Такое правовое государство уже почти два столетия существует в Западной Европе и США, и именно там нравственность и традиция неукоснительно замещены правом, в то время как лжедуховность в форме политеизма, восточного оккультизма и доморощенного сатанизма легализована, т. е. оправдана и освящена все тем же правом. Всеобщая регламентация - торжество правового государства и праздник демоса, т.е. такого состояния этносоциальной общности, когда ее демиургом, устроителем жизни и идеалом жизнеустроения является закон, и ничто другое.

Волей-неволей приходится повторять привычную формулу - буржуазия обожествляет закон, на самом деле зная, что он всего лишь манифестация богатства. На том сказка о правовом государстве заканчивается, хотя демос внутренне убежден в ее истинности и абсолютности. Законопослушный демос может все: по команде до беспамятства крутить хала-хуп (массовая эпидемия 60-х годов), бегать для здоровья (эпидемия 70-х годов), заниматься аэробикой (эпидемия 70-80-х годов), теперь враз и везде бросать курить (эпидемия 90-х годов). Как будто не люди, а биороботы получают сигналы, и вот вся Америка, весь этот демос выполняют команды в полной уверенности, что именно они и полностью самостоятельно “сделали свой выбор”. Этот же демос, не раздумывая, уничтожает врагов демократии, правового государства и суверенной личности: в Корее, Вьетнаме, Латинской Америке,- в полной уверенности, что он прав по праву силы.

Демос является социальной базой правового государства буржуазии, и новые хозяева России уже воплощают в жизнь проект превращения безумного и непред- сказуемого охлоса в демос, готовый вознести хвалу закону, приобщиться к общечеловеческим ценностям золотого тельца и в этом приобщении уже навсегда расстаться с традицией, нравственностью, национальными идеалами.

НАРОД

Пока охлос и охлократия еще справляют пир во время национальной чумы, пока еще доводятся до кондиции проекты превращения охлоса в демос, есть возможность поразмышлять об ином пути восстановления этносоциальной жизни на основе традиции, нравственности и духовности. Возвратимся к ним, чтобы в назиданиях предков увидеть пути и способы приведения в чувство и разум нас самих.

Охлос существует в периоды кризисов и распада. Демос - продукт буржуазной цивилизации, ее торжество и свидетельство последовательной денационализации этно-социальной жизни. Если охлос - отклонение от нормы, то демос - национально-исторический тупик, подлинно конец истории и предостережение всем о пути самоуничтожения. В истории живут творчеством, и его осуществляет народ - наиболее совершенная, устойчивая и творческая форма этносоциального бытия.

Труд и семья - главная опора жизни. Трудом создается благополучие, не переходящее в стяжательство. Семья взращивает человека, передает предание, нравственные принципы и обеспечивает спокойную старость и преемственность жизни поколений. Труд - не наказание, а способ самореализации, и потому он - творческий и жизненно необходимый. И семья - не самозамкнутая ячейка, а одна из составляющих большой семьи, социальной и этнической общности. Что особенно важно, так это (как форме этнического бытия) иерархических отношений семьи с безусловным уважением и подчинением младших старшим и не менее безусловной защитой и уважением старшими младших.

Как вы понимаете, речь идет о традиционном обществе, и именно в нем народ реализует себя полно, сознательно. Не законсервированный кастовостью (Индия) или этикетом (Китай), народ живет полнотой бытия и свободно реализует творческие возможности, достигая высшей стадии этногенеза - нации. Именно нация способна на сознательный имперский порыв, национальное превращая во всечеловеческое. Нам, русским, дважды посчастливилось раскрыть мощный национально-народный потенциал при создании Российской империи и Советского Союза.

Народ всегда свободен, потому что живет правдой и интересами этносоциальной общности. Наши крепостные крестьяне, в отличие от европейских пейзан, хлопов и бауэров, точно назвали Наполеона антихристом, сознательно и без принуждения встали на бой, превратив войну с двунадесятью языками в Отечественную. И победили - вместе с армией, дворянством и другими сословиями. Наш народ в 1877 году понял войну с турками за освобождение славян как собственное дело, как всечеловеческую цель, и ничто не смогло остановить армию белого царя. Наш колхозник и рабочий, хлебнувшие лиха в гражданскую войну, коллективизацию и индустриализацию, осознали, кто пришел на родную землю в 1941 году, и война стала с первых дней Великой Отечественной (не в пример всей Западной Европе, уже тогда правовой, свободной, демократической и, само собой, рыночной).

А если говорить о творческом потенциале, то посмотрите на наших гениев в самолетостроении, артиллерии, космической промышленности, механике и астрономии, вспомните Шолохова, Свиридова, Корина - вот он, гений русского народа, взращенный традиционным обществом, традицией и нравственностью. Здесь присутствующие писатели и те, кто не смог приехать,- это тоже манифестация национальной, народной гениальности с сибирским размахом, глубиной, неповторимостью.

Здесь упомянуты рабочие и крестьяне, но в традиционном обществе в понятие народ входят и привилегированные сословия, если они осознают свою ответственность за малых сих и за государство. В народ входит и высшая знать (высшее политическое руководство) и государь (царь-батюшка) или генсек, если они отождествляют свою судьбу и свое будущее с судьбой и будущим страны и народа. Возрастает мера ответственности, но сам уклад традиционного общества, как большой семьи, естественно предполагает включение всей социальной иерархии в систему народной жизни. И когда такое иерархическое единение органично, тогда народ становится подлинным творцом истории, государство несокрушимо, а национальный гений создает произведения всемирно-исторического значения.

И мы в России еще не потеряли надежду. Еще всеобщее разложение не затронуло и не поколебало у части населения чувства праведности труда, и даже охлос нет-нет, да и вспоминает о том, что он когда-то трудился, был честным и достоинством не торговал. И семья еще не рассыпалась в прах, еще сохраняется во всех сословиях память о кровной связи людей. И Православие продолжает, как и всегда, быть нашей духовной твердыней. Остается малое - власть должна быть национальной, а государство формой бытия национальной целостности. Предпосылки для возрождения, следовательно, имеются, и именно поэтому они так страшат мировое демократическое сообщество.