«Как будто кадр из детства, напомнивший об отце», – подумал Трент, взглянув на Марианну. Девушка сидела на диване в том же положении, в котором он ее оставил, обхватив руками колени. Она переоделась в сухие брюки и джемпер, которые он захватил для нее с «Золотой девушки». Трент оказался прав: все это для нее удар. Единственное, чего он не предполагал или о чем старался не думать, – это то, что удар окажется столь сильным.

– Где ты был? – раздраженно спросила она.

Президент взглянул на него, и Трент понял, что он его узнал.

– Прогуливался, – осторожно ответил Трент, потому что старик слушал.

Он подал Марианне кружку кофе и поставил поднос на стол.

– Добрый вечер, мистер президент, – поздоровался Трент. Он слишком устал, чтобы думать о приличиях. – Вы должны быть в постели, сэр. Пойдемте… – Он взял старика за локоть. – Не хотите почистить зубы? – спросил он, когда они вошли в ванную.

Президент внимательно посмотрел на него, и Трент подумал, что тот собирается с мыслями. Но результатом раздумий были лишь слова:

– Они у меня вставные.

– Тогда, наверное, их нужно положить в стакан. Утром почувствуете себя лучше… По крайней мере не так отвратно.

Президент слегка улыбнулся, глаза его ожили.

– Вы очень заботливы, мистер…

– Трент, – сказал Трент. – Делаю все, что в моих силах.

– Без сомнения, все это на пользу моей стране.

«Не следует огорчать старика», – подумал Трент. Он довел его до кровати и принес с кухни стакан соленой воды для вставной челюсти.

Президент лег и накрылся простыней. Когда Трент вновь появился в спальне, старик поднял на него глаза:

– Они будут здесь утром…

– Да, полиция или эти негодяи, сэр, – сказал Трент. – А может быть, и те, и другие. Если так, то здесь будет просто ад. – Он поставил стакан на ночной столик. – Я положил в воду соль, сэр.

– Вы добрый человек, мистер Трент. – Президент потянулся к своему защитнику, но остановился на полдороге – или усилие было слишком велико, или он устыдился своего порыва. – Вы позаботитесь о Марианне?

Трент ожидал этого вопроса и понимал его. Он не хотел лгать:

– Моя первая забота – это вы, сэр, но я сделаю все, что в моих силах.

– Я уверен, мистер Трент, что вы можете многое, – тихо сказал президент.

Их глаза встретились, и Трент почувствовал, что президент все понял.

– Не сомневаюсь, – подтвердил старик. – Спокойной ночи, мистер Трент.

– Спокойной ночи, сэр.

Трент внимательно осмотрел кухню. Там были самые необходимые продукты, консервированные овощи, но ни одной банки с мясом. Президент был заядлым рыбаком, Трент полагал, что и охотником тоже, несмотря на то что Пайн-Ридж являлся государственным заповедником. Но привилегии президента…

Нашинковав лук, Трент поставил его на огонь, подлив немного растительного масла, и решил проверить содержимое «лендровера».

Между передними сиденьями – двухстволка 12-го калибра, в ящике – ножовка по металлу. Вернувшись на кухню, Трент положил в кастрюлю рис, перемешал с луком, добавил воды и бульонный кубик и выложил на горячую сковородку две банки черной фасоли, половину столовой ложки чили, черный перец и молотый чеснок. Чеснок он предпочел бы свежий, но за неимением лучшего…

За те несколько минут, что Трент готовил обед, с его одежды натекла лужа воды. Из-за Марианны в гостиную идти не хотелось, но так долго продолжаться не может. По крайней мере схлопотать воспаление легких ему вовсе не улыбается. Девушка неподвижно сидела на диване и даже не подняла глаз, когда он распахнул дверь. Он улыбнулся, будто ничего особенного не произошло.

– Обед через пять минут. Я переоденусь в сухое. – Он прошел к столу, чтобы взять запасные штаны и камуфляжную куртку.

– Он пьяный, – раздался сзади голос Марианны.

– Бутылка почти полная. – Трент поднял бутылку в качестве доказательства.

– Не лги.

– Я и не лгу.

– Ты скрываешь правду, а это одно и то же. Ты многое от меня скрываешь. Посмотри же на меня, черт возьми! Ведь скрываешь? Да? – Казалось, ее устраивало, что Трент ей не ответил. – Но ведь он не пьет.

– Я не слышал, чтобы он пил, – подтвердил Трент.

– Что ты с ним сделал?

– Ничего.

Его ответ не удовлетворил Марианну:

– Ты говорил, что не причинишь ему вреда.

– Обещал, – мягко поправил Трент. – И держу слово.

– Всегда?

– Марианна, если ты не веришь, ничем помочь тебе не могу.

Взяв одежду, Трент пошел взглянуть на старика. Тот храпел во сне. Убедившись, что все в порядке,. Трент переоделся и, развесив мокрую одежду на стуле, пододвинул его к печке, а затем разложил рис с фасолью по тарелкам.

Марианна придвинулась к столу, на котором лежала карта, и нашла фотографию. Она подняла взгляд на Трента в поисках сходства:

– Она очень красивая. Это твоя мать, правда?

– Да.

Она снова взглянула на фотографию:

– А это отец?

– Нет, человек, на которого я работаю. Они с отцом дружили и служили вместе. Это старая фотография.

– А, понятно. – Она отвернулась, и Трент решил было, что с этим покончено. Но вдруг Марианна снова взглянула на него и выпалила так быстро, словно вопрос сам сорвался у нее с языка:

– Твоя мать ушла от него к твоему отцу?

Трент отставил обед, потянулся к фотографии и, должно быть, в сотый раз с тех пор, как нашел ее на рояле у дона Роберто, посмотрел на нее. Он понял, чем вызван вопрос Марианны: с одной стороны, взгляд мужчины – самодовольного собственника; с другой – смущение и понимание дистанции в их отношениях на лице его матери.

Приняв молчание Трента за отрицательный ответ, Марианна сказала:

– Извини. Я не должна была строить предположений.

– Все в порядке, – ответил Трент. Он почувствовал даже некоторое облегчение, потому что Марианна подтвердила его собственные мысли. – Я и сам не знаю, как все произошло. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать. Эту фотографию я нашел на прошлой неделе в чужом доме. Она почему-то стояла в рамке, – добавил он, потому что считал рамку важной деталью. Фотография вызывала сложные чувства. Зачем было ее хранить почти сорок лет? И вставлять в рамку, и держать в гостиной для всеобщего обозрения?

В глазах Марианны тоже застыло удивление. По краям фотографии следов рамки не видно, значит, она была недавно вставлена.

– Странно, – сказал Трент. Теперь он не сомневался, что история с фотографией подстроена. Послание? Предупреждение? Но о чем и почему? Его отношения с доном Роберто были чисто деловыми, да и они прекратились с тех пор, как Трента послали в Ирландию.

– Твоя мать была очень красивая, – повторила Марианна, нарушив молчание, – г От чего она умерла?

– Автокатастрофа…

Мать врезалась на их подержанном «ягуаре» в бетонную стену через полтора месяца после смерти отца. Пятнадцать лет спустя Трент посетил это место. На протяжении тридцати километров дорога шла через пустыню, затем поворачивала и огибала стену вокруг беговых конюшен шейха. Стена находилась на расстоянии двадцати метров от дороги. Возможно, мать заснула за рулем.

– Она ехала очень быстро, – сказал он и, сунув фотографию в карту, убрал ее во внутренний карман водонепроницаемой сумки. – Около ста шестидесяти километров в час. Так считал следователь… Ешь, пока все горячее, – напомнил он Марианне. – Когда-нибудь я приготовлю тебе настоящий обед на «Золотой девушке». – За разговором Трент на мгновение забыл о том, что «Золотая девушка» лежала на суше. – Если мне не удастся снова поставить ее на воду, придется стать фермером, – сказал он. – «Золотая девушка» – это все, что у меня есть.

– Кроме твоей работы… – подсказала Марианна, и между ними опять возникла стена, никто из них не решался заговорить первым. Трент намеревался расспросить Марианну о ее дедушке, но теперь момент упущен.

Он отнес свою тарелку на кухню, вымыл ее, налил в чайник воды. Сев за кухонный стол, он принялся за долгое и утомительное занятие: стал укорачивать ствол ружья президента, оставив только двадцать сантиметров. Эта работа была не из тех, что могла доставить ему удовольствие. Ружье было собрано вручную на фирме «Холланд и Холланд» в Лондоне, великолепно сбалансировано и прекрасно инкрустировано. Оружейный мастер убил бы его за то, что он делал, или его хватил бы удар.