– Знаешь, лучше уж ты там не ругайся! И, ради Христа, не горячись, лучше подождать и все хорошенько взвесить.
– Хорошо, тетушка Мэгги.
Мэг улыбнулась, услышав такой замечательный комплимент, после чего быстренько приказала:
– А теперь иди сюда. Нужно вымыть посуду.
Скорчив гримасу отвращения, Миранда взяла кухонное полотенце и начала размахивать им, как знаменем.
– Мы обязательно победим, Мэг, я это спинным мозгом чувствую!
А Мэг, представив, как она останется в Плимуте совершенно одна со своим «бесфарным» велосипедом, с трудом выдавила улыбку.
ГЛАВА 3
Пропустив занятия в школе, Миранда в четверг отправилась к мистеру Брэкнелу. Ее речь, изобиловавшая большим количеством таких аргументов, как «Я должна это сделать!», «Я умру на Северной улице, если вы мне не позволите сделать это», заставила его призадуматься и постараться понять ее. Но когда наконец до него дошел смысл речи Миранды, то ее поначалу страшно удивило и даже раздосадовало то обстоятельство, что он не сразу отклонил ее предложение. Но, тут же оценив преимущество такой неожиданной реакции мистера Брэкнела, она быстро решила этим воспользоваться.
– Если меня возьмет под свою ответственность мистер Сент-Клэр, вы же навсегда освободитесь от тяжелой обязанности быть моим опекуном, – сказала она, удивившись так складно получившемуся у нее предложению и запомнив его, чтобы потом похихикать над ним вместе с Мэг.
Но мистеру Брэкнелу было не до смеха, потому что он очень серьезно относился к обязанности опекуна, возложенной на него предсмертным завещанием Мэгги Пэтч. Взрывоопасный характер неуемной Миранды вносил много беспокойства в его жизнь. Ему больше нравилась спокойная Мэг, которая зарекомендовала себя старательной и способной ученицей. Он принял этих девочек под свое попечение только потому, что в свое время Мэгги и Седрик любили Теренса и вопреки его советам постоянно помогали брату материально.
– Дело, которым они занимаются, заключает в себе более возвышенный, чем деньги, смысл, – объяснял, вдаваясь в сентиментальные рассуждения стареющий Седрик, а здравомыслящая и рассудительная Мэгги кивала головою в знак согласия. – Он не может жить иначе. Знаешь, Эдвард, по-видимому, в наших жилах течет кровь Сарры Сиддонс. И если Теренсу не удастся создать труппу «Уэссекские актеры», он просто запьет с горя.
Обо всем этом Брэкнел вспоминал теперь, сидя за письменным столом, с противоположного конца которого на него глядело хотя и бледное, но полное жизни молодое существо. Стол был огромен, Эдварду Брэкнелу требовалось много места, свободного пространства, которое так часто ограничивала ему Миранда. Если эта девочка отойдет под ответственность Сент-Клэра, то тогда… он вздохнет легко и свободно. Она в чем-то была права. Конечно, он и дальше будет заботиться о ней в память о Мэгги и Седрике.
Не понимая сам, являются ли его действия разумными или эгоистичными, мистер Брэкнел все-таки согласился встретиться с человеком, носившем столь вычурное имя.
– Нам нужно встретиться, Миранда, и хотя бы поговорить с ним. Пусть моя секретарша устроит нашу встречу.
– Он заглянет к вам домой сегодня вечером, мистер Брэкнел, – запрыгав от радости, сказала Миранда, сцепив под столом руки, чтобы не выдать своего волнения и не взъерошивать свои кудрявые волосы.
– Сегодня вечером? Ко мне домой? – вопросил обескураженный таким внезапным предложением Брэкнел.
Миранда лукаво улыбнулась, вспомнив реакцию мистера Брэкнела, когда она предложила ему тот же вариант встречи. Мгновенно изобразив суровую гримасу, она пояснила:
– Не забывайте, что Сент-Клэр работает каждый день, а по утрам у него репетиции. Я сообщила ему о том, что дам вам день на раздумья, после чего вам необходимо будет встретиться.
– Я понимаю. Я удивился тому, что ты сама не смогла зайти ко мне вечером.
– Я хотела зайти к вам. Но мне опять пришлось сидеть с этими проклятыми детьми Барнсов.
– Они по-своему очень добры к тебе, Миранда. А ведь ты, куда ни придешь, везде показываешь свое возмущение.
– Я бы не возмущалась, если бы вы оставили меня вместе с Мэг, – упрямо возразила Миранда.
– Ты бы не смогла жить в общежитии, да и сестре ты стала бы мешать.
Миранда, которая почти уже вышла из комнаты, вдруг застыла на пороге, услышав последнюю фразу Брэкнела.
– Неужели я и вправду такая… деструктивная? – спросила она, употребив слово, которое частенько фигурировало в ее личных характеристиках.
На минуту ему стало очень жаль девочку. Ведь обидеть ее – все равно что оторвать крылья мотыльку. Улыбнувшись, он отрицательно покачал головой, полагая, что изобразил этим свое смирение, и поспешил помочь ей открыть дверь.
Он долго смотрел вслед удаляющейся Миранде, воистину убедившись в ее актерских способностях. А может быть, это вообще ее единственное и пожизненное амплуа, печально подумал Брэкнел.
Закрыв за девушкой дверь, он подумал, что «декструктивность» – слово, наиболее точно характеризующее характер Миранды. Но ведь она являлась кровной сестрой Мэг, которая была очень похожа на свою тетю. А он любил Мэгги. Если этому ловкачу-актеру нужно лишь оставленное Мэгги наследство, то это весьма печальный факт. Как бы там ни было, но Эдвард Брэкнел нес ответственность за доверенную ему судьбу девочек.
В четверг вечером Брет Сент-Клэр прибыл точно в назначенное время к мистеру Брэкнелу: после ужина, но до принятия рюмки портвейна. Мистер Брэкнел, сделав по поводу его пунктуальности комплимент, указал ему на стоявшее рядом глубокое кожаное кресло. Обдумывая вступительное слово для беседы, Брэкнел с минуту украдкой изучал внешность актера.
– Насколько мне известно, вы выдвигаете мисс Пэтч определенные предложения по части работы в вашей труппе…
– Я так понимаю, что вы имеете в виду Миранду Пэтч…
– И вы были знакомы с ее отцом…
– И то, что девочка сейчас находится под ответственностью попечительского совета после печальной кончины…
Каждая из сторон вела свою роль осторожно, стараясь избежать в своих высказываниях какого-либо чувства превосходства над оппонентом. Итак, в результате наметилось взаимопонимание.
Отпивая маленькими глотками портвейн, мистер Брэкнел попутно задавал вопросы, касающиеся отношений Сент-Клэра с Терри Пэтчем и труппой «Уэссекские актеры».
Выяснилось, что Сент-Клэр никогда не играл в труппе «Уэссекские актеры», но был знаком с Терри до того, как образовалась эта компания. Он познакомился с Терри, когда ему было всего восемнадцать. У Терри тогда была роль в одной довольно популярной современной комедии, с которой труппа гастролировала по центральным графствам. Терри предоставил Сент-Клэру по дружбе небольшую роль на выходах. Может быть, именно благодаря этому и окрепла их взаимная дружба. Это была более или менее исчерпывающая информация, касающаяся дружбы Терри с Сент-Клэром.
Поставив на стол порожнюю рюмку, мистер Брэкнел увидел, что то же самое сделал и Сент-Клэр. Он был весьма привлекателен. Даже слишком. Но было в нем и что-то располагающее к себе. Как и Терри, он был одержим абсурдной идеей своей миссии. Послушав его, можно было подумать, что вся страна ждет не дождется, когда же театр представит на суд зрителей постановки Шекспира, Марлоу, Шеридана и Уайльда.
– И вы действительно считаете, что мисс Пэтч годится для работы в вашей э… труппе? Ведь она молода и совершенно неопытна.
– Я мгновенно понял, что она может играть на сцене. А когда узнал, что она дочь Терри, для меня и вовсе отпала надобность в каких-либо рекомендациях.
Еще бы, подумал мистер Брэкнел, ведь ему известно, что у Миранды есть небольшое наследство. Но вслух он произнес:
– Послушайте, будет гораздо лучше, если вы точно раскроете мне, что у вас на уме. Я повторяю это слово «точно», потому что мне следует знать, что нужно и не нужно сообщать органам муниципальной власти.
Брет улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. А мистер Брэкнел быстро сообразил, что если в 1938 году Сент-Клэру было восемнадцать, то теперь ему должно быть лет сорок. Неожиданно в голову Брэкнела пришла мысль о том, что Миранда будет чувствовать себя очень надежно в компании этого парня. Такая обнадеживающая мысль, возможно, была навеяна воспоминаниями о Мэгги, или, может быть, долгие годы службы на флоте и частое решение различных юридических проблем дали ему ключ к разгадке таких натур, как Брет Сент-Клэр, относившийся к разряду весьма неординарных людей. И тут он вспомнил о том, как однажды Миранда использовала американское жаргонное слово «чудак» в отношении Эрнста Бриммингтона.