В те времена, когда мессер Мастино[157] правил Вероной, попал ему в руки некий человек, который служил пехотинцем и был взят в плен, и стал он служить у Мастино. Будучи человеком опытным и сведущим, он прослужил у него целых двадцать лет, очень хорошо распоряжаясь при этом делами синьора, и разбогател. Пришло в голову мессеру Мастино то же самое желание, что и мессеру Гульельмо в предыдущей новелле, и задумал он потребовать у своего управителя для просмотра счета, и так и сделал. Однажды утром он позвал его и сказал: «Пойди-ка сюда, приведи в порядок все свои счета по моим делам, которые проходили через твои руки с тех пор, как ты служишь при моем дворе».

Тот почувствовал себя очутившимся в затруднительном положении, так как сообразил, что он никогда не сможет показать синьору то, чего тот требует, но тем не менее ответил: «Дайте мне срок, и я постараюсь исполнить ваше приказание».

А Мастино сказал ему: «Ступай, и когда все будет у тебя готово, приходи; я распоряжусь насчет того, кто вместо меня просмотрит вместе с тобой упомянутые счета».

Управитель ответил: «Все будет сделано, синьор мой».

Он возвращается к себе домой и не видится некоторое время с синьором; но когда он принялся раздумывать над делом, то чем больше он размышлял над ним, тем более затруднительным казалось ему положение, в котором он очутился. Осматривая свой дом, он увидел круглый щит, шлем, дротик, камзол с ножом на поясе – вещи, с которыми он некогда явился к вышеназванному синьору, когда устроился у него на службе И вот, одевшись так, как он был одет, когда пришел к нему, и захватив с собой все свое старое оружие он, не откладывая дела, на следующее же утро предстал в таком виде перед мессером Мастино.

Увидев его, Мастино изумился и сказал: «Что это значит, что ты так вооружился?».

– «Синьор мой, – отвечал тот, – вы приказали мне отчитаться в том что сделано мною в ваших делах с тех пор, как я стал слугой вашей милости. Так вот, синьор мой, я не вижу никакого другого лучшего способа сделать это вам, чем тот, какой вы видите. Вы знаете, синьор мой, что, когда я поступил к вам на службу, я был жалким солдатом; вот все, что было тогда на мне и все то жалкое оружьишко, которое вы видите сейчас со мною. Тем самым я отчитался. Я не унесу отсюда ничего другого, кроме того, что принес с собой; я уйду бедняком, каким сюда пришел; все остальное добро, так же как дом со всем тем, что в нем находится, я оставляю вашей милости».

Мессер Мастино, как мудрый синьор, взвесив предусмотрительный и тонкий ответ слуги, сказал: «Да не будет угодно богу, чтобы я отнял у тебя то, что ты заработал у меня. Ступай, делай честно мои дела и впредь не сомневайся в тем, что я сдержу слово».

Управитель поблагодарил синьора, и показалось ему, что он отчитался вполне хорошо. И до конца своей жизни он оставался при дворе мессера Мастино, и был синьору дороже всех других служивших у него.

Так вот, читатель, подумай, насколько неразумен тот, кто остается долго при дворе какого-нибудь синьора, и как легко синьоры в один миг отворачиваются от человека и лишают его имения. И смотри, не опасно ли это, ибо, вообразив, что слуга собирается убить его, он начинает верить этому и разделывается с ним. А потому, кто хочет кончить игру, когда у него карман' полон, пусть не остается до конца боя; ибо большинство, как это можно ясно видеть на многих, лишаются и того, что имеют.