– Кто это делал? – спросил Девлин.

– Мы над этим работаем.

Девлин не хотел обострять ситуацию, но и отступаться не собирался.

– Как далеко это могло зайти? – поинтересовался он спокойным голосом.

– Достаточно далеко.

– И сколько ваших людей замешано?

Прежде чем ответить, Хоторн какое-то время молчал, потом ответил неопределенно:

– Это дело армии.

– Не только, коли уж оно связано с убийством гражданского лица, генерал.

– Вы имеете в виду Крэнстона?

– Да.

– У вас нет доказательств, что к этому имел отношение кто-либо из военных.

– Вы кого-то защищаете?

– Нет.

– Вы намерены произвести расследование?

– Мистер Девлин, не давите на меня. Я не хочу сейчас обсуждать этот вопрос.

– Я не оставлю это дело, пока не выясню точно, кто убил Билли Крэнстона. Так или иначе, а правду я узнаю.

Хоторн вновь какое-то время сидел молча. Заговорил он, тщательно подбирая слова.

– Мы выясним, какие именно подразделения имели прямое отношение к транспортировке оружия. Сейчас производится инвентаризация, которая даст максимально точные сведения о количестве пропавшего оружия. Но по первым признакам, как мне уже доложили, делать все могла группа менее чем из двадцати пяти человек.

– Включая тех, кто занимался организацией и прикрытием?

– Мое расследование даст имена всех замешанных.

– Скажите мне еще одну вещь. Если бы Билли Крэнстон не встал на пути у этих негодяев, то, возможно, вы никогда бы не узнали об исчезновении оружия?

– Если смерть Крэнстона и хищения вооружений связаны между собой, я об этом узнаю.

– Но они действительно связаны.

– Я понимаю вашу озабоченность, мистер Девлин. Мы установим все факты. И кто бы ни совершил преступления, он понесет заслуженное наказание.

Девлин кивнул.

– А теперь последний вопрос вам, Девлин.

– Да?

– Как бы вы охарактеризовали Ки?

– Это психопат. Он ненавидит всех и вся. Способен на убийство. И сейчас, я думаю, он уже перешел грань. Ему нельзя давать в руки оружие, тем более такое, какое у него сейчас имеется.

– А его люди?

– Любители. Безработные, лишенные всякой собственности, прекрасный материал для вооруженного бунта. Не думаю, что они сами понимают, зачем им все это нужно. Но большинство из них пойдет за Сэмом Ки, куда бы тот их ни позвал. Выбор у них небогатый.

– Понимаю.

– Итак, генерал, каков ваш план?

– Мой план? Либо они освобождают заложников и сдаются, либо я их уничтожу. Всех до единого.

– И вас даже не волнует, сколько у Ки людей? И сколько они взяли заложников? Где они находятся, каковы требования Ки?

– Вы хотите еще что-то сказать мне, чего я не знаю?

– Да. Кто, черт возьми, стоит за всем этим? На кого работает Ки? Кто его подталкивает на такие действия? Кто крадет ваше оружие, в конце концов?

– Все, что вы должны делать, мистер Девлин, это не мешать мне. Сидите спокойно и ждите. Прежде чем все закончится, я буду знать ответы на все эти вопросы и многое другое.

– Тогда у меня остается лишь один вопрос...

– Что за вопрос? – удивился Хоторн.

– Что вы будете делать, когда Сэм Ки начнет убивать заложников?

* * *

Мало что изменилось в муниципальном центре после того, как Ки покинул его вместе с юной гавайкой. Охранники выволокли из зала тело Муна. Женщинам приказали вытереть кровь, разбрызганную по кафельному полу. Всех семерых заложников-мужчин куда-то увели.

Теперь в помещении установилась атмосфера некой упорядоченности. Женщины расположились небольшими группками. Ходили по очереди в туалетную комнату. Устроили в конференц-зале нечто вроде спальной зоны. Когда они попросили дать им пить и есть, охранники позволили двум женщинам сходить в продуктовый магазин и принести все, что те способны дотащить. Приготовить горячую пищу было невозможно, пленницам пришлось довольствоваться фруктами, хлебом и холодными консервами. Страх все еще ни на минуту не покидал их. Из девяти женщин, которым Ки приказал раздеться, трех уже увели. Ни одна назад не вернулась. Остальные оделись и затаились, надеясь, что до них очередь не дойдет.

Ленлани сидела одна и курила. С каждым часом ее все больше охватывали тревога и злость. Ведь кто-кто, а она-то не должна сейчас находиться здесь. Она пообещала подчиниться решению Девлина и собиралась уехать. Она должна быть сейчас далеко от этого проклятого городка. Но вместо того, чтобы собираться в дорогу, для чего-то тянула время, продолжала суетиться в ресторане, считая, что не выполнила миссии, которую возложила на себя. Пыталась доказать себе свою нужность, старалась подготовить заведение к вечернему наплыву посетителей. И все закончилось для нее довольно печально. Если бы только она его послушалась, то не пришлось бы сидеть здесь и потеть в этом ужасном месте, чувствовать себя словно в мышеловке и полностью зависеть от безжалостного маньяка, которым являлся Сэм Ки.

Ну почему она не послушалась Девлина? Не упаковала вещи и не исчезла, как он ей говорил? Теперь она подставила под удар его и сама оказалась в довольно трудном положении. Ленлани оглядела встревоженных, растерянных и беспомощных женщин. Все они очутились в роли овец, которым остается только сидеть и ждать, когда их захотят зарезать. Они устало перешептывались друг с другом. Бросали друг на друга настороженные, полные тревоги взгляды. Девушка чувствовала себя измотанной постоянным ощущением усталости, страха и безысходности. Девлин...

– Господи, – пробормотала Ленлани себе под нос. Ну откуда он всегда мог знать, что необходимо делать? Никогда не позволял загнать себя в угол, не казался растерянным или встревоженным. Независимо от обстоятельств всегда точно знал, каким будет его следующий шаг. С какой ноги он его сделает. Куда приведет его дорога. Но ведь, черт возьми, знал-то он, как считала Ленлани, не больше, чем она. Ведь именно от нее получил часть информации. Он сам это признавал. Как же ему всегда удавалось правильно все рассчитывать? Почему он был так в себе уверен? Он что, ясновидящий? Каким образом ему все удается?

Ленлани продолжала сидеть в одиночестве в углу душного, казалось, пропитанного запахом страха зала, и думала, думала. Сознание, было словно заморожено, стиснуто тисками. Голова раскалывалась от назойливых мыслей. Слезы наворачивались на глаза. Хотелось зарыдать в полный голос. Она была близка к тому, чтобы прибегнуть к помощи молитвы. Пыталась хоть как-то прояснить мысли, воззвать к предкам, попросить у них поддержки и силы, обрести душевный покой. Но желание переложить на всевышнего решение ситуации, в которую она попала по своей глупости, заставило ее устыдиться за собственную слабость. Неужели она готова сознаться в собственной глупости и никчемности? И тогда, испытывая отвращение к себе, она решила больше не думать ни о Девлине, ни о предках, ни о женщинах, окружающих ее сейчас. Вдруг она прозрела.

Мысль была настолько неожиданной, что Ленлани даже улыбнулась. Девлин знал не больше, чем она. Но он всегда видел перед собой конкретного противника. Только и всего. И вся разница. Он находил себе врага, ставил перед собой задачу и стремился ее выполнить. Концентрировался на решении определенной проблемы. Сейчас Ленлани окружена испуганными, потеющими от ужаса женщинами и хнычущими детьми. И вдруг все перестало для нее существовать, несмотря на неутолимую жажду и царившую вокруг тревогу за собственную жизнь. Одно было совершенно ясно: Ки – враг. И он является непосредственной угрозой и для нее, и для окружающих ее женщин. Значит, она должна решить, как ей расправиться с врагом.

Ленлани поднялась и подошла к стоящему ближе охраннику. Выражение лица ее было бесстрастным, голова слегка опущена. Она попросила разрешения сходить в туалет. Тот кивнул и повел стволом автомата в сторону двери.

Она быстро вышла в вестибюль, прошла по коридору к туалетным комнатам. У душевой еще две женщины ждали своей очереди. Недавняя вынужденная неподвижность, ожидание неизвестно чего, неопределенность положения чуть не свели Ленлани с ума. Но теперь всего этого уже не существует. Теперь она стоит перед дверью туалета и думает, планирует, просчитывает варианты. Даже не заметила, сколько ей пришлось ждать.