Представитель вино – водочного концерна вышел на Федю Фритюра, большого любителя картофеля в пакетиках. Федя держал команду крепких мужчин для выполнения неадекватных заданий. Команда была хорошо обучена в разных частных школах охранников, имела право на ношение оружия, имела права на вождения машин.

Трезвая команда Феди сидела за стеклянным столом и жевала чипсы из пакетиков, запевая их соком, и не морщилась от такой еды. После трапезы команда степенно разошлась по своим автомобилям, и все разъехались по местам своих стоянок перед проведением операции 'Абордаж на автостраде'.

Филипп Савельевич не привык с утра до вечера быть на рабочем месте, в административном здании своего региона. Он привык к перегрузкам и отдыху, но к равномерной, длительной работе он был не пригоден. Это было не для него. Ему хотелось по-мальчишески удрать с рабочего места и куда-нибудь уехать. Его регион был огромным, вполне можно было ездить по служебным делам на служебном транспорте, но ему туда ехать не хотелось. Не хотел Филипп Савельевич ездить по своему будничному региону, его тянуло за пределы этих мест, в более цивилизованные регионы или хотя бы домой. Домой он ездить любил, и этим гордился.

Информация о том, когда губернатор края поедет к себе домой, а не в служебную квартиру при администрации региона, сообщалась Феде Фритюру.

Федя выбирал день, готовил свою команду, его торопили, но он любил выполнять задания с первого раза, и усердно к ним готовился. По маршруту следования Филиппа Савельевича в каждом интересном пункте, находился человек Фритюра.

Каждый его человек мог иметь свою команду, но это его личное дело. Человек команды Фритюра сам платил, членам своей команды, из выделенных ему лично денег.

Пирамида. Что происходило по пути следования губернатора? Человек Фритюра в бензин губернатору налил странное вещество, которое постепенно растворилось в бензине, и через определенный промежуток времени машина бы от этого остановилась.

Тормоза повредили так, что они отказали бы ни сразу, а постепенно. По дороге следования машины губернатора, отгонялись все чужие машины людьми в форме ГАИ.

По дороге ехали только люди Фритюра. В их машинах сидели люди из их команды, или никто не сидел.

Нервный губернатор ехал в свой дом с банькой, где можно было выпить и отдохнуть.

Два его охранника сидели в машине, шофер вел машину спокойно, пока машина не стала чихать, как от насморка, потом лететь вперед, не слушая тормозов. На самолетной скорости огромный автомобиль ехал по пустынной дороге, за одним поворотом его подрезал автомобиль Фритюра, нет не его самого, но его человека из команды. От незначительного толчка машина губернатора отлетела в сторону и врезалась в бетонную стену, которой никогда на этом месте не было!

После этого люди Феди, быстро разобрали бетонные блоки и погрузили их автокраном в подъехавшие самосвалы. Все машины Фритюра исчезли с автострады. В машине губернатора живым остался один охранник. Он пришел в себя, посмотрел на кладбище вокруг, удивился, что машина не взорвалась. Попытался достать сотовый телефон, но рука не слушалась, и он потерял сознание.

Все движение в этом направлении было перекрыто в течение двух часов. Через два часа проехал маленький дряхлый автомобиль. Из него вылез сухонький мужичок, посмотрел на аварию, шмыгнул в машину и уехал. В своей деревне он пошел на почту и по междугороднему телефону сообщил об аварии на дороге в ГАИ регионального центра. Почтальонка помогла ему найти такой лишь номер телефона. В ГАИ сильно не спешили, им мужичок сообщил, что в машине живых нет, а движение в этой местности оживлением не отличается. Пока кто-то приехал на место происшествия!

Приехали милиционеры, не торопясь, но, когда сообразили, что перед ними машина и труп Филиппа Савельевича, то с этой минуты все новости стали набирать неимоверную быстроту! О, на такую новость стали слетаться журналисты и друзья губернатора! Шумиху подняли!

Я оторвалась от экрана с мыслью, что этот Филиппа Савельевич чем-то неуловимо похож на мать, Валентину Савельевну, и решила больше рекламных роликов не снимать, а у матери спросила:

– Мама, а что если этот Филипп Савельевич был твоим братом, а ты и не знала!?

– Все может быть.

Алиса влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а бабушке, к которой приехала по своим делам. Потом освободила мокрые волосы из полотенца, отобрала у нее пульт управления от телевизора на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Бабушка обиделась, закрыла рукой лицо и без обиды жевала жевательную резинку. А за окном светило солнце так, как и летом не светило: ярко и без признаков облаков. Средняя полоса страны купалась в сухом климате, который случайно заглянул в эти места, да так и остался. Алиса случайно заглянул в дом бабушки, она не пошла на работу, и решила навестить ее, да так и осталась.

Домой она не поехала, и села у принтера печатать цветные рисунки и фотографии по требованию бабушки. А она, как домашний меланхолик убирала квартиру, мыла посуду, гладила и сглаживала углы в человеческих отношениях.

Алиса ходила по квартире в коротких шортах и топиках, как будто она жила на юге.

Бабушка ходила в велюровом халате и меховых тапочках, как будто дома холод собачий. Бабушке при виде бровей Алисы захотелось пойти в парикмахерскую и покрасить свои брови, чтобы они были чернее и гуще. Алиса при виде бледных полосок бровей бабули, села уменьшать свои черные заросли в верхней части лица.

Бабушка равнодушно смотрела в экран.

– Алиса, ты чего там делаешь? Седые брови выдергиваешь?

– А они у меня есть? Седые брови? – откликнулась она и посмотрела на улов инструмента, ей удалось сразу выщипать несколько волос из бровей.

На телеэкране Маршал с девушкой исполнил песню, и появилась реклама кофе, на этом бабуля переключила программу, и стала слушать прогноз погоды; на ближайшие дни прогноз погоды просто хороший. Она вытянула свои ноги и спокойно смотрела на экран.

– А почему ресницы, висят? – спросила Алиса, глядя в зеркало.

– А я видела ресницы в два раза больше твоих, – сказала бабушка, подойдя и посмотрев в ее зеркало, – ты знаешь, что большие ресницы лицо делают глупым?

– О! – воскликнула, Алиса, накрасив тщательно ершиком свои ресницы.

– Я твое лицо не трогаю, – сказала бабушка, а потом спросила, – а ты куда собираешься?

– Хочу большие ресницы. Я в отпуск еду…

На стене весели современные красивые девушки, в одежде из полосок тканей, в бюстах, с копьями и перьями.

Глава 33

Алиса, возвращалась с юга. Поставленные на ногах ногти выглядывали из летних босоножек, тонкие кожаные ремешки ловко облегали женскую ножку. Девушка вышла из крутого автомобиля. Платье из множества полосок ткани развевалось от легкого дуновения летнего ветра, длинные пряди волос, в художественном беспорядке покачивались на плечах, впрочем, на голых плечах. Модный корсет изображал верхнюю часть платья. Рукавов не было вовсе. Из другого автомобиля показался молодой элегантный мужчина, с тонкими чертами лица на этом их сходство заканчивалось.

На мужчине сияли остроносые черные туфли, белая рубашка без галстука выглядывала из-под черного пиджака. Пиджак виднелся в распахнутом черном драповом пальто.

Граница между южной и северной страной проходила по широкой дороге. С одной стороны дороги лежал тонкий слой снега. С другой стороны зеленела травка. Воздух двух стран перемешивался над широкой полосой асфальта. Девушка поежилась.

Молодой человек решительно стал снимать с себя черное драповое пальто. Девушка бессознательно протянула к нему руку и взяла пальто. Молодой человек удивленным взглядом проводил свое пальто и только тут рассмотрел тонконогую женщину всю в полосках из кожи вместо одежды.

– Простите, но это мое пальто, я его снял, потому, что здесь очень тепло.