Однако жизнь непредсказуема, и ей следует набраться мужества, потому что однажды он может попытаться избавиться от нее. И если этот день когда-нибудь настанет, она уйдет с достоинством, сохранив дорогие воспоминания на все последующие годы, которые лишатся для нее всякого смысла. Никогда, подобно несчастной Сэнди, она не заставит его прибегать к хитростям и уловкам, чтобы отделаться от надоевшей любовницы.
Отбросив грустные мысли, Челси остановилась в открытых дверях сверкающего зала и улыбнулась, вспомнив, что Куин почему-то решил, будто она боится его нового натиска. Сегодня вечером, когда они останутся вдвоем за ужином, она будет откровенна и скажет ему, что любит его и хочет стать его любовницей — и никаких условий, кроме обещанной им верности.
В буфет пришлось пробираться сквозь нарядную публику, которая медленно двигалась в танце. Куин ждет ее, и на его красивом лице наверняка написано едва скрываемое нетерпение. В руках у него, вероятно, тарелка с едой для нее: одно перепелиное яйцо и крошечный тост с черной икрой. Он ведь ясно дал понять, что не собирается ждать, пока она перепробует все вкусные кушанья!
Широко улыбнувшись, Челси откинула пряди волос с пылающих щек и прикинула, как будет лучше: обойти танцующих или протиснуться между ними. Решила все же обойти и уже собралась проскользнуть за спиной внушительных размеров престарелой дамы в жемчугах и при этом не задеть позолоченные стулья на длинных тонких ножках. Она приготовила вежливое извинение, но, прежде чем успела его произнести, услышала, как зычным голосом и с пренебрежением дама сказала своим спутникам:
— Пора Райдеру прекратить это. Он ведь должен знать, что этой маленькой кокетке нужно лишь одно! Такое легкомыслие! Как обычно, явилась с опозданием, привлекла внимание к себе и к нему. Беда в том, что Сэнди знает, как обвести его вокруг пальца, а он не может устоять. Только взгляните на нее!
Все повернулись в одну сторону, и Челси посмотрела туда же. При упоминании имени Сэнди она похолодела, но, побледнев, еще отчаянно надеялась, что Райдер, о котором так уничижительно отозвались, вовсе не ее Куин.
Его трудно было не заметить: даже в огромной комнате, битком набитой людьми, он наверняка возвышался бы над всеми и привлекал внимание своим невероятным мужским обаянием.
И девушку, которая полностью сейчас завладела им, тоже никак нельзя было не заметить. Медно-рыжие волосы беспорядочно ниспадали на обнаженные, слегка загорелые плечи, пышную фигуру обтягивало огненного цвета открытое платье, а маленькие ручки с ярко-красными ноготками крепко сжимали плечи Куина. Соблазнительное улыбающееся личико вызывающе смотрело на него.
А он был очень рад, что его соблазняют, просто упивался этим, подумала Челси. Острая боль ревности пронзила ее, а он заключил чаровницу в объятия, глаза его смеялись, глядя на красивое лицо, обрамленное волосами медного цвета.
Челси повернулась и усилием воли заставила себя выйти из зала в фойе. Она не представляла, как это переживет. Все ей стало безразлично.
Он не говорил, что сердце его все еще отдано Сэнди. Бедняга Куин! Он, должно быть, предпринимал отчаянные попытки удалить Сэнди из своей жизни, потому что находил ее неотразимой. Даже слишком неотразимой. Вероятно, он чувствовал, что дело идет к женитьбе, и его тщетные усилия расстаться с ней были всего лишь прощанием с холостяцкой свободой.
Ясно, Сэнди была настойчива. Даже увешанная жемчугом дама знала, что Куин не сможет ей сопротивляться. А Сэнди не свернет с намеченного пути из-за такой мелочи, как помолвка. Она полна решимости в конце концов заполучить Куина.
Глава 9
— Никогда больше не смейте устраивать подобную демонстрацию! — Куин был вне себя от ярости, когда Челси открыла дверь, в которую он неистово барабанил. — Если бы в регистратуре не вспомнили, что вы заказывали такси, мне пришлось бы поднять на ноги всю столичную полицию!
— Вам лучше войти. — Челси отступила в сторону, лицо ее побледнело, и она дрожала, как раненый зверек, но старалась не показать своих переживаний.
Когда она скрылась в своей квартире, как в надежном убежище, ее первым порывом было запереть дверь, отключить телефон, заползти в постель и свернуться там клубочком, отгородившись от обрушившегося на нее несчастья. Но, зная Куина и любя его, она научилась смотреть в глаза самой неприглядной правде. А теперь придется еще научиться вести себя и в таких обстоятельствах.
Теперешняя их встреча оказалась тяжелее, чем все предыдущие. К тому же он появился раньше, чем она ожидала. Он был так увлечен своей прежней возлюбленной, и Челси решила, что он не заметит ее отсутствия еще несколько часов. Но он не оставил ей времени придумать, что сказать ему. Одно дело — в душе примириться с горькой реальностью, и совсем другое — видеться и говорить с Куином.
— Что на вас нашло? — Его голос звучал жестко и настойчиво. — Вы представляете, как я волновался, когда вы буквально сквозь землю провалились!
— Волновались? — Она недоверчиво покачала головой. Волнуются о тех, кто небезразличен, но чего но, было, того не было. Уйдя с бала, она задела его самолюбие, и больше ничего.
Но что значит больное самолюбие, когда у нее разбито сердце?
— Да, волновался, черт возьми!
Его взгляд обжигал, казалось, он был готов ее растерзать. А у Челси и без того было такое ощущение, будто он уже разорвал ее на части. Челси чувствовала, что боль не утихнет, пока он не обнимет и не поцелует ее в доказательство своей любви, вытеснив у нее из головы все невеселые мысли.
Но это никогда не случится, ни сейчас, ни в будущем. Любя его, она с радостью отдалась бы ему, дорожа каждой секундой, проведенной вместе. Но она не хочет стать заменой Сэнди и не позволит ему использовать себя как щит против рокового обаяния другой женщины. Стоило только взглянуть на них, как становилось ясно, что, сколько бы он ни пытался противиться Сэнди, сердце его отдано ей. И, как только она позовет, он откликнется на ее зов.
Челси знала, что не сможет жить в неопределенности, ожидая, когда снова появится рыжая красавица и уведет его.
— Вам нечего сказать? — твердо и холодно произнес Куин, умерив свой неистовый гнев, хотя сжатые кулаки выпирали из карманов его узких черных брюк, а на скуле подергивалась жилка.
— Извините, — еле слышно сказала Челси, до крови закусив нижнюю губу. Она ни разу не видела его в такой ярости, даже когда он уехал из Монкс Нортона после того, как она отвергла его ухаживания.
— И это все? — Он бросил на нее взгляд, полный холодного презрения, и она инстинктивно отшатнулась, скрестив руки на груди и сожалея, что не успела переодеться в старые джинсы и блузку. Сердце ее разрывалось, она была готова разрыдаться, когда вспоминала, что ей пришлось потерять.
Но гнев, холодный и рассудочный, теперь овладел уже ею. Она была вырвана из своей спокойной, размеренной жизни, она поверила, что ей будет достаточно ее любви, и пусть характер у него тяжелый, пусть он не склонен к длительным отношениям, сила и глубина ее чувства к нему станет для нее превыше всего.
Он возложил бремя правды на ее плечи, и она должна это вынести. Она готова была разделить с ним свою судьбу и поверила ему, когда он сказал, что не изменит ей. Но его реакция на уловки женщины, от которой он всячески старался отделаться, раскрыла ей глаза.
— Извиняетесь! — усмехнулся он. Глаза его засверкали, а у Челси вновь забилось сердце.
Он шагнул к ней, и его намерения были настолько ясны, что она смогла лишь невнятно пробормотать: «Не надо!» Он подошел еще ближе и оттеснил ее к низкому кофейному столику. Она увидела, как насмешливо изогнулась его черная бровь. Челси пошатнулась и задела край столика, не понимая, падает она или нет, а он обхватил ее и прижал к себе. Она почувствовала тепло его тела, а его горячие руки сомкнулись у нее на обнаженной спине — она не успела переодеть открытое бальное платье.
Челси задрожала, она противилась желанию уступить ему и, сжав кулаки, попыталась отстраниться, но он наградил ее таким поцелуем, что все трезвые мысли вылетели у нее из головы. Кулаки разжались, и губы раскрылись под его губами, словно бутоны распустились на солнце. Его возбужденное, жаркое тело скользнуло по ней, и волна страсти окатила ее. Челси бессильно прильнула к нему. Он выиграл битву, и она сдалась без борьбы, ее линия обороны оказалась сломленной, как и всегда, когда он оказывался с ней рядом.