– Когда я обиделась?

– Ну, когда я тебя варваршей назвал… У тебя другая профессия, да?

– Вообще-то я выживальщик, но называть можешь как хочешь, – я пожала плечами.

– По мне так варвары хорошие были: большие, лохматые и мускулистые. И сильные, – я мечтательно вздохнула.

– А чего тогда дралась? Ну, пихалась, – пояснил он, когда я воззрилась на него в полном недоумении.

– Так ты просто такую чушь порол, что я подумала, что ты не в себе…

– Это какую еще чушь?! – обиженно возмутился он.

– Ну, про великих героев и предводителей… – я пожала плечами.

– А что, не так?! – взвился Рыжий, но тут же сник. – Ты думаешь, Гронкарт лидерство захватит? – уже тише добавил он.

– Не знаю, – я снова пожала плечами. – А какая разница?

– Тебе может и никакой… – он взглянул на бодро шагающего спецназовца и скорчив смешную рожу высунул в его сторону язык. Не успела я прокомментировать, как Гронкарт резко свернул, затормозил, и я увидела, что мы уже пришли. Каких-то десять минут от центра до пристани – разве ж это город?

Таверна оказалась ничего, симпатичная. Что мне особенно понравилось, так это то, что мебель была сделана из крепких толстых досок, так что не приходилось опасаться, что она развалится под моим весом. Трактирщик же вообще был редкостным душкой, только низкий – ниже меня. Зато здоровый ярко-розовый цвет лица, плотное телосложение, лохматая шевелюра и объемная борода с застрявшими в ней крошками выдавали в нем настоящего мужчину. Я бухнулась на скамью, с удовольствием отметив, что она даже не прогнулась и залюбовалась хозяином заведения.

Потом был ужин. Точнее говоря, наш спецназовец заказал несколько местных блюд (кашу, творог и еще чего-то), подошел и с хмурым видом поставил все это передо мной.

– Ну, спасибо! – удивилась я и принялась поглощать продукты. Они были вкусные, гораздо вкуснее пайков, хотя я никогда особо не жаловалась на их вкус, только на количество. Гронкарт стоял надо мной и внимательно следил за судьбой каждого куска.

– Дискриминация! – завопил Рыжий. – А нас-то кормить будут?!

– Ну что, съедобно? – спросил спецназовец.

– Не знаю, – с набитым ртом прочавкала я.

– Как не знаешь? – от удивления он чуть не упал. Дожевав, я проглотила очередную порцию творога, и лишь потом ответила:

– Я же испытатель. Тут нужны ученые, которые снимут с меня показания и решат, ядовита пища или нет. Или, можно подождать около двух месяцев: если я не помру и не заболею, значит, все в порядке, еще неизвестных науке и не поддающихся иммунизации ядов и микроорганизмов нет, – глаза Гронкарта при моих объяснениях становились все больше.

– Так ты что – подопытный кролик?!

– Ну да, я же говорила, что я – испытатель-выживальщик, – радостно выдохнула я.

– Вы все как хотите, – заявила Оля, осмотрев нашу кампанию. – А лично я два месяца голодать не собираюсь, а пайков все равно не хватит, – с этими словами она отобрала у меня миску с кашей.

– Наконец-то! – обрадовался Рыжий. – А-то ты, Гронкарт, охамел – кормишь только свою подружку…

Спецназовец хмуро посмотрел на него, но ничего не сказал, только заказал каши и для остальных.

– А ты, случайно, не врач? – поинтересовался он у скромно сидящей в стороне Васи.

– Нет. Я студентка, – тихо ответила она.

– Тогда мы обречены, – медленно произнес Гронкарт, рассматривая содержимое своей тарелки. – Если они – мутанты, то мы – обречены.

Он был такой серьезный и задумчивый, что я невольно им залюбовалась. Большой, мускулистый, небритый – он был идеалом мужской красоты. Волевой подбородок, решительно сжатые губы и мерно двигающиеся челюсти, когда он жевал – как это эротично… Я положила руку ему на колено.

– Что тебе надо? – отрываясь от ужина, он окинул меня хмурым взглядом.

– Слушай Гронкарт, может мы с тобой, потом где-нибудь уединимся? – прямо предложила я.

Его мохнатые жесткие брови на мгновение взметнулись.

– Маня, сейчас не время и здесь не место, – сказал он. – На секс уходит много сил, а они нам еще могут понадобиться. Хотя ты и симпатичная. Может быть потом.

А пока – убери руку.

Ну вот, такой облом! А я уже подумала, что влюбилась. Ну, ничего страшного, он ведь тоже, наверное, по-своему прав. С этой мыслью я сняла руку с его колена, вытащила паек из неприкосновенного запаса и, так как никто не возразил, вонзила в него зубы.

Миша. Вечер понедельника – утро вторника, 15-16 апреля 5374 года Остановились мы в "Поющем дельфине". Несмотря на страшный вид, трактирщик оказался на редкость приветливым, предложил нам неплохие комнаты и вкусную пищу.

Оказывается, рубль здесь весьма большие деньги. По моим расчетам дней на пять хватит, если хоть немного экономить.

Под конец ужина в таверну пришел Донгель. Выглядел он просто ужасно, правый глаз заплыл и приобрел багровый оттенок.

– Видишь, как ты мне глаз подбил, – сказал он Гронкарту. – Я же тебя спасал, – обиженно добавил он. – Ну что, мир?

Гронкарт некоторое время с садистским удовольствием рассматривал изувеченное лицо, после чего медленно проговорил:

– Так и быть. Но чтобы больше этого не повторялось! Все ясно?

Что конкретно не должен был повторять Донгель я так и не узнал, потому что сам он молчал, а расспрашивать… нехорошо как-то.

Всю ночь меня преследовали кошмары, я никак не мог смириться, что все происходящее – реальность. Перед сном я провел все известные мне полевые тесты на чистоту разума, все они оказались отрицательны. Но если я нормален, то в какой же ужасный мир я попал! За один день я видел больше орудий убийства, чем за всю свою прежнюю жизнь. Одни закованные в латы стражники чего стоят. А кроме них по городу ходят инквизиторы в серебряных кольчугах, бронированные паладины, жуткие рыцари на тяжеловозах и, наконец, эти ужасные монстры – воины с большими мечами, неухоженные и со зверским выражением лица.

Может быть, я умер и сейчас нахожусь в загробном мире? Но, что это не Рай, видно сразу, да и разве достоин я его? Но чистилище или Ад? Только не Ад! Ладно, допустим, что это чистилище. Здесь я должен искупить свои грехи… а потом меня будут судить. Судить, ибо любой смертный рано или поздно оказывается судим Богом.