Меня тогда резануло такое заявление. Значит, он исключает руководящую роль партии, сводит ее роль на первых порах к кадрам, а по существу партию сводит на положение пропаганды. В его же понимании – какая разница между Гитлером и Геббельсом? Разве это взгляд на партию? Разве так учил Ленин? Разве так учил Сталин относиться к партии?

Почему он так говорил? Он вносил сознание, что роль партии отошла на второй план, а когда он укрепится, тогда ее совсем уничтожит. Конечно, не физически, он не такой дурак, он все сделал бы в своих целях. Это, товарищи, опасность большая, и поэтому я делаю вывод, что он не член партии, он карьерист, а может быть, шпион, в этом надо еще покопаться.

Голоса из зала. И то и другое.

Хрущев. Мы ведь с Берия ходили вместе, и под ручку ходили, поэтому многое могли и слышать от Берия. Интересна такая вещь: он сам многим возмущался, что делалось в МВД или в госбезопасности. Интересно, с какими предложениями вошел он в Президиум? Мы еще их не обсудили, не успели, решили раньше его посадить, а потом обсудить. Он внес предложение, что нужно ликвидировать Особое совещание при МВД. Действительно, это позорное дело. Что такое Особое совещание. Это значит, что Берия арестовывает, допрашивает и Берия судит.

Спрашиваю, неужели у нас такой поток контрреволюционных восстаний, что ЦК не имеет возможности сам разобрать эти вопросы, нужны специальные органы, чтобы без следствия, прямо в кабинете, без преступника разбирать и судить? Где эти преступления? Сколько их? Их покамест нет.

Почему это нужно было Берия? Потому что, имея Особое совещание в своих руках, он на любого человека имел право. Он сам говорил: я могу любого человека заставить, что он скажет, что имеет прямую связь с английским королем или королевой, сам подпишет. И он это делал. Следовательно, когда он добивается таких показаний, когда потом будет суд, будет следователь, которые допрашивает по указанию Берия, будет докладывать Берия и судить будет сам Берия.

Товарищи, разве это мыслимое дело? И что же он нам голову морочит? Он пишет, что надо упорядочить это дело, но как упорядочить? Сейчас может Особое совещание выносить свое решение с наказанием до 25 лет и приговаривая к высшей мере – расстрелу. Я предлагаю высшую меру – расстрел – отменить и не 25 лет, а 10 лет давать. Товарищи, 10 лет. Это значит дать 10 лет, а через 10 лет он может вернуться и его опять можно осудить на 10 лет. Вот вам самый настоящий террор, и будет превращать любого в лагерную пыль.

Я, когда получил это предложение, позвонил товарищу Микояну, позвонил товарищу Булганину, товарищу Молотову – читали ли они это предложение, позвонил Лазарю Моисеевичу и сказал ему – почитайте, что предлагает Берия. Разве мыслимо это делать, и в каких целях. Хорошо. Может быть какое-нибудь дело в стране, с которым не стоит вылезать в свет. Это может быть, но чтобы Центральный Комитет не мог специально обсудить и вынести решение, найти форму решения этого вопроса, я думаю, от этого мы, видимо, не откажемся на будущее, но надо, чтобы это было исключением и чтобы это исключение было по решению партии и правительства, но не закон, не правило, чтобы это делал министр внутренних дел, имея такую власть, терроризируя партию и правительство, вот о чем идет речь.

Еще решение, которое он тоже вынес, но мы это решение уже решили. Он внес такое предложение, что все осужденные или арестованные, осужденные, которые отбыли наказание, а арестованные, если оправданы следствием или судом, которые подлежат освобождению, должны освобождаться лишь только после того, когда прокурор доложит МВД. О чем это говорит, товарищи? Этот человек говорит о законности. Но какая же тут законность, а потом говорят, что наши прокуроры – это дерьмо, прокурором командует МВД. Как же может работать прокурор и пользоваться доверием, когда он должен доложить МВД, в то время когда суд уже доказал, что человек невиновен. Разве же это, товарищи, законность, нужна ли нам такая законность?

Почему Берия за это хватался, почему он должен держать душу не только тех, кто сидит в тюрьме, но и кто находится под следствием, кто вышел уже из заключения? Чтобы они дрожали, пока Берия у власти. Это делалось для террора. Этот террор был направлен против партии, против правительства, против народа нашего.

Голос с места. Правильно.

Хрущев. Вот что нужно было этому негодяю. И вот, товарищи, как говорится, капелька по капельке создает потоки. У нас была целая серия наших так называемых друзей – Берия, Ягода, Ежов, Абакумов, – все это ягодки одного поля.

Поэтому надо этот орган иметь. Меч нашего социалистического государства должен быть острым и отточенным. Врагов мы имеем еще много. Мы имеем капиталистические страны сильнейшие и их агентуру внутри страны. Поэтому было бы глубоко неправильным смешивать с грязью этот орган, думать, что он не нужен, так как мы за это можем поплатиться. Но этот меч надо держать острием против врагов и чтобы он не был направлен против своих людей.

Каганович. Чтобы он был в руках партии.

Хрущев. А для этого нужно МВД посадить на свое место. Надо создать хорошие разведывательные и контрразведывательные органы. Хороших, честных большевиков посадить на это дело. И это дело мы двинем. Но МВД будет подконтрольно партии, подконтрольно правительству.

Маленков. Мы 17,5 миллиарда рублей расходуем на Министерство внутренних дел, не считая того, что расходуем на строительство и хозяйство, без строительства и хозяйства.

Хрущев. Георгий Максимилианович подал здесь совершенно правильную реплику.

Товарищи, я человек, как говорится, старого режима. (Смех.) Я в первый раз увидел жандарма, когда мне уже было, наверное, 24 года. На рудниках не было жандармов, полицейский у нас был – казак Клинцов, который ходил и пьянствовал с шахтерами. Возьмите район. Никого, кроме урядника, при старом режиме не было. Теперь у нас в каждом районе начальник МВД да еще оперуполномоченный. Он получает самую высокую ставку, больше секретаря.

С места. В два раза больше, чем секретарь райкома.

Хрущев. Но если ему создали такую сеть, нужно что-то делать. Если сейчас разобрать архив МВД, я убежден, что 80 % населения Советского Союза имеет анкеты МВД, на каждого дело разрабатывается. (Смех.)

Голоса. Правильно.

Хрущев. Конечно, если деньги платят, то нужно что-то делать. А если проступков нет, а начальство спрашивает, ты, сукин сын, работаешь. Если нет, так надо сделать.

Я знаю по Москве, в прошлом году человека осудили на 25 лет, потому что агент сам выдумал дело на этого человека, и его осудили. Вот какое дело.

Надо навести, товарищи, порядок, надо людям дать работу согласно их способностям. И надо людей оставить столько, сколько нужно на этом посту, и таких, которые бы понимали политику партии, строго ее проводили и подчинялись ей.

Голоса. Правильно.

Хрущев. Товарищи, Берия – это вы-то не знаете этого человека, я-то знаю. Вы скажете сейчас, вы ходили, вы ротозеи. Берия не такой человек, его надо хорошо знать и хорошо раскусить.

У меня лично с Берия были разные периоды наших отношений, но самый лучший период у меня с ним отношений такие – не разлей, не растянись – это после смерти товарища Сталина. Если я ему день не позвонил, то он уже звонит и спрашивает, чего не звонишь. Говоришь, что некогда, дела были. «А ты звони».

Я, товарищи, стал думать: что такое, почему такая любовь сразу воспламенилась ко мне, в чем дело? Вроде ничего не изменилось, я таким же остался, каким и был.

А он мне звонит однажды и говорит, а что там Маленков, что там Молотов. Он против каждого бросит яд, хочет, так сказать, как-то указать, что вот ты лучше. Я потом это говорил товарищу Маленкову, товарищу Молотову.

Маленков. Он считал нас простаками, что он держит нас в руках.

Хрущев. Я говорю товарищу Маленкову: слушай, тебе, наверное, против меня, а мне против тебя говорит. Интриган, и главное, что он за дураков считает всех, думает, что он великий разведчик, он все понимает… Думает, что он великий разведчик, он все понимает, а это, мол, вслепую использовать, но не такие простаки оказались, как он думал.