Наши партийные организации с исключительным одобрением приняли призыв Центрального Комитета. Именно этот совершенно правильный призыв и правильная постановка вопроса могут заполнить ту большую утрату, которую мы потерпели после смерти товарища Сталина. Мне кажется, что Берия и хотел использовать эту обстановку с той точки зрения, что, зная. что во главу угла ставится ВОПРОС об единстве, единодушии, сплоченности, зная, что в этой обстановке не так легко пойдут на разрыв или осуждение, использовал эту обстановку и стал ноги класть на стол, как это видно из тех фактов, которые сообщались нам.

С другой стороны, с точки зрения партийности, именно эта обстановка и помогла его разоблачить. Всем известно, что он Сталина боялся, давно боялся его, еще с тех пор, как работал в Грузии. После смерти Сталина он перестал со всеми считаться. Я его не видел последние годы, не разговаривал, но по тем документам, которые читал в приложениях к протоколу Президиума, вижу, что этот человек ни с кем не считался, превыше всего ставил свое личное я, пытался давить на партию, чтобы занять определенное положение.

Зная его карьеристические черты, когда я читал эти документы, меня брал страх. Меня страх взял и на Красной площади, когда вторым выступил Берия. Тогда я подумал, что, если он окажется в руководящей тройке, он обязательно потянется к власти. У него никакой партийности нет, нет никаких принципов в действиях, точно так же у него никогда не было такой преданности к Сталину, какую он пытался изобразить путем издания книги. Правильно здесь сказал товарищ Молотов, что эта книга составлялась не им, это не его изучение закавказских организаций и истории нашей партии.

Он ведь не читал ни одной книги. Как он мог без умения подходить к партийным архивам поднять эти документы. Многие знают, работающие в Грузии, что там участвовал Берия и ренегат, известный в Грузии меньшевик Павел Сахарулидзе.[186] Я не знаю, почему идет речь об этом, но грузинские товарищи не говорят об этом. Вот кто написал эту книгу. (Оживление в зале.) Архивы были подняты раньше времени, чем могли бы поднять наши центральные учреждения. Вот история этой книги. Книга была издана с целью карьеры. Он добился признания, что Берия есть один из сталинцов в закавказских организациях, который первый увидел роль товарища Сталина. Как можно так оклеветать, но он добился этого.

В отношении некоторых кадров. Известно, что Берия, будучи непартийным человеком, будучи непринципиальным, был настоящий атаман. К кадрам подходил с точки зрения личной преданности ему. Он не признавал, не уважал ни капельки партийность в человеке. Он мог любого загубить. Известно, сколько хороших кадров перебито было в Грузии в 1937 году потому, что многие его не признавали. Мне кажется, что во многих местах рассажены такие кадры, которые не партийны, которые были лично ему преданы. Для чего он это делал, нам известно сейчас. Поэтому с точки зрения вынесения уроков из этого большого события и с точки зрения того, чтобы мы помогли провести работу, нужно тщательно изучить по некоторым участкам кадры.

Шаталин. Подскажите.

Арутинов. Я не могу этого говорить. Здесь речь шла. Здесь речь идет об МВД, речь идет о некоторых закавказских работниках.

Голоса. Правильно.

Арутинов. Я не считаю себя посторонним человеком в республике, но я делаю выводы из выступлений грузинских товарищей.

Голоса. Правильно.

Арутинов. Я, товарищи, долго не затяну. Я вспомнил тот период, в котором я был в курсе дела и какие черты антипартийные он проявлял тогда. И должен сказать, что сейчас Президиум Центрального Комитета может быть крепко уверен, что вся партия поддержит это решение Центрального Комитета партии, которое сегодня-завтра будет вынесено, и в том числе партийные организации Закавказья и трудящиеся закавказских республик единодушно одобрят и еще теснее будут сплачивать свои ряды вокруг ленинско-сталинского Центрального Комитета и нашего советского правительства. (Аплодисменты.)

Хрущев. Слово имеет товарищ Андрей Андреевич Андреев. Подготовиться товарищу Тевосяну.

Андреев. Товарищи, я считаю правильным, что наш Президиум не ограничился простым сообщением, а решил провести по делу Берия обстоятельное обсуждение, для того чтобы выявить действительное лицо этого врага, его цели, его тактику и извлечь из этого все необходимые уроки.

Берия – это необычного типа враг, с которым имела дело наша партия, и он проводил необычную тактику, с которой раньше встречалась партия в борьбе с врагами.

Верно, что он был (вчера товарищ Завенягин, выступая, говорил об этом), он был груб, циничен, плохо, нехорошо относился к людям, но это было бы слишком простым объяснением лица этого врага. Мне кажется, что из тех очень ясных, достаточно исчерпывающих сообщений, которые сделал товарищ Маленков в докладе, и выступлений членов Президиума видно, что в лице Берия мы имели старого провокатора, которым он был несомненно задолго до приезда в Москву, до перевода в Москву. Очевидно, что и его литературный труд, который так превозносился некоторое время, он был лишь подходом к началу его широкой вражеской работы. Так что это старый провокатор. старый авантюрист.

Я не согласен также с товарищем Завенягиным, что он был недалекий человек. Нет, товарищи, мы не должны преуменьшать. Это был умный, очень ловкий враг, иначе он давно бы был разоблачен, а он продержался смотрите сколько времени. И затем видно, что это матерый политический враг международного масштаба, агент империалистов. Я думаю, что в этом сомневаться не приходится, он был не одиночка.

Голоса. Правильно.

Андреев. Если он у нас в стране не мог иметь более или менее большое количество своих сторонников, он опирался безусловно на какую-то силу, и эта сила его толкала, оснащала, диктовала. Он безусловно был международным агентом империалистов. И я думаю, что из него надо вытянуть все жилы, чтобы была ясная картина его отношений с заграницей, тогда нам откроется очень многое. Мы далеко еще не все знаем о нем, следовательно, должны раскрыть все стороны его вражеской работы. Но и сейчас то, что рассказали товарищи члены Президиума, ясно, что он имел разработанный, конечно, не одним им, а продиктованный его хозяевами план ликвидации советского строя в нашей стране. Безусловно, такой план он имел.

В чем заключался план Берия? В отличие от того, что враги проводили раньше, этот план был несколько другой. Идти путем раскола нашей партии – это дело гиблое, проверено на практике. Идти путем террора, вывода из строя отдельных руководителей, это тоже дело проверенное в том смысле, что партия после этого еще больше сплачивается. Этим я не хочу сказать, что враги отказались от террора, они будут проводить террор. План Берия в этом смысле отличался от плана предателей советского народа, прежних врагов. Как теперь ясно, этот план состоял в чем?

Во-первых, втереться во что бы то ни стало в доверие товарища Сталина. Это главный ключ для своей деятельности, потому что. получая доверие товарища Сталина, можно делать все. И вот он всякими способами втирался в доверие товарища Сталина. Добился ли он этого? Безусловно, добился. Это первый огромный вред, который был нанесен. Тут товарищи говорили о том, что товарищ Сталин имел слабость такую. Товарищ Сталин – великий человек, но такую слабость имел – доверчивость.

Значит, у него был план прежде всего втереться в доверие товарища Сталина. и он этого добился.

Вторая задача, которая была у него в плане, – это разбить большевистское ядро. Вы знаете, что все наши враги давно уже стремятся как-нибудь поколебать, разбить большевистское ядро. И вот эту задачу Берия, очевидно, и поставил как главную задачу – разбить большевистское ядро, подорвать доверие отдельных руководителей у товарища Сталина, посеять рознь.

Добился ли он кое-чего в этом отношении? Кое-чего, безусловно, добился.