Перед ее глазами танцевали, кружась в причудливом танце, снежинки. Они, искрившиеся в лучах солнца, были чудесны, вобрав в себя блеск огня и задумчивость воздуха… Однако в этой красоте было что-то… что-то, что мешало сердцу, душе восхищаться ею, не замечая более ничего… Было… Или, может быть, наоборот, не было? В ней не было грусти, боли, мольбы все вернуть назад, пережить жизнь сначала, пройти иной дорогой, не той, что осталась позади.

Отрешенный и холодный, снег не разделял тех чувств, что охватили Мати, и потому был ей чужим, совершенно чужим…

Незаметно подкрались воспоминания, заставив с силой сжать вмиг побелевшие пальцы, стиснуть бледные нити губ.

А затем… Ей показалось… Она почувствовала: словно легкий теплый ветерок коснулся ее головы своими нежными пальцами пробежал по волосам.

Медленно, даже как-то с опаской подняв глаза, она встретилась взглядом с Шамашем, который, продолжая все так же неподвижно лежать под покровом одеял, задумчиво смотрел на нее мерцавшими в полутьме повозки, словно звезды на ночном небосводе, глазами.

– Шамаш, ты не спишь? – заметив открытые глаза бога солнца, осторожно спросила Мати.

Тот скорее взглядом, чем движением губ ответил ей: – Нет, – он хотел еще что-то сказать, но девушка остановила его:

– Молчи. Не трать силы на разговоры. Матушка метелица сказала – ты должен отдохнуть… Ты знаешь, Она приходила сюда… Она такая… Я даже не поняла, какая Она… Наверное, потому что привыкла видеть образы, а она… Она как луч света, живущий вне огненной лампы, пламень без костра… Наверное, она очень красивая… наверное, ее красота могла ослепить меня и потому Она скрывала Свой лик…Она очень заботливая. Как мать. И строгая… Строгая, но при этом добрая…

Я знаю, моей Шуши будет хорошо в ее ледяном дворце…

"Прости меня, малыш, – на языке мыслей заговорил с небожитель. В его взгляде были сочувствие и боль, а еще – вина. – За то, что меня не оказалось рядом с ней в тот миг, когда я был нужен…" -Ты… Ты ни в чем не виноват… Это все я. Слишком поздно поборола свою гордость и побежала за помощью.

"Никто не просит о помощи. Все ждут, когда ее предложат".

– Таков закон… Нас учили от рождения, что нельзя просить…

"Малыш…" -Нет, я знаю: боги… С Ними все иначе. Их нужно молить о помощи… Зачем иначе молитвы? И вообще… Но… Шамаш, можно я спрошу? Для меня это очень важно!

"Конечно".

– Госпожа Нинтинугга… Ты звал богиню врачевания или воскрешающую мертвых?

Вздохнув, Шамаш на миг закрыл глаза.

– Я думал, – он заговорил вслух. Его голос был тих и хрипловато-глух, временами переходя в сип, – она поможет мне удержать Шуллат среди живых… А воскрешать ту, которая видит в этом зло… – он качнул головой. – Это было бы неправильно.

– Да, я понимаю, – ей стало легче. Пусть не намного, но все же. – Значит, я поступила верно, отпустив волчицу. Хоть в этом я не ошиблась… И… – чувствуя, что на глаза вновь набежали слезы, она всхлипнула, прикусила губу, и поспешно заговорила о другом – радостном: – У Шуши родилась дочь! Ее зовут Ашти… Она очень славная, совсем такая, какой когда-то была… – воспоминания о подруге заставляли ее плакать, но девушка все равно продолжала, упрямо смахивая слезы со щек:- Она – маленькая Шуши. Она – моя Шуши, которая захотела, переродившись, прийти ко мне… чтобы стать такой золотой волчицей, которая была нужна мне – такой же не совсем своей для своих, как и я… – она успокаивала его… и себя тоже.

"Умница!" – Шамаш улыбнулся.

– Ашти такая славная! Она сейчас спит, но… Хочешь, я принесу ее к тебе?

"Нет. Не надо будить малышку. Познакомишь меня с ней потом…" -Шамаш…

"Да, девочка?" -Если бы… Если бы все произошло иначе…

"Малыш, – нахмурившись, он тяжело вздохнул, сжав губы, качнул головой, – не знаю, смогу ли я сейчас повернуть время вспять…Для этого нужны огромные силы…" -Нет, Шамаш, нет! – в отчаянии замотала головой девушка. – Я не об этом! Я не прошу тебя изменить судьбу! И не хочу, чтобы ты вернул все в прошлое! Ведь для Шуллат это было бы то же самое, что пытаться воскресить ее, да? Шамаш, я… Я просто… Если бы я не пыталась изменить судьбу, Шуши была бы жива?

"Она ушла бы потом.Ты бы все равно пережила ее. Жизнь волка коротка…" -Сколько? Сколько бы она тогда прожила? Шесть лет? Может быть даже десять? А так… – она всхлипнула, стремясь удержать слезы в границах, но те, перелившись через край, потекли по щекам, коснулись солью губ.

"Малыш, не мучай себя. Что произошло, то произошло".

– Но этого не должно было случиться, не должно! – с силой сжав кулаки, так что ногти впились глубоко в ладони, она стукнула себя по ноге, словно нарочно стремясь причинить себе боль. – Я все сделала не так! Я хотела… Я думала… А получилось…

"Все когда-нибудь ошибаются".

– Но не так! Не так, чтобы за эту ошибку пришлось платить другим! Шуши умерла из-за меня! Потому что я испугалась и захотела изменить судьбу! Ты предупредил меня – о даре, о будущем…

"Возможно, мне не следовало этого делать".

– Нет! Ты все сделал правильно! Это я не поняла смысла предупреждения! Я… Я схватилась за мысль о даре, забыв все то, о чем ты говорил! Я увидела миг будущего и испугалась его… Или даже не его, а своего страха… Захотела убежать, все изменить, не задумавшись к чему это приведет, не заглядывая ни на шаг дальше того мига, в котором жил мой страх! Я виновата перед Шуллат. Но больше всего я виновата перед тобой! Если бы я не была такой дурой, с тобой бы ничего не случилось!.

"Полно, девочка. Это все позади. Оставь воспоминания минувшему".

– Я… Я ненавидела тебя! Понимала, что ненависть ранит больнее когтей дракона, и все равно продолжала… Словно… Словно специально стремясь сделать побольнее… – уткнувшись в одеяло возле его руки, она зарыдал. – Просишь ли ты меня когда-нибудь?

Смогу ли я заслужить твое прощение?

"Милая…" -Нет! – испуганно остановила его Мати. – Не отвечай сейчас! – выпрямившись, девушка провела ладонью по щекам. Она хотела смахнуть слезы, но лишь размазала их по лицу, которое сразу сделалось мокрым и липким. – Потому что… – продолжала она, – потому что я не готова услышать ответ! Каким бы он ни был!

Потому что за такое не прощают! Даже друзей. Ведь мы… были, – она с трудом выговорила это слово. Ей так не хотелось, чтобы все осталось позади… – друзьями. Особенно друзей! Это… это как предательство! Я предала тебя…А самое такое… – слезы вновь потекли у нее из глаз. – Больнее всего, тяжелее всего от того, что я знаю: ты бы простил меня и за это… Ты всегда был очень добр ко мне…А я отплатила тебе… – почувствовав, что готова заскулить, совсем как больная волчица, Мати прикусила губу, мотнула головой из стороны в сторону.

– Я сама себя не прощу за это! Никогда!

"Зачем ты мучаешь себя и меня? Мне больно видеть тебя такой несчастной…" -Прости! Я сейчас успокоюсь… Сейчас, – она заставила себя улыбнуться сквозь слезы. – Давай поговорим о другом, хорошо? О судьбе. Вот я… Я убежала от своей судьбы… Значит… Я не прошла испытание… Кто я теперь – вечный ребенок?…

"Малыш…" -Нет, я все понимаю… И… Пусть я лучше останусь вечным ребенком. Только не рабыней! Мне бы не хотелось быть рабыней! Хотя, наверное, такая судьба была бы достойной карой…

"Ты опять?" -Прости… Просто… Я не могу не думать об этом… Мне нужно что-то… Наверное, если я буду что-то делать, перестану думать…

"Ты говорила, дочь Шуши зовут Ашти…" -Ашанти… – стоило Мати подумать о волчонке, как ее глаза загорелись теплым, добрым светом. – Я буду заботится о ней, любить ее сильнее самой себя… – на одном дыхании произнесла она. А затем на мгновение умолкла, прислушиваясь к своей душе, мотнула головой: – Но этого мало! Дай мне какое-нибудь поручение!

Чтобы оно занимало как можно больше времени. И как можно больше мыслей!

"Думать о другом, чтобы не переживать за себя…" -Да! – с готовностью воскликнула Мати. А затем в ее глазах забрезжило смутное воспоминание. Она уже слышала эти слова… Или даже говорила их сама… – Знаешь, пока мы с Сати сидели в повозке, мы разговорились… И об этом тоже…