Снаружи погребальной пещеры Богоматери некогда существовали великолепная церковь и Успенский монастырь, занимавший обширное пространство от самого Кедронского потока».[157]
Покрывало Богоматери, найденное в гробнице, еще долго хранилось в Константинополе, пока не исчезло на каком-то из крутых исторических виражей. Кроме него, известно еще о ризе и поясе Богоматери, также сохраняемых в Константинополе.
С первой из этих святынь связана не очень-то благовидная история. В царствование императора Льва[158] Великого двое греческих сановников, братья Галвий и Кандид, отправились в Палестину на поклонение святым местам. По пути они остановились в небольшом селении, в небогатом доме. И, сидя за ужином, они увидели небольшую внутреннюю комнату, освещенную множеством свечей, где лежали больные.
Хозяйка рассказала им, что, умирая, Богоматерь завещала двум бедным вдовам две Свои одежды, и одна из этих одежд по наследству перешла к ней. Женщина хранила одежды Богоматери в небольшом ковчеге, и многие больные получали здесь исцеление.
Наутро братья продолжили свое путешествие как ни в чем не бывало, и никто не знал, что они решили добыть у женщины ее сокровище. В Иерусалиме они заказали ковчег, такой же, как тот, в котором находилась риза Богоматери, и на обратном пути тайно подменили святыню. Вернувшись в Константинополь, братья спрятали ковчег в своей домовой церкви. Однако сохранить дело в тайне они, естественно, не смогли. Место это, называемое Влахернами, вскоре стало славиться многими чудесами, так что братья не имели больше возможности скрывать святыню и рассказали о ней императору Льву. Тот приказал построить на этом месте храм, который стал называться Влахернским.
В честь этого события установлен праздник Положения Ризы Богоматери в Константинополе, который отмечается 2 (15) июля.
О храме и о хранившейся там ризе упоминал еще в XIV веке историк Никифор Каллист. В 1387 году русский митрополит Пимен был во Влахерне и целовал раку, в которой лежали Риза и Пояс Богоматери. Князь Василий Голицын привез часть ризы в Москву и положил в Московском Успенском соборе.
В Константинополе хранился и Пояс Пресвятой Богородицы. По успении Божией Матери пояс был передан апостолу Фоме. В царствование Аркадия, сына Феодосия Великого, он был перенесен из Палестины в Константинополь и дочерью его, св. Пульхерией, положен в драгоценном ковчеге, за царской печатью, в храме, ею же построенном во имя Богородицы – в Халкопратии, на рынке медников, неподалеку от собора Айя-София. Сама церковь получила название ковчега или Гроба Господня.
В следующем столетии, спасая реликвию от смут, ее увезли в город Зилу и при императоре Юстиниане[159] вернули в Константинополь.
В IX веке преподобный Иосиф Студит сочинил акафист в честь праздника Положения Пояса Богоматери. Из первых букв его строк составлялась фраза: «Пречистая Дева, опоясай меня Своей силой».
В Х веке царица Зоя, жена императора Льва Философа, долгое время страдала от болезни. Однажды она увидела сон: она немедленно выздоровеет, если на нее будет возложен Пояс Пресвятой Богородицы. Так и поступили: патриарх возложил на больную царицу святыню, и та действительно исцелилась. В воспоминание этого чуда в Церкви 31 августа (12 сентября) установлен праздник Положение Пояса Богоматери.
Греческие императоры брали святыню с собой в походы. В 1151 году Пояс достался болгарскому царю Коломану, который победил в бою византийцев. Сербский князь Лазарь передал часть его Ватопедской обители на Афоне. Две свитые нити остались в Болгарии и помогли болгарским христианам во время эпидемии чумы.
Часть Пояса так и осталась на Афоне, а часть снова оказалась в Константинополе. Потом еще одна часть его в Х веке попала в Грузию вместе с дочерью императора Романа Агриппа Эргидой, которую он выдал замуж за царя Абхазии и Грузии Баграта Коробалата. Она хранилась в церкви города Зугдиди. При вступлении в подданство России правительница Мингрелии Нина принесла святыню в дар императору Александру I, однако тот приказал украсить Пояс драгоценными камнями и вернуть обратно, и тогда же велел построить каменную церковь для хранения святыни. Там она находится до сих пор.
Еще одна часть Пояса хранится в Трирском монастыре, в Европе.
Глава 7. Прошлое, обращенное в будущее
(Прообразования Богородицы в Ветхом Завете)
Столетиями богословы в тиши своих келий читали и перечитывали Ветхий Завет и открывали в нем все новые и новые черты. Пророчества о Мессии и о Богоматери были известны задолго до Его прихода, но теперь великая Книга стала раскрываться и иным образом.
Прошу простить за очень длинную и достаточно сложную цитату, но лучше, чем сказано у протоиерея Александра Шмемана, сказать трудно. «Все, во что верит Церковь и чем живет, совершилось “по Писаниям”… Но это “по Писанию” означает гораздо больше, чем исполнение пророчества и предсказания, это означает, прежде всего, внутреннюю связь между тем, что совершил Христос, и тем, о чем повествует Писание, так что вне этой связи нельзя понять ни Писания, ни смысла дела Христова. И вот, все большее раскрытие, все более углубленное созерцание этой связи и составляет содержание христианского богослужения, церковной поэзии, даже самого обряда.
…Остановимся на одном примере, имеющем для Церкви совсем особенное значение. Это – постепенный рост богослужебного почитания Божией Матери, которое займет такое большое место в литургической жизни Церкви. Пример этот важен еще и потому, что для большинства “историков религий” культ Божией Матери есть доказательство несомненной “метаморфозы” христианства, проникновения в него древнего, почти первобытного культа рождающих сил природы, материнства, женского начала и т. д. Главный их аргумент тот, что в первые века мы не видим в Церкви никакого особого выделения или, тем более, культа Марии, который возникает не раньше пятого века – то есть как раз в эпоху “примирения” христианства с миром. Историки же “формальной” школы, со своей стороны, если и находят исторические причины того или другого мариологического праздника, время его возникновения, авторов текстов, – не дают все-таки главного ответа: что означает этот расцвет Богородичных праздников, это усиление мариологической темы в содержании церковного богослужения. Наконец, протестанты, как известно, просто отвергают почитание Божией Матери как не имеющее “библейского основания”. Между тем – именно на “библейском основании” и вырастает это почитание, с ним-то прежде всего и связано. Таким библейским основанием является только что указанное нами созерцание Нового Завета в свете Ветхого, и, с другой стороны, раскрытие все более глубокого смысла Ветхого Завета в свете Нового».[160]
Мы уже говорили в главе, посвященной пророчествам, о двух основных методах толкования Священного Писания. Первый из них – буквально-исторический. Теперь отец Димитрий Юревич рассказывает о втором.
Отец Димитрий. Второй основной метод толкования Священного Писания – так называемый типологический, или прообразовательный, может существовать только у христианской новозаветной церкви. На чем он основан? Мы исходим из того, что Ветхий Завет является детоводителем ко Христу, что весь он служил для постепенного приготовления человеческого рода к явлению Мессии как Спасителя мира, что вся ветхозаветная история указывала на Христа и Его дело спасения. Этот метод, признавая историческую реальность происходивших событий, рассматривает их еще и как повод, с помощью которого Бог раздвигает исторические рамки и заставляет священного писателя и его читателей задуматься над грядущими событиями мессианской эпохи. А уже свершившиеся события или известные личности рассматриваются как прообразы будущих событий мессианского времени.