– Так вы хотите, чтобы Станислав был освобожден?
– Мне кажется, этого требует справедливость, потому что, какая бы ни была его вина, хотя он не знает сам за собой никакой вины перед отцами иезуитами, но заключение в подвал во всяком случае – слишком тяжелое наказание.
– Так или иначе, он будет освобожден, – твердо произнес Елчанинов, – я вам ручаюсь в этом!
И он встал, как бы готовый уже сию минуту идти освобождать Станислава.
Вера тоже поднялась со своего места.
Елчанинов стоял перед ней, как будто желая еще что-то спросить, но не решаясь.
– Вот что! – наконец, сделав над собой усилие, произнес он. – Простите, но на всякий случай... на всякий случай... если нужно будет... для Станислава повидать мне вас еще раз... то как мне спросить вас?
– Меня зовут Верой Николаевной Туровской, – ответила она, – но если вам нужно будет видеть меня, то не идите в главный подъезд дома, а идите вот сюда, в оранжерею, и тут скажите садовнику, чтобы он вызвал вам карлика Максима Ионыча. Мне не хочется, чтобы отцы иезуиты узнали о том, что я принимаю участие в судьбе Станислава. Берегитесь и вы, иначе и вам, и мне будет худо!
Елчанинов смело глянул на нее и ответил:
– Будьте спокойны, Вера Николаевна, я вас не выдам, и вы не ощутите ни малейшей докуки от того, что доверились мне. Что же касается меня, то не все ли равно вам, что станется со мной? А мне все равно пропадать.
– Отчего же так?
– Одна дорога! Я вам обещал и не пощажу своей жизни, клянусь вам. Станислав будет освобожден.
– И вы мне обещаете, что будете беречь себя до тех пор, пока не сделаете этого?
– О, обещаю!
– Обещайте же, что убережетесь и потом, когда Станислав будет освобожден!
– Зачем вам это?
– Хотя бы для того, чтобы спасти этого бедного человека. Случись с вами что-нибудь – и ему несдобровать.
Елчанинов задумался.
– Простите меня еще раз, – заговорил он после некоторого молчания, – но можно мне попросить вас откровенно ответить на один вопрос?
Вера прямо взглянула ему в лицо и спросила:
– Какой?
Елчанинов собрался с духом, но все-таки не проговорил, а только прошептал едва слышно:
– Вы сильно любите его?
– Кого?
– Маркиза де Трамвиля?
Вера подумала немного, улыбнулась и ответила:
– Я люблю его.
– Очень?
– Очень!