Лейтенант стал спускаться по лестнице, и в это время вся гора содрогнулась от разрывов тяжелых снарядов, ударивших по внешним бастионам. Огни вспыхнули и погасли, затем вспыхнули снова. Коридор уходил вверх к мерцающему свету, проникавшему из открытой галереи в скале. Там размещалась позиция пулеметчиков, и пулеметы строчили взахлеб, поражая невидимые цели на подходах к крепости. Едкий запах пороховых газов проникал вглубь тоннеля.

– Сворачиваем, – бросила Таня.

Дареллу хотелось выглянуть наружу, чтобы понять, что происходит, но не было времени. Группа офицеров, сердито переговариваясь, спускалась по тоннелю. Они отдали Дареллу честь и прошли мимо. Дальше начался другой коридор, в котором телефонные звонки слышались еще чаще. До них долетел запах сигаретного дыма и кофе. За приемной они оказались в помещении, похожем на большую гостиную. Без сомнения, здесь находились личные апартаменты Хар-Бюри. Дарелл закрыл дверь, прошелся по великолепному ковру и открыл дверь в следующую комнату. Какой-то мужчина от неожиданности вскочил, выплюнул сигарету и потянулся за оружием. Дарелл с размаху вмазал пистолетом в его встревоженное лицо, и охранник рухнул, раскинув руки. Дарелл перепрыгнул через него, устремляясь к очередной двери. Та была заперта. Дарелл обернулся и увидел, что Таня опустилась на колени рядом с выведенным из строя мужчиной и протягивает связку ключей.

– Ты бываешь очень жестоким, – тихо произнесла она.

Он ничего не ответил. Ключ подошел. Дарелл стал осторожно продвигаться вперед, где пробивался дневной свет. Это была пещера, похожая на тюремную камеру, с койкой, стулом и ведром воды в углу. Солнечный свет проникал через очень узкую щель в скале.

Мужчина, лежавший на койке, поднял на них измученные глаза.

– Здравствуйте, профессор Успанный, – поздоровался Дарелл.

Таня вскрикнула и упала на колени перед человеком на койке. Слова ее, обращенные к отцу, заглушили рыдания. Дарелл не представлял, что она способна на подобный всплеск эмоций. Он отошел к узкому сияющему отверстию. Вид залитой ярким солнцем пустыни внизу на миг ослепил его. На безжизненной равнине быстро множились следы разрывов. Сквозь них он разглядел поблескивающие металлом бронетранспортеры и танки, разворачивающиеся вокруг горы. Пока он наблюдал, снаряд из крепости попал прямо в старину "Шермана". Последовал взрыв, потрясший воздух, "Шерман" загорелся и окутался жирным черным дымом. Дарелл понимал, что танки пытаются пробиться к подножью горы, где будут неуязвимы для орудий крепости. Но он не думал, что им это удастся. Судя по тому, что видел Дарелл, тюремная камера располагалась на полпути между склоном горы и небольшой долиной, из которой можно было попасть в яму и пещеру с сундуками. Это был единственный известный ему путь к отступлению. Любые виденные им раньше тоннели либо подъемники, ведущие к автопарку, запружены сейчас солдатами-мятежниками.

– Дарелл?

Успанный стоял, обняв рукой дочь. Таня смотрела на него. Ее отец все еще был красив: крупный мужчина, помятый недавними событиями, однако сохранивший недюжинную силу.

– Таня говорит, вы знаете, что они меня заставили с вами проделать. Это дьяволы, рациональные и безжалостные. Я пытался им внушить, что здесь этого сделать нельзя. Но они доставили оборудование и рабочих. Я ничего не мог поделать. Они хотели видеть подготовку к лунному полету, которую я проводил с Таней. Я убеждал их, что это опасно, напомнил им, как это повлияло на Танин разум. Но для них это ничего не значило.

– Как вы к ним попали? – полюбопытствовал Дарелл.

– Это дело рук Рамсура Сепаха. Кто мог подозревать достойного парламентария? Он приехал на каспийское побережье нанести мне визит вежливости. Даже Сергей, мой охранник из КГБ, ничего не заподозрил. Все было проделано просто и быстро. Они внезапно навели на меня оружие и силой усадили в машину Сепаха. – Успанный немного помолчал. – А Сергея убили.

– И они привезли вас сюда?

– Вы уже находились здесь в заточении. Перед тем, как уехать с виллы, они забрали мои медицинские инструменты и лекарства – те самые, которые мы давали моей бедной дочери, безуспешно пытаясь ускорить разработку космической программы. Я должен был подвергнуть вас такой же процедуре. Понимаете, мне показали Таню в яме с тигром. Они откровенно подвергали ее опасности. Поэтому я подчинился. – Профессор беспомощно развел руками. – Поймете ли вы меня?

– Вы не должны извиняться, – севшим голосом ответил Дарелл. – Все, что нам нужно сделать – это отсюда выбраться.

– Но гору штурмуют. Как же правительство узнало?

Дарелл шагнул к двери камеры. Удары от разрывов артиллерийских снарядов становились все чаще. Он услышал неподалеку сердитую перебранку нескольких офицеров, решил переждать еще немного и повернулся к Успанному.

– Моя идея была рискованной, но я поставил на верную лошадь. На молодую китаянку, которой помыкала мадам Ханг. Она перешла на мою сторону. Я ей велел связаться с нашим юным иранским другом Ханухом и Ханниганом из нашего посольства. И рассказал ей достаточно, чтобы Ханух мог отыскать это место. Все зависело от того, увидит ли она, как я ухожу с приема у Рамсура Сепаха.

– Значит, вы подозревали Сепаха?

– Нет, но кто-то, занимавший важный пост в правительстве, поддерживал Хар-Бюри. Я не знал, что Сепах и Хар-Бюри – одно и то же лицо. Но измена замышлялась в высоких сферах, а Сепах стоял достаточно высоко и был крупной фигурой.

– Дарелл иногда просто чудовищен, – сказала Таня отцу. – Но он добрый и чуткий...

– Настоящий бойскаут. – Дарелл распахнул дверь камеры. – Пошли!

Он не представлял себе, как им целыми и невредимыми пробраться назад через тоннели. Но приходилось поторапливаться. Когда сюда ворвется регулярная армия, пощады никто не дождется. Бой предстоит жестокий, убивать будут всех без разбора.

Дарелл шел в паре шагов позади Тани с отцом, будто конвоировал их. Он остановил запыхавшегося солдата.

– Где генерал Хар-Бюри?

– В штаб-квартире, – ответил, задыхаясь, солдат. – Там, наверху. Но лучше поторопитесь, полковник. Автопарк уже разрушен.

На следующем повороте тоннеля Таня спросила:

– Зачем мы туда идем? Эта дорога нас никуда не выведет.

– Я должен получить кое-какие долги, – мрачно буркнул Дарелл. – Дай мне свою гранату.

– Ты не ...

– Не беспокойся. Я все же не чудовище.

Она неохотно отдала гранату. Это была китайская М-IV, только недавно вынутая из упаковочного ящика. Впереди Дарелл уже мог разглядеть освещенную приемную, а в ней угол стола и силуэт человека в форме, что-то настойчиво доказывавшего по телефону. Вдруг последовало несколько разрывов подряд; забренчали лампы, висевшие на шнурах, а их самих окутало облако пыли. Дарелл перевел дух, дал сигнал Тане с отцом отойти в сторону, и рванул чеку. У Тани перехватило дыхание. Дарелл швырнул гранату как можно дальше вглубь коридора и поспешно метнулся в приемную. Военный у стола оказался майором с осунувшимся землистым лицом.

Дарелл вытолкнул Таню вперед и торопливо объявил:

– Генерал требует этих людей к себе.

В желтоватых глазах мятежника неожиданно мелькнуло подозрение. Он потянулся за лежавшим на столе пистолетом, но тут наконец в коридоре сработала Танина граната. Послышался оглушительный взрыв, повредивший электрический кабель. Свет погас. Оказавшись в темноте и дыму, мятежный майор выругался и помчался осматривать повреждения.

Дарелл осторожно толкнул дверь соседней комнаты.

Его подвела темнота. Он получил удар по голове и, не успев опомниться, был отброшен к невидимой стене кем-то массивным и неповоротливым. Второй удар – кулаком по затылку – бросил Дарелла на колени. Он выронил пистолет. Сквозь туман в голове мелькнула мысль, что, как бы там ни было, его ждали. До него донесся Танин хрип, затем звуки отчаянной схватки и приглушенный стук падающего тела. Темнота была совершенно непроницаемой. На миг он замер. Кто-то тяжело и протяжно вздохнул. Отдаленные разрывы снарядов уплотняли воздух в тоннелях и давили на барабанные перепонки. Но у Дарелла и так ломило все тело. Он заметил, что треск винтовочных выстрелов все приближается, и стрельба идет уже внутри самой горы.