17 лет назад местная церковь и администрация попросили прежних руководителей фабрики приютить лошадей на территории предприятия, чтобы дети могли проводить с ними свое свободное время, пока при церкви не будет построена конюшня. При этом деньги предприятия и лошади не связаны никак. К лошадям настолько привыкли, что и сам директор фабрики Юрий Лавринец с удивлением узнал, что есть такой термин - иппотерапия. Узнал он об этом, когда на суд в качестве свидетеля пригласили руководителя детского дома для больных детей. И многие тогда в зале суда с интересом узнали: если, оказывается, больной ребенок посидит на лошади или даже просто погладит её, этот ребенок становится спокойней. А регулярное такое общение оказывает значительный лечебный эффект на детский организм в целом… К чему лукавить - и руководство ГУТ МО знали о лошадях давно, и относились к ним благосклонно: ну, есть лошади и детишки - и ладно. Но 23 мая почему-то все изменилось…

В качестве второго нарушения директору фабрики Юрию Лавринцу предъявили факт ремонта фабричных помещений. Расценки на производство ремонтных работ не соответствуют ни федеральным, ни территориальным единым расценкам (ФЕР, ТЕР). По этому поводу есть разъяснительное письмо Госстроя, где говорится, что если ремонт осуществляется не за счет бюджетных, а за счет собственных средств предприятия, то ФЕРы и ТЕРы носят рекомендательный характер. Кроме того, расценки, по которым проводились работы, например, по ремонту кровли, чтобы дождевая вода не попадала в цеха, даже по рыночным меркам не превышают средний уровень.

Третьим нарушением был назван тот факт, что на предприятии выплачиваются премии всем работникам. Но оплата труда на фабрике сдельно-премиальная. В квитанции на получении зарплаты каждому письменно указывается: эта цифра - оклад, а эта - твое отношение к работе. К слову сказать, администрация может рассчитывать на ежемесячные премиальные в размере до 30% от оклада, а люди, которые стоят у станков - до 50%… Ходили слухи, что у проверяющих была своя версия по поводу премий - директор фабрики, мол, с каждого премируемого "откат" получает. Я это принял за шутку.

Есть еще некоторые непонятные действия и факты в отношении директора филиала N3 "Быковского производственного объединения" ФКП "5113 ЦТЗБ" Лавринца Ю.М. Как, например, могло случиться так, что в настоящее время с директором филиала существует 2 трудовых договора: один на год, а другой - на 3 месяца? Оба экземпляра находятся в ГУТ МО. Когда у старшего следователя военного следственного отдела следственного комитета при Прокуратуре РФ по Люберецкому гарнизону, капитана юстиции Хахалкина И.И. возникли по этому поводу вопросы к Лавринцу Ю.М., последний предоставил нотариально заверенную копию своего трудового договора сроком на 1 год, удостоверенную нотариусом задолго до изменчивого 23 мая текущего года. Копия этого документа, как и копии других документов, были заверены Лавринцом Ю.М. нотариально в связи с изменением формы собственности предприятия на 1 января 2008 года.

И еще один факт - самый достоверный, но от себя лично. Я попросил директора фабрики подвезти меня до города, когда посещал предприятие с собственной, журналистской проверкой. Так вот, когда мы уже выезжали за ворота предприятия одна из женщин, стоящих на боковом крыльце проходной, помахала вслед уезжающей машине рукой. Вряд ли она помахала рукой мне. Я в тот момент понял: на этой фабрике директор - неотъемлемая часть всего трудового коллектива… Наверняка найдутся те, кто скажет, что я эту женщину придумал. Или что этот эпизод - журналистский трюк. Пусть говорят.

В скором времени Правительством России предусмотрено акционирование предприятий военно-промышленного комплекса страны. То, как оно будет происходить и как далеко и настойчиво личные интересы участников этого процесса будут распространяться на сам процесс, отразится не только на отдельно взятых трудовых коллективах, но и на безопасности всего государства.

Валентин Курбатов ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО

Недавно ("Завтра" 2008, N34) нами был опубликован материал философа Александра Молоткова, автора книги "Миссия России". Об этой книге и затронутых в ней проблемах сегодня рассуждает оригинальный русский мыслитель, псковский светоч Валентин Яковлевич Курбатов.

Наверно, только каменное, совсем уж мертвое сердце не бывает хоть раз посреди дня или ночи не застигнуто мучительной мыслью о неясности нашего будущего. Даже и самый последний политик, привычно живущий ложью, оставаясь наедине с собой, не может не спросить себя, куда он правит свой ненадежный корабль?

Конечно, милосердный день скоро защитит заботами обихода, затянет беличьей суетой, но насовсем тревога не уйдет, а будет саднить в душе и беспокоить, как неудобная одежда.

И как же бывает отрадно в такую минуту получить надежное дружеское письмо или встретить уверенного, лучше тебя обдумавшего мир собеседника и ободриться возле него. Опять почувствовать под ногами землю, "звездное небо над головой и нравственный закон в сердце".

Таким "письмом" стала для меня книга Александра Молоткова "Миссия России". Порознь все ее мысли не раз приходили мне в голову. И я, никогда не состоя в партии, писал в 1990 году, что измена социализму была предательством последней украшающей человечество идеалистической мысли перед теперь уже окончательной сдачей навсегда победившему Марксу с его материализмом ("Ну, вяжи ее, ребята! Снова наша не взяла!") И в разорении родной церкви я тоже видел Господне попущение, чтобы мы могли не "наследовать" веру в усталой готовности с привычным ее обиходом, а "принять" её зряче и мужественно, "креститься" со всей полнотой ответственности, чтобы сказать "Верую", как принимают присягу, и уже не уступать этой веры. И сам не раз к досаде, а с некоторыми друзьями и к разрыву писал о том, что церковь не взяла на себя ответственности за революцию, не удержала свой сплошь крещёный народ от безумия и своеволия. И не покаялась в этом. "Как, - вскрикивали оппоненты, - каяться ей, заплатившей такую страшную цену сонмом новомучеников?" Да, цена была страшна, героизм священства высок и спасителен, жертвы несчетны. Но это был - страшно вымолвить - Господень спрос за усталое предреволюционное соскальзывание к обрядоверию и требоисполнительству, за теплохладность, за возраставшую в семинариях революционную мысль, за "чаепития в Мытищах", о чем и тогда предупреждали лучшие, как Арсений Стадницкий, умы церкви.

Этот опыт остался необдуманным и непреодоленным, словно жертвы снимали проблему слишком далеко расходящихся в России церкви и государства. В результате чего мы снова оказываемся перед той же опасностью.

Малым своим разумением мы пытались в Пскове в Кирилло-Мефодьевском обществе в начале 90-х годов обсуждать тему: возможно ли сопряжение протестантской экономики (которую выбирали не слыхавшие о Боге и не ведавшие взаимосвязанности мира безродные младореформаторы) и утверждавшегося Православия. Батюшки наши тут проблемы не видели, считая экономические институты прописанными не по их ведомству. Хотя вот сейчас Молотков напоминает неведомое нам тогда суждение митрополита Иоанна Снычева о "дехристианизации экономики". Но разумный этот голос не был услышан. Тут господа экономисты быстро вспоминают об отделенности церкви от государства и не обременяют Думу необходимостью рассмотрения этих "непрогрессивных" суждений, между тем как речь о главном государствообразующем пути.

Конечно, темы носились в воздухе. И еще не было подорвано доверие к слову. Еще казалось, довольно назвать проблему, верно определить векторы - и общество разом обернется на зов и пойдет, не оборачиваясь. Я помню горячие споры об этом в журнале "Москва" у Л.И. Бородина и в другую сторону повернутые, но такие же горячие препирательства в "Общей газете" у Е.Яковлева. Помню дискуссии на пароходных конференциях, которые мы вели на Волге, запирая себя на "ноевых ковчегах", чтобы не обрывать разговоров на полуслове. Все жадно читали статьи И.Клямкина, Ю.Карякина, Н.Шмелева, А.Нежного. Казалось, вот-вот явятся новые "Вехи". Во всяком случае, я помню, как говорили о них у В.Г.Распутина И.Шафаревич, В.Тростников и В.Белов, так и ставя задачу - расставить вехи.