолжала Жанна.- Смотри и слушай дальше. Это сахар,- всыпала она в стакан немного сахарного песка,- в воду попадают примеси сахара.

Понемногу, с интервалами она подсыпала в стакан все новые и новые примеси. И после каждой подсыпки давала Сергею попробовать. В растворе оказались соль, перец, крупы, сода, марганцовка, йод и т.д. Вода меняла не только вкус, но и цвет. В конце концов дошло до того, что Сергей скорчил гримасу и напрочь отказался пробовать и пить эту,- как он назвал уже воду в стакане, – парашу.