«Индеец» охотно протянул симпатичной девушке раскрытую пачку «Парламента», и Блинков-младший подсел за его столик. Платье фотомодели опять сработало без осечки!

Закуривал Митек во второй раз в жизни (пробовал еще в шестом классе, не понравилось). Зато сто раз видел, как мучилась кашлем Суворова, когда училась курить, подражая сестре. Он прикурил от протянутой парнем зажигалки и осторожно набрал в рот дыма, стараясь не глотать. Ничего. На кашель не тянуло.

– Роскошная тачка, – заметил Блинков-младший, кивая за тряпочный полог шатра. – Твоя?

– Ну, моя, – неохотно процедил «индеец», наблюдая за Блинковым-младшим из-под опущенных век.

Митек еще раз пыхнул сигаретой.

«Индеец» вдруг наклонился через столик и ткнул его пальцем в солнечное сплетение.

– А-ах! – сам того не желая, Блинков-младший глубоко вздохнул и наглотался табачного дыма.

Он закашлялся до слез! «Индеец» хохотал.

– Ну, ты совсем Белоснежка, – заметил он. – А по раскраске не скажешь. Смотри, как надо курить. Показываю в замедленном темпе. – Он затянулся, отставил сигарету в сторону и раскрыл рот, показывая, как дым втягивается в легкие. А потом по-драконьи пыхнул двумя струями из ноздрей и приказал: – Повтори!

Блинков-младший повторил, и у него сразу же повело голову. Стены шатра с затянутыми пластиковой пленкой окнами побежали, как будто он сидел внутри большой карусели.

– Покататься хочешь? – дружелюбно спросил «индеец».

– Я с незна-акомыми не ка-атаюсь! – в нос произнес Блинков-младший таким тоном, что на месте «индейца» сразу бы понял: катается, и еще как!

«Индеец» с готовностью протянул руку.

– Так давай познакомимся!

– Суворова Валя, – первым представился Блинков-младший, надеясь, что «индеец» тоже назовет свою фамилию. А он возьми да и скажи:

– Винету, вождь апачей.

– Винни-Пух? – решил притвориться дурочкой Блинков-младший.

– Ви-не-ту. Фильм такой был: «Винету, вождь апачей». Старый, ты его не помнишь. – Винету помолчал и признался: – Я тоже не помню. Это мне доктор прозвище дал. Говорит, клевый чувак был этот Винету. – Он еще помолчал и дал справку: – «Клевый чувак» – это по-нынешнему «правильный пацан».

– Какой доктор, логопед, что ли? – задал еще один дурацкий вопрос Блинков-младший. Он, конечно, понял, что Доктор – кличка главаря, и что главарь этот немолод. Ну кто сейчас говорит «клевый чувак»?

– Почему логопед? – удивился Винету. – Он тебе не доктор, а Доктор, с большой буквы «Д». Мы, байкеры, оставляем свои имена во внешнем мире.

– Байкеры – это любители байки рассказывать?

На сей раз Блинков-младший настолько переборщил с глупостью, что Винету принял ее за шутку.

– Да, – засмеялся он, – мы большие любители рассказывать байки беззащитным девушкам, увозить их на мотоцикле и пускать на шашлык!

Блинков-младший подхихикнул, хотя юмор «вождя апачей» показался ему идиотским.

– Ну так что, поехали? – взял быка за рога Винету.

Взгляд у него был нахальный и неуверенный. Так смотрят перед тем, как усадить тебя на стул с подложенной кнопкой. Блинков-младший подумал, что Князь уже съездил с этим Винету. Покатался.

– В следующий раз, – ответил он. – Нет, честно в следующий раз! Сейчас я не могу – сестру жду…

Винету отхлебнул из бутылки с тоником и закинул в рот щепоть орешков. Он притронулся к еде впервые с тех пор, как Блинков-младший подсел к его столику. Это было плохим знаком. Еще два глотка, десяток орешков – и похититель Князя уедет! Задержать его Митек не надеялся: Винету был старше года на четыре и тяжелее килограммов на двадцать.

– А хочешь, я тебя с сестрой познакомлю? – предложил Блинков-младший.

Винету не ответил и сделал еще один глоток.

– Ну и дурак, – искренне обиделся за Валькину сестру Блинков-младший. – Знаешь, кто она?!

Винету потянулся к орешкам и с ленцой спросил:

– Ну, кто?

– Нина Су, вот кто!

Последний глоток тоника остался в бутылке.

– Да ну?! – изумился Винету – А у меня ее плакат в гараже висит! Не врешь, познакомишь? Когда она придет?

«Вождь апачей» и не подозревал, какой сложный вопрос он задал. Нужно было задержать его подольше, чтобы выпытать все про Князя. Но, с другой стороны, вряд ли сам Винету станет долго ждать ради минутного разговора с фотомоделью.

– Не придет, а приедет. У нее «БМВ», – косясь на часы, уточнил Блинков-младший. – Она уже десять минут как должна быть здесь. Ничего, если задержится надолго, то позвонит.

И он показал из сумочки мобильный телефон Суворовой.

Винету откинулся на спинку стула и кинул в рот один орешек, растягивая удовольствие до приезда фотомодели. «Хам он все-таки, – с обидой подумал Блинков-младший. – Мог бы и угостить девушку».

Теперь похититель Князя был на крючке. Ничего не стоило продержать его еще с полчаса, но, может быть, как раз поэтому у Блинкова-младшего пропал запал. Он совершенно не знал, о чем говорить, а «вождь апачей» как назло помалкивал.

– Давай еще покурим, – попросил Блинков-младший, потому что не мог найти другого предлога для разговора.

– Сиди уж, курилка-дурилка. Затягиваться не умеешь, а туда же, – отрезал Винету. Он потерял всякий интерес к «Вале Суворовой» и ждал ее знаменитую сестру.

– Мне затягиваться необязательно. Женщина курит не для вони, а для шарма, – вспомнил Блинков-младший фразочку, которую Валька подхватила у Нины Су.

И тут он сообразил: ведь «Валя Суворова» в глазах Винету – глупая девчонка. Дура-дура такая. Она может задавать в лоб любые вопросы – «вождь апачей» ничего не заподозрит.

– А я тебя помню, – сказал он. – Ты первого сентября подъезжал к нашей школе.

Кожаное плечо Винету чуть дрогнуло.

– Может быть, – мотнул головой «вождь апачей». – Только я тебя что-то не заметил.

– Еще бы, такой крутой парень! Где тебе обращать внимание на скромную восьмиклассницу… – подольстился Блинков-младший. – Ты подъехал и повез кататься нашего парня, Князя.

– Его Дима зовут, Димон, – спокойно поправил его Винету. – А Князь – это что, прозвище?

– Нет, он настоящий князь. Его папа выменял княжеский титул на цистерну пива, – сообщил Блинков-младший.

– Богатый папа?

– Четыре коммерческих киоска. Или пять, точно не знаю.

– Везет некоторым, – вздохнул Винету. – Ты бы видела, в каком джипе его увезли! «Лендкруизер», двести сил!

– Синий? – наугад спросил Блинков-младший.

– Зеленый.

– Странно. У его отца обычная старая Волга, «сарай».

– Так это был не отец, а его дядя. Южный какой-то человек, говорит с акцентом.

Сердце Блинкова-младшего выбивало барабанную дробь.

– У него нет никакого дяди.

– Ага, – иронически поддакнул Винету, – это был чужой дядя. Ни с того ни с сего накупил дынь, винограда и прочей вкусноты, нарезал, разложил на сиденье и говорит мне: «Малчик, прэвези мнэ Дыму Блынкова. Я его дядя. Только эму нэ говори, хочу сурпрыз дэлать».

– И ты сделал сурпрыз?

– Ага. Чего не сделаешь для хорошего человека? За десять баксов… А дыни у него! Язык проглотишь, – с удовольствием вспомнил Винету. – На рынке хуже – наверное, подвянуть успевают. А у него был свежак.

И «вождь индейцев» блаженно улыбнулся, не подозревая, что за десять долларов и кусок дыни стал похитителем людей.

Спустя полчаса у дежурного по управлению контрразведки зазвонил телефон.

– Я сын подполковника Гавриловской, – сказал молодой твердый голос. (Мама Блинкова-младшего оставила свою девичью фамилию, чтобы не менять ее в контрразведчицких документах). – Включите магнитофон на запись.

И Митек продиктовал номер мотоцикла, прозвище Винету и приметы похитителя. Не так уж мало их набралось: восточный акцент, зеленый джип «Лендкруизер»… Даже дыни могли стать важной косвенной уликой. Винету напирал на то, что они были необычайно свежие. Как знать, не имеет ли преступник отношения к торговле фруктами?

– Ты где? – спросил дежурный. Он знал, что Блинкова-младшего ищут.