– Времени уже нет, – произнес тем же суховатым отстраненным тоном. – У нас с этим делом строго.

– Для живого у тебя никогда времени нет! – крикнула ему Зина, понимая, что он уйдет, а она не знает, как сделать, чтобы спасти себя и Катю. Ведь так можно сойти с ума.

И тут Букаты тоже не выдержал. Сверкнул глазами исподлобья.

– Но ты же довела девку! И учти… Если с Катериной что-нибудь случится… – даже руку угрожающе поднял, но Зина отвернулась, не поняв, не почувствовав его угрозы, и он руку опустил.

– Не кричи на меня… И так обкричали со всех сторон… Пусть я плохая, – произнесла сквозь слезы, закрыла лицо руками. – Пусть какая ты думаешь, но я же первая… Я же к тебе сама пришла…

– Поздновато пришла-то, – вдруг спокойно сказал Букаты. – Ладно. Я поговорю с ней.

– Лучше с ним, – попросила Зина, не отнимая рук от лица. – С Чемодановым!

– Как хочешь, – повторил Букаты и опять посмотрел на часы. – Пусть в цех ко мне придет… Или нет, его не пустят… К проходной, ладно? В обед?

Зина кивнула. И Букаты, откашлявшись, спросил, не зная, как еще успокоить сестру, уходить и бросать в таком состоянии он не хотел. – Он как с ней?

– Откуда я знаю, – сказала Зина. – Он странный человек…

– С кем поведешься, – отмахнулся Букаты. – Ох, Зинка! Надавал бы я тебе по шеям! Как в детстве! И за Толика твоего, и за Катьку… – Он вздохнул и посмотрел на часы, понимая, что и правда надо уходить, иначе опоздаешь. Уж насколько по привычке встал и вышел пораньше, а все время выскочило на этот неприятный разговор. – Одно скажу, – произнес он на прощание и помолчал. – Это на твоей, Зина, совести.

И пошел. Зина смотрела, вдруг крикнула:

– Илья!

Он обернулся, но уже не останавливался, потому что и правда мог опоздать, и сказал на ходу раздраженно, громко:

– Что Илья! Я говорю, думай сама! Душу заложи… Но Катьку спасай! Поняла?

Брат ушел так быстро, что уже через минуту его не видно было на улице, а Зина все стояла в нерешительности, произнося про себя его последние слова: «Душу? Заложить? Ладно. Ладно, Илья! Я заложу! Я заложу!» – будто грозила ему. И с этими словами бросилась в другую сторону. Туда, к вокзалу, где на привокзальной площади располагалась маленькая конторка знакомого ей поселкового юриста. Жил же он там же, рядом, в другом крыле дома.