Попытавшись меня согреть.

А потом я твоими письмами

Попытаюсь костер разжечь.

Мне не жалко терять дорогами

То, что вновь не найти потом.

Ты не тронул меня тревогами,

А решил сделать вечер сном.

Расцветали закаты винные,

Я жила в миражах проблем.

Мне сказали, что я любимая.

Я пожала плечом: не тем.

По дождям не судят о погоде.

На мечтах давно поставлен крест.

Ты, конечно, от всех клятв свободен.

Это горечь, а совсем не жест.

Ты читать меж строк не научился,

Научился лишь дарить слова.

На руках – следы от старых истин.

На земле под снегом – вновь трава.

За стеклом холодной, темной ночью

Не увидеть ни огней, ни свеч.

По странице – из обиды почерк.

Легче думать, чем гадать и жечь.

Ты придешь, и снова ты уходишь.

На пороге встань, поговори.

По дождям не судят о погоде.

По словам не судят о любви.

Не скучай по красивым словам, Ш.

Для души можно просто отплакать.

Предавать нелюбимых не жалко.

Дешевей разбазарить слова.

Мелочей не растрачен итог.

Вспоминать не жалевших не стоит.

Даже если гитара не строит,

Можно вновь засыпать возле ног.

Все дороги сложив пополам,

Верь в душе, что кого-то ты любишь.

Даже если весна не наступит,

Не скучай по красивым словам.

Все дороги сложи пополам.

Отступил апрель, как капель,

Наклонился май-угадай.

По весне рассвет облетел

Криком заливных птичьих стай.

На ладони – ложь-недотрожь,

Леденящий звук нежных рук.

На дожде следа не найдешь,

И замкнется сам белый круг.

Через два часа, воем пса,

Заберет меня воля дня.

Я уйду одна в дивный сад.

Тишиной навек отзвеня.

На пороге Любовь не удержишь. Ш.

Заманить бы, да приворожить.

Я давно перестала быть прежней.

Оказалось – так легче прожить.

К сапогам я ее припадала,

С тщетной мыслью, что выпадет в кон.

А Любовь сапоги побросала,

И ушла по траве босиком.

Я молилась и ставила свечи,

Что сгорали дотла в темноте,

А Любовь оказалась беспечной,

И рожденной отнюдь не в Христе.

Я писала ей письма бесстрашно,

Не жалея рифмованных строк.

А Любовь не нуждалась в бумажках.

Если только для зимних костров.

Все поняв, я простилась поспешно,

Не сжигая словес в пустоту.

А Любовь, улыбнувшись с насмешкой,

Подарила на память мечту.

Дай, последний раз я дотронусь Ш.

До щеки.

Будет взгляд как пустые окна

От тоски.

Сбились мысли, как сотня кружев

Птичьих стай.

Растревожил ты мою душу

Невзначай.

Дай, пригреюсь, как солнца лучик,

У плечей.

А потом ты меня забудешь.

Не жалей!

Ведь прощанья, что редко просят,

Нелегки.

Дай последний раз я дотронусь

До щеки.

Цвел подснежниками весной, Ш.

А зимой дул холодным ветром.

Переменный, как дождик летом,

Мимолетный, как в осень зной.

Как восточный напев тягуч,

Резковатый, как дикий запад,

И как южные пляжи мягок,

Заметелен, как север туч.

Пусть внизу благодать и тишь.

Вверх ты смотришь опять упрямо.

Постоянно во всем ты правый.

Но не редко чуть-чуть "левишь".

Все, что было со мной в первый раз, Ш.

До досадного быстро забыла.

Убрала с глаз долой, что любила,

И сказала: "все снова сейчас".

Только время – кричи ты, зови,

Вновь к последнему разу стремилось.

Распрощаться я с прошлым решилась -

Не смогла в двух шагах от любви.

Я себя проиграла судьбе.

Ничего, что за окнами тени.

У весны – не 17 мгновений.

А 17 дорог не к тебе.

Ложь последних, неискренних фраз…

Я не верю в конечность безумий.

Чувства спят, как потухший Везувий,

Чтобы снова вскипеть в первый раз.

Что ж… скажу, что все снова сейчас.

Потерям прошлым нет числа.

В стихах не путаться непросто.

За перекрестьем – перекресток,

А за молчанием – слова.

Я ожидала, что меня

Здесь все полюбят и оценят

Без красоты, ума и денег.

Да только видно, что нельзя.

Мы в голове не держим зла

Не потому, что стали щедры,

А потому, что отдых нервам

Весна с собою принесла.

Потерям прошлым нет числа.

Я о том, что молчу – промолчу. Ш.

Промолчу и о том, что не знаю.

Я, наверное, очень чужая,

Но твоею я быть не хочу.

Переполнены чаши весов.

И не все равно – кто будет первым.

До предела натянуты нервы

Одиноких, пустых вечеров.

Откровенья тихонько шепчу,

Вновь забудусь в прошедшем и прошлом,

И взвалю непосильную ношу.

Не такую, какую хочу.

И о том, что молчу – промолчу.

По приколу быть третьей лишней Ш.

У тебя и твоей подруги.

Угощать ее спелой вишней

И давать на свиданье туфли.

По приколу учить советом

Что тебе к дню рожденья надо,

Молча слушать ее секреты

О двоих вас. И ваши планы.

Наплевать, что была любимой.

Все в прошедшем. Так что же спорить?

Объясню ей, что ты – ранимый,

И мечтаешь увидеть море.

Расскажу, что за серым взглядом -

Тихий омут в седом тумане.

Но о том, что за черт там спрятан,

Ничего говорить не стану.

Пусть припомнит святых всех Кришны

И подумает на досуге -

По приколу быть третьей лишней

У тебя и твоей подруги?

На вкусы пластилиновой вороны

Павлиньи перья нацепили к смеху.

Потом считали прибыль и уроны,

Сдавали цифры, счеты, суммы, сметы.

Никто не понял, что живые лица

За этой маской корчатся от боли.

Никто не думал, что придется сниться,

Но все скрывались от подобной боли.

На руки, что привыкли к поклоненью,

Одели кольца, чтоб те были верны.

Но кто теряет смыслы откровений,

Давно забыл, что облака трехмерны.

На тело, что прекрасно и свободно,

Ожогом нанесли отметку рабства.

И вкусы пластилиновой вороны

В павлиньих перьях стали растворяться.

Гитарных струн слепая вязь Ш.

Оборвалась на третьем слове.

Я не желаю жить "все снова",

В твоей судьбе не повторясь.

Я не смогла тебя не ждать,

Но не сумела быть готовой

Не прерывать на третьем слове

Гитарных струн слепую вязь.

Как жаль – нельзя все повторять.

Ты не плачь, не плачь, березонька,

Не тоскуй по ветру вешнему,

Не роняй листву зеленую,

Ворошить не стоит прежнее.