Свифт не бросался сразу с поцелуями и признаниями, он пропускал первый тайм.

Царица Мирра на свадьбе была одна, то есть без своего мужа, которого уважала и держала дома при себе, но ездить на приемы предпочитала одна. Она знала, что народ любит всегда одного человека из царствующей пары, и решила, что пусть народ любит ее, а не ее супруга. Красота Свифта была потрясающе заманчивой, и он не был навязчивым кавалером, держался с достоинством, которого у мужа царицы было значительно меньше. Свифт не играл, он был таким от природы. Рука царицы Мирры замерла на руке Свифта случайно при разговоре, она нежно провела пальцами по его запястью, рука ее потянулась выше по его руке, словно она забиралась в горы.

Бриллиантовая запонка на белоснежной мужской сорочке была в великолепном золотом обрамлении. Она вынула запонку. На галстуке мужчины сверкала заколка с тремя бриллиантами. Царица Мирра плавным жестом вынула заколку и освободила галстук.

– Идемте со мной, Свифт, – сказала она и с бриллиантами в руках повела его в бассейн, – снимите свои вещи и едемте купаться, ваше золото и алмазы никто не возьмет.

Мраморная ванна, наполненная водой с пеной, лепестками роз создавала поэтическое ощущение. Вода слегка бурлила под сводами мраморной залы. Царица Мирра вошла в бассейн в пеньюаре легком и прозрачном, а на Свифте были только золотистые плавки. Его фигура, отполированная тренажерным залом и массажистами, слегка загорелая в солярии, хорошо смотрелась на фоне лепестков роз.

В облаке ткани царица спустилась в ванну, и только укрывшись пеной с лепестками, сняла с себя ткань, и положила ее на край ванны. Свифт не спешил к ней, он лениво расположился на противоположной стороне ванны – бассейна. Женщина собралась и, оттолкнувшись от своего места, проплыла в лепестках пару метров без единого движения. Царица скользила по воде. Она нежно провела рукой по руке Свифта от локтя и выше.

Она обхватила скользким движением его шею, провела рукой по его спине сверху вниз до пояса, повернула руку на его живот и грудь. Свифт слушал движения женщины и не отвечал ей ни единым мускулом. Она подключила вторую свою руку и обняла его за торс, руки ее опять пошли вверх, она обхватывала его, как драгоценный сосуд и невольно прижималась к его плоти всем свои существом.

Свифт раскрепостился, он руками провел по плечам царицы Мирры. Его руки медленно заскользили вниз по телу женщины. Он ощутил весьма плотное и нежное тело, над которым трудились массажисты и косметологи всех возможных направлений. Царица Мирра на ощупь в пене была весьма приятна. Лепестки липли к ее телу и становились украшением. Двое в лепестках роз исследовали тела друг друга, и внезапно, охваченные взаимным порывом они страстно прижались, его губы опустились к ее губам. Свифт любил без всякой лени, ему понравилась эта вкрадчивая женщина, которая нежно и властно захватила его всем своим существом.

И в этот момент близкой связи она оттолкнулась от него и на спине проплыла два метра к своему пеньюару. Их оказалось два. Она взяла один, набросила на свои плечи и спокойно покинула ванну. Свифт вышел из ванны. Женщина позвала мужчину рукой. Оба они зашли под струи дождя, так был устроен душ, что струи с потолка стекали как дождь. Пеньюар висел на стене, фигуру царицы укрывали струи воды, она сверкала в них, как отполированная скульптура. Свифт стоял под струями дождя – душа и не подходил к царице Мирре. Она еще раз окинула его своим взглядом и подошла к нему.

У плавок Свифта было два крутых бантика из узкого канта. Царица дернула за кончик канта, и золотистые плавки оказались у ее ног. За стеной водного великолепия, под двумя мягкими полотенцами пара оказалась в приятной спальне.

Полотенца повисли на своих крючках, круглое ложе притягивало двух людей, подготовленных водной идиллией.

Они нырнули в постель, изучение тел продолжалось, включились, в любовную увертюру и губы. Оба спокойно и корректно истязали друг друга любовью, они подошли друг другу по всем требованиям своих организмов, они нравились друг другу и благополучно слились в единое целое. Два халата ждали их на тумбах, оба накинули после любви халаты и ушли в два разных душа, один был розоватый, второй голубоватый. Чистые, сухие и в халатах они сели за столик и выпили по бокалу чудесного вина. После вина они отдалились друг от друга. Когда Свифт оделся до бриллиантов, царица Мирра подала ему еще один – кольцо с квадратным бриллиантом.

– Мы не знакомы больше, вас проводят, – сказала царица и исчезла за одной из многочисленных дверей.

Глава 22

Вернулись мы со Свифтом в свой монастырь с опустошенными сердцами, и разошлись по разным комнатам, нам стыдно было смотреть друг другу в глаза. Дочь Алиса была рада, что родители вернулись. Она бегала около нас, рассказывала что-то свое, и вскоре заметила, что родители из командировки вернулись, словно в тумане.

Бабушка, Валентина Савельевна, посмотрела на нас, повздыхала, сказала, что внучку привела в полном здравии, что еда в доме есть, и пошла к себе домой, помахав рукой внучке. А я только глаза подняла на мать, кивнула головой и закрыла за ней металлическую дверь на засов. Тишина в квартире нарушалась просьбами девочки. Я, как во сне выполняла требования дочки, в моей голове был один шах Рафаил, и я с трудом выходила из-под его влияния. Свифт лежал неподвижно и ни на кого не реагировал, он все еще был с царицей Северных гор Миррой.

Молчание длилось неделю, потом мы стали разговаривать между собой и постепенно на лицах восстановились улыбки, и, наконец, дочь почувствовала, что родители на самом деле с ней, и что они ее любят. Вот и шах Рафаил напомнил о себе. Мне пришло письмо от него по электронной почте, он напоминал, что хотел бы видеть фильм о своей жизни, и что можно снять пару его жен, ведь фильм – реклама целой страны. Я закусила губы, потому что уже раскрутила съемки фильма по роману 'Ветер любви', а меня за ушко да на южное солнышко возвращали, деньги немалые.

Шах Рафаил он везде шах Рафаил, и в корне давил мою женскую самостоятельность решений. Я подумала и ответила, что напишу сценарий о нем и его женщинах в свете последних дней, но для этого мне надо прекратить начатые съемки совсем другого фильма, и приехать в Песчаный город, для уточнения деталей сценария. Шах Рафаил ответил, что всегда рад меня видеть. Я попросила Свифта, чтобы он вновь всем участникам фильма позвонил и сказал, что все откладывается.

– Агнесса, у меня есть к тебе просьба, не надо отменять съемки фильма 'Ветер любви', помнишь бриллианты размером с вишневую косточку? Я из-за них был в ссылке, потому что не нашли основные бриллианты, а послали меня туда в общем за один бриллиант, который у меня обнаружили при выходе с завода, об остальных я долго не хотел вспоминать, но пришло время их использовать.

– Свифт, сколько лет прошло! И где они?

– Смешно сказать, но я их прятал всегда в лампу дневного освещения. У меня одна лампа не горит, это муляж, внутри лампа покрыта белой краской, в нее вставлена белая капсула, в ней бриллианты, все в лампе быстро разбирается, надо только знать, что разбирать.

– Свифт, так эта лампа с твоего стола в нашем доме? Я ее могла сотни раз выкинуть!

А если бы она разбилась?

– Исключено, светильник хитрый, ты видишь внешнюю лампу, которая светит, а та стоит вторым ярусом, и все покрыто фирменным колпаком, для защиты.

– Да, но продавать твои бриллианты опасно, они все одинаковые.

– Согласен, но не забывай, я три года работал огранщиком. Бриллианты обработаны совсем не так, как их обработали на заводе, я их все переделал. Продать сокровища можно твоему шаху Рафаилу. Ты к нему летишь? И лети.

– Свифт, а как я их провезу?

– В лампе, у нее скромные размеры. На границе скажешь, что привыкла под ней работать. У тебя от шаха Рафаила есть вызов, ты должна написать сценарий по его заказу при нем.