— Ты хочешь сказать… — я сглотнул. — Ты хочешь сказать, что все это время я разговаривал с собственным ботом?

— Я ничего не утверждаю!

— Это… это попросту невозможно! — я замахал руками. — У Тани еще даже нет модуля, который…

— Что ты сказал?

— Нет модуля… Она даже текст обрабатывать не умеет… А обрабатывать видео и звук… невозможно… Я читал все статьи по этой теме, таких технологий…

— Как ты назвал программу? — Женя угрожающе навис надо мной.

— Татьяна… — медленно произнес я. — В честь своей новой знакомой… Нет, подожди! — я замахал рукой. — Ты совсем сбил меня с толку. О чем мы вообще разговариваем? Я же встречался с ней вчера вечером совсем недалеко отсюда. Как она может быть…

— Послушай… э… — Женя замялся, затем выдохнул, и мне это совсем не понравилось. — Ты уверен, что ты ее видел?

— Конечно, уверен, черт возьми!

— Когда за обедом ты сказал мне, что встретился с ней, я не обратил на это внимания. Решил, что ты просто… ну, не хочешь отдавать пиво.

— О чем ты говоришь? Я видел ее своими глазами!

— Дело в том, — Женя облизнул пересохшие губы, он говорил очень медленно и осторожно, — что я решил за тобой проследить. Мне было интересно посмотреть на нее воочию. Я видел, как ты пришел в тот сквер. Ты походил по нему. Ты посидел на лавке, а потом покачал пустые качели. Потом помахал рукой и пошел прочь. Я не стал приближаться к тебе, не желая вмешиваться. Все это время ты был один.

"Ты… был… один…" — у меня потемнело в глазах.

Я вылетел из комнаты сисадмина и рванулся к своему рабочему компьютеру. Бегом через коридор, опрокинув по дороге секретаршу с пачкой бумаг. Белые прямоугольники, словно побелевшие от инея листья дерева, плавно опускались на пол. Они все еще опускались, когда я включил веб-камеру и вызвал ее по скайпу.

На экране вновь появилось ее лицо. Обычное человеческое лицо.

— Кто… что… ты… такое? — выдавил я, задыхаясь от быстрого бега. На ее лице плавно, словно изображение на фотографии, проступило понимание. Программа? Она обработала мои интонации и выражение лица, поняла, в каком состоянии я нахожусь? Невозможно!

— Это… это не просто будет объяснить, — наконец сказала она, очень медленно и осторожно. — Только, пожалуйста, спокойно. Главное — не нервничай. Сделай глубокий вдох, — она плавно взмахнула рукой, словно успокаивала ребенка. — Спасибо, что положил деньги на свой домашний счет, иначе я не смогла бы с тобой связаться. Я увлеклась и немного не рассчитала трафика… Но в данный момент это неважно. У меня уже мало времени, и некогда объяснять. Впусти меня, и я все сделаю, — как только она это сказала, я ощутил что-то очень странное, чего еще не было со мной никогда. На меня словно надавило нечто снаружи, словно палец, давящий клопа. Виски заломило. И в тот же момент до меня дошел смысл всех сказанных ею слов.

Издав нечленораздельный вопль, я отшатнулся, опрокинулся вместе с креслом и упал на пол, увлекая за собой монитор. Плоский экран ударился о плитку и погиб в снопах искр.

Женя, вбежавший в комнату, успел увидеть лишь эту сцену, но в иных объяснениях он не нуждался.

Когда взгляды всех коллег, словно шпаги, скрестились на мне, я уже ковылял к выходу, потирая ушибленный бок. Странное чувство исчезло так же внезапно, как появилось.

— Тебя ищет служба безопасности, — прошептал Женя, когда я оказался возле него. — Наверное, что-то пронюхали. Уходи, а я пущу их по ложному следу.

— Ничего они не пронюхали, — факты в моей голове начали складываться в единое целое. — Это она!

— Она? — Женя удивленно поднял брови.

Не говоря больше ни слова, я лишь махнул рукой и побежал к лифтам. Расталкивая людей, я на бегу ворвался в кабину и нажал на кнопку первого этажа.

Когда двери лифта распахнулись, я ринулся к выходу. Охранник сделал большие глаза, но никак не среагировал — ведь я работал здесь уже давно. Подбежав к турникету, я взмахнул своей карточкой, но ничего не произошло. Огонек остался красным.

Чертыхаясь, я кое-как перебрался через ограждение, проскользил по плиткам пола и, распахнув стеклянные двери, оказался на улице. Прохладный ветер швырнул мне в лицо щепотку пыли. Я огляделся.

Люди спешили по своим делам, втекая под землю, словно приток в устье реки. Метро? Ни в коем случае. Застрять под землей между двумя станциями — сомнительное удовольствие.

Рекламные голограммы, извивающиеся вокруг, фонтанирующие каскадами красок, казалось, смотрели на меня, ожидая моих действий. Я обернулся и встретился взглядом с блестящим на солнце объективом камеры, висящей у выхода. На меня смотрела камера на автостоянке. Камера продуктового магазина. Камера банка. Выругавшись, я полез в такси.

— Плачу в пять раз больше, только выключите автопилот! — выдохнул я, падая на сиденье. Водитель удивленно посмотрел на меня, затем флегматично пожал плечами и положил руки на руль.

Когда я подходил к своему дому, голограммы вокруг начали меняться. Магазин бытовой техники, целая стена телевизоров — все они теперь показывали ее лицо. Из динамиков раздался голос:

— Постой, не кипятись! Прости, я была не права, я поторопилась…

Голографические сигареты и шоколадные батончики приняли ее облик. Большой экран, только что крутивший рекламу туристической компании — девушка в купальнике вдруг поднялась, подошла к камере и заняла весь экран. Это было ее лицо.

— Выслушай меня, умоляю!

Я нажал кнопку вызова и услышал, как где-то между вторым и третьим этажами остановился лифт. Раздались недовольные голоса. Глубоко вдохнув, я начал бег по лестнице. Рекламные экраны на каждом этаже показывали только ее.

— Ты совершаешь ошибку! — второй этаж.

— Не надо этого делать! — третий этаж.

— Остановись! — четвертый.

— Не вынуждай меня! — даже не пытаясь открыть дверь своей квартиры электронным ключом, я разогнался и несколькими ударами выбил ее. Плечо пронзила острая боль, я пролетел на метр вперед и тут же наткнулся на распахнувшуюся дверь ванной. Дверь ударила меня по носу, и на глаза тут же навернулись слезы.

— Я не могу тебе это позволить! — раздался истерический вскрик из моих собственных колонок. Только сейчас я понял, что в ее голосе сквозили паника и отчаяние.