После начали кахи – как это в обычае у них – враждовать друг с другом и обособляться друг от друга и не видели в этом гнева [божьего], и сами поступали так, что усилились лезгины путем воровства [и] разбоя и стали они теперь выступать по призыву кахов, как поступил Реваз, моурави Кисики, когда послал против Мераба, моурава Элисени, лезгинское войско, и сбежал Мераб через кровлю дома и лезгины захватили его имущество.

Однако и Мераб поступил также с Ревазом. Этим осмелели лезгины и разоряли страну. И даже когда мирились, не прекращались их набеги. А [когда] кахи упрекали в неверности, говорили, что совершили это молодые, совершили это юные, и если кахи одолевали, приводили их, отбирали добычу и возвращали [кахам]. Этим слабели кахи и усиливались лезгины.

И был некий Тура Рамазашвили, который разбойничал и [нападал] на лезгин и причинял им вред. Привел он [как-то] пленных, а Паата мандатуртухуцеси рассердившись, приказал отобрать у него все. А тот взмолился повременить немного, так как жена была роженицей и могла умереть, однако не согласился Паата из-за вражды [к нему]. Озлобленный этим Тура перешел в Чари и стал предводительствовать у лезгин и нападать с войском на Кахети, ибо знал места и укрепления и подходы и выходы. И благодаря ему чарцы побеждали многажды.

Затем вновь напал Тура и встретил его Паата во главе кахов. Увидел его Тура, отступил и завлек их в лесные укрепления. И когда Паата подошел поближе, атаковал [его] Тура ружейной пальбой. Кахи убежали и упавшего [с лошади] Паату убил Тура, пиная его ногой, а остальных перебил и ушел с добычей.

А царица и Теймураз пребывали в Телави, Манави и Магаро в печали, а верховодил [епископ] Николоз Алавердели, которого считали подходящим [правителем], ибо был весьма хитрым.

А Имамкули-хам находился у шаха Султан-Гусейна в Испагане в продолжение пяти лет, ничего не в силах предпринять, только воздействовали на Вахтанга, чтобы принял мусульманство. Затем лета Христова 1715, грузинского 403 прислали [Имамкули-хана] опять в Кахети. И прибывшего в Казахи, пригласил его Иесе в Тбилиси и устраивал ему пиры, охоту и развлечения. [Потом] породнились и отдал Имамкули-хан сестру свою Елену в жены Иесе по указу шаха, затем вручил подарки и, выступив [из Тбилиси], пришел в Телави. И дал моуравство Кисики и начальство над войсками Кахети везиру Киаса, тот на некоторое время усмирил лезгин.

После того к пребывающему в Манави Имамкули-хану прислал Иесе сватов – мандатуртухуцеса Зураба, Авалишвили Зазу и Капланишвили Реваза. Тогда пришли чарцы для разбоя. Узнали об этом кахи, выступили и с ними же пошли сваты. Прибыв [на место, кахи] обратили лезгин в бегство и погнались за ними, убивая. Но в одном месте лезгины одолели кахов и побили многих. Увидев это, побежали и осталыные кахи. Лезгины погнались за ними, убили элисанского моурава Мераба, Зазу и Реваза и 24 знатных кахов и крестьян многих, захватили добычу и ушли.

Тогда притесненные кахи стали совещаться о том, что предпринять. И так как никто им не помог, по совету Алавердела задумали хитрость и решили, чтобы дать лезгинам проводника и направить их на Картли, Казахи, Шамшадилу и Карабаг и Ширван, ибо избавится этим земля наша от разорения и пусть эти земли во гневе своем начнут враждовать с чарцами.

В том же году пришел Иесе в Марткопи и справил свадьбу христианско-мусульманскую, забрал Елену торжественно и возвратился в Тбилиси.

После опустошения чарцами Хунани попросил Имамкули-хан у Иесе помощи и прислал тот спаспета Луарсаба с войском Бараташвили. Пришли [они] и стали в Магаро вместе с войском кахов, собираясь напасть на Чари. Тогда выступили чарцы для разбоя. Узнав [об этом], картлийцы и кахи вооружились и пошли на них. Но чарцы разведали их и не захотели сражаться. Однако некоторые юные картлийцы и кахи атаковали, и так как не смогли их остановить, осталыные также последовали за ними, чтобы подкрепить тыл.

Увидав это, лезгины атаковали передовых и обратили их в бегство, те накинулись на большое войско, не устояли и побежали все. Преследовали они до Кисики и убивали безжалостно и забрали большую добычу. А опечаленные картлийцы прибыли в Тбилиси.

Затем Иесе вновь послал Автандила Амилахора с войском Верхнего Картли. Пришли они и стали в Сагареджо [и оставались там] несколько месяцев праздно и возвратились к себе. А Кахети был в постоянных походах и боях.

А лета Христова 1716, грузинского 404, весной преставилась царица Анна. Оплакивать ее в Патардзеули пришли Иесе и Елене и похоронили Анну в Алаверди.

В том же году в Телави прибыл Иесе, искавший убежище. [Имамкули-хан] принял его с честью и послал человека к шаху и просил его отозвать Иесе к себе и заставил уйти шахских воинов, присланных Бакаром [за Иесе]. И пришел мордар шаха и забрал Иесе и не смог Имамкули-хан перечить, и ушла с ним и жена его Елене и послал [Имамкули-хан] Теймураза проводить его с почетом до. Лило.

В это время подошли лезгины к Шилда [и] Кварели, но простолюдины укрепились и перебили многих лезгин. Но после [лезгины] разбили и захватили укрепления и сожгли многих в башнях и ушли, а преследовавшие их кахи не подоспели. Тогда приняли предложение Алавердела, о чем говорилось выше, дали кахи чарцам проводников, ушли [они] и разорили Болниси, а сами [кахи] установили с ними мир. Затем постоянно разоряли Шак, Ширван, потом отправились и опустошили Ардебиль и вернулись с большой добычей.

После того схватил Имамкули-хан везира Киаса, отнял имущество и заключил в Панкиси. Однако Киаса сбежал и прибыл в Тбилиси. Бакар принял его, пожаловал ему дворец его и не передал [везира] Имамкули-хану. За это возникла между ними вражда и доносили шаху друг на друга.

А во время мира между лезгинами и кахами пошли туши, перебили лезгин и угнали большие стада. Догнали их чарцы, но побили их туши и обратили в бегство и вернулись благополучно. Тогда прислали чарцы [послов] к Имамкули-хану [со словами]: «мир между нами и почему туши сделали это». Разгневался Имамкули-хан и приказал возвратить захваченное, но туши отказались. Вновь послал моурава и его также не послушались. Тогда собрался сам Имамкули-хан и пришел и приказал открыть по ним стрельбу. Однако они не пожелали видеться с Имамкули-ханом, повернулись спиной и стали безоружные и на стрелков также не потрудились взглянуть. Тогда царь простил им, никого не убил, только отнял добычу и вернул лезгинам вместе со скотом.

После того пришел царь Вахтанг в Сапурцле лета Христова 1719, грузинского 407. в декабре, ибо поручил ему шах уладить лезгинские дела. Имамкули-хан тоже подошел к Сапурцле и стал на берегу Арагви. Встретились [цари], обновили любовь и заключили договор и дал Вахтанг войско и возвратились каждый к себе. Весной прислал [Вахтанг] Эрасти Капланишвили с войском Бараташвили, пришел [тот] и стал в Карданахи и оставались там [картлийцы] четыре месяца. Лезгины также выступили, но кахи не дали вступить с ними в бой. А потом праздно стоявшие [картлийцы] ушли к себе.

И той же зимой шах прислал ширванского бегларбега для разорения Чари. Тот известил Имамкули-хана, как и подобает, о своем приходе и ждал ответа. Однако, по настоянию кахов, Имамкули-хан и не ответил и проводников не дал, [боясь], что «при его неудаче шах обвинит нас».

И тот [бегларбег] с ширванским войском прибыл в Шаки. В один день напали чарцы, убили бегларбега и перебили войско его и забрали добычу несметную, так что чарцы верблюда продавали за четыре рубля.

Узнав об этом, шах написал Вахтангу, чтобы тот выступил и разорил Чари. Слышавшие это епископы и вельможи кахов отправились [к нему] и просили царя Вахтанга выполнить приказ шаха. Тот обещал и выступил с большим войском лета Христова 1721, грузинского 409, в январе. В ту же ночь пришли лезгины в Хашми [и] до Уджарма. [А кахи] поступили неподобающе, ибо не известили об этом Вахтанга, предполагая, что если [царь] их истребит, Чари останется невредимым, и считали, что чарцы собираются отступить. Затем привели его [и находился он] в Магаро сорок пять дней, чтобы [дать возможность населению] заселиться и земля застроилась, и потом идти на Чари. А Вахтанг из Магаро пришел повидать Имамкули-хана, так как недомогал Давид и договорились обо всем. И чарцы также обещали Вахтангу покориться.