— Так и будет, — Билли кивнул.

— Потому что вы подкупили… духов? — спросил Авангард.

— Нет, мистер Авангард, вы. Я расплатился обещаниями. Вот этими. — Он похлопал по чертежу. — Вы же объяснили, насколько все это важно. А выполнять свои обещания или нет, решайте сами.

— Ничего смешнее в жизни не слышал, — фыркнул Авангард.

— Превратите это в эффектный рекламный ход, — предложил Билли. — Ну посудите! Много ли строительных фирм могут похвастать личным советником по связям с потусторонним миром? Заявить, что мы-де настроены на одну волну с матерью-планетой? Вы уже называете здание «Круг». Давайте вдохнем в него самобытность!

— Он прав, — подал голос Эдлер. — Это намного интереснее, чем рэйки-массаж.

Пожалуй, он все-таки был не такой уж придурок. Авангард скривился и потер глаза.

— А на стенах?..

— Традиционные рисунки семинолов. Могу связать вас с местными умельцами…

— Лурдес! Срочно отправьте это с курьером архитектору. Копию — на фирму дизайнерам. Живо, живо!

Женщина выскочила из комнаты, оставив после себя лишь шлейф цветочного аромата да гаснущее эхо дробного перестука высоких тонких каблучков.

— Эдлер. Назад на стройку. И чтоб больше никаких осложнений.

— Ни-ни, — заверил Эдлер. Он встал и, прежде чем выйти за дверь, крепко пожал руку изумленному Билли.

— И вот еще что, — обратился Билли к Авангарду, не ведая, не заходит ли чересчур далеко. — Мне непременно нужно быть там. На месте. Видеть, что все делается правильно, понимаете? Осуществлять руководство.

Авангард на миг смежил веки и едва заметно кивнул:

— Да-да. Сколько?

Билли назвал сумму, равную его ипотечному авансу. Авангард и глазом не моргнул.

— Ладно.

Билли поднялся и протянул руку. Авангард ответил на пожатие и впервые на памяти Билли улыбнулся.

— Вы мне нравитесь. Никогда не думали заняться рынком? Освоением территорий?

— Нет, — сознался Билли.

— И не надо, — отрубил Авангард. Улыбка пропала. — Раздавлю. Сегодня ваша взяла, Блэк. Рекламная ценность вашего участия в строительстве дорогого стоит. Но это всего-навсего борьба за клиента, ясно? Рэйки-массаж.

Восемь месяцев спустя, утром накануне торжественного открытия сияющий Билли шагал по вестибюлю. Стену украшала фреска, изображавшая стройплощадку, какой та была две тысячи лет назад, с любовно прописанными деталями, среди прочего с человечками, кружащими в ритуальном танце около жертвенника — известняковой глыбы. Другие смуглые человечки в каноэ шли на веслах по Береговому каналу (и, если присмотреться, пальцы у одной из фигурок были определенно перепончатыми). В прозрачном воздухе плыла голубая цапля. Другие стены пестрели бисерными ковриками, сотканными мастерицами из племени семинолов (в последние месяцы они трудились не покладая рук, чтобы выполнить заказ в срок). Внутри со вкусом подсвеченных стеклянных витрин водворились каменные ножи, кости, украшенные резными узорами, и несколько отреставрирован-ных глиняных сосудов.

Кто-то (возможно, Лурдес) не поленился вырезать и вставить в рамки очерки из «Геральд» и других газет, связанные с преображением «Круга». Авангарду пели дифирамбы, называя его одним из немногих перспективно мыслящих застройщиков и превознося за то, что он внедрил в свой проект элементы местной культуры и истории. «Жилые комплексы, — утверждал некий влиятельный обозреватель, — по большей части точь-в-точь походят на крупные торговые центры. Их хваленая уникальность — не более чем рекламный ход. «Круг» же по праву можно назвать не только особенным, но единственным в своем роде».

В портике Билли присоединился к Авангарду и толпе репортеров и пиарщиков. На жаре терпеливо ждали случая затесаться в ряды первых, кто обследует вестибюль, по меньшей мере три шумные компании старшеклассников.

Авангард огромными позолоченными ножницами разрезал бледно-голубую ленту, преграждавшую вход в «Круг». Улыбнулся. И пожал Билли руку — для камеры.

— Вы уволены, — объявил он.

Слухи о брухерии , колдовстве, распускаемые бывшим трудовым коллективом Билли, мешали нанять его даже самым страдающим от неукомплектованности штатов прорабам. Билли день-деньской разъезжал от стройки к стройке, пробовал, отчаявшись, обслуживать окно для автомобилистов на предприятии быстрого питания. Деньги Авангарда позволили ему внести задаток за участок в Эверглейдс, и теперь в палатке, в патронном ящике, хранился удостоверяющий это документ с печатью. Отныне Билли мог не бояться выселения по суду, но был обязан ежемесячно вносить платежи в банк, а срок выплаты стремительно надвигался.

Он надеялся, что его работа для «Круга» (методика, которую он именовал либо «особенностями национального фэн-шуй», либо «городским планированием нового тысячелетия») принесет ему новые контракты — достаточно, чтобы гарантировать приемлемый доход. Он даже обновил свое объявление в «Желтых страницах». Увы, как и «Хлопковый джинн» Илая Уитни,[3] идея Билли была чрезвычайно проста и лежала на поверхности: чтобы объявить себя практикующим специалистом в этой области, не требовалось решительно никаких особых талантов. Сотовый молчал. Треск валящихся деревьев звучал все громче. В минуты уныния воображение рисовало Билли, как через двадцать лет бестрепетный юный репортер разыщет его, инициатора создания вестибюлей «с изюминкой», и с удивлением, а то и с немалым огорчением обнаружит, что он впустую растрачивает годы, допустим, за «солитером» на крохотном клочке зелени в океане стекла и бетона.

Однажды вечером, отвергнутый девятью нанимателями (как видно, он не годился ни в сторожа, ни в грузчики, ни сантехником на подхвате), Билли сидел у скромного костерка и чуть не брякнулся со своей складной табуретки, когда зазвонил его старенький мобильник. Вряд ли звонок из банка; срок платежа наступал самое раннее через пять дней, не могли же там разнюхать, что Билли без гроша… или могли?

— Мистер Блэк? Мистер Билли Блэк, шаман?

Он признал: да.

— Я Арабелла Бишоп, «Круг», квартира 3311. Я только что въехала и хочу почистить: тут чудовищная паранормальная помойка! — Она скрипуче хихикнула. — Я вас обыскалась. Почему вы не на месте? Билли приметил в кустах зеленый блеск глаз аллигатора.