В отличие от христианства ислам изначально создавался как государственная, практическая религия, где нет границ между сакральными и мирскими нормами. И потому одной из важнейших особенностей культуры халифата по сравнению с культурой Западной Европы того же времени, пронизанной средневековой схоластикой, было широкое распространение светского, в том числе и научного знания. Благодаря таким условиям, мусульманская наука и культура раннего Средневековья ушла далеко вперед по сравнению с европейской. Так, персидский поэт Низами Гянджеви, как и все его образованные сограждане, в XII в. не сомневался в шарообразности Земли, как и других планет солнечной системы, ему было известно о кольце вокруг Сатурна (в Европе это было открыто Галилеем). В своих поэмах «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц» Низами профессионально характеризует многие небесные светила, которые европейцам станут известны лишь после открытия телескопа[30]. Поиск знания считался в этом мире главной ценностью, не было никаких ограничений – ни социальных, ни этнических, ни религиозных – в учении и приобщении к науке. Поэтому и античные достижения, и культуру Ирана мусульмане воспринимали в целостном виде, а не только в той степени, в какой они отвечали интересам теологии (как это было в Западной Европе). Книги в халифате переписывались от руки, но существовали в невиданном для европейцев количестве. Ведь стремление выйти за пределы привычного знания постулировано в Коране, где записано: «Ищите знания, даже если вы в Китае», то есть даже в совершенно чуждом мире. Научные центры халифата организовывали и финансировали путешествия с познавательными целями. Например, халиф аль-Васик организовал экспедицию на поиски железной стены на крайнем севере, за которой, по коранической традиции, были заключены чудовищные, опасные для человечества существа Йаджудж и Маджудж (библейские Гог и Магог). По крайней мере до начала Крестовых походов мусульманская наука была самой передовой в мире.

Удивительно быстро создав обширную и многоэтничную империю, арабы должны были создать эффективную систему управления ею. Только для сбора налогов надо было обладать исчерпывающей информацией о провинциях халифата, о традиционных занятиях жителей, об их обычаях. Под контролем халифа оказалось множество древних торговых магистралей, в том числе и Великий шелковый путь. Поэтому перед новом государством встала проблема пополнения и развития географических знаний. Как говорилось выше, Арабский халифат VIII – начала IX в. простирался от южной Испании (Магриб) до Кавказа, Ирана и Средней Азии, и на этой огромной территории существовало несколько научных и культурных центров, как правило, со своей древней доарабской традицией (Самарканд, Табаристан, Дамаск, Кордова) и географическими школами. Соответственно, эти школы получали разные сведения по нескольким торговым путям.

Поэтому в арабо-персидской средневековой литературе можно выделить несколько традиций, рассказывающих о разных периодах и различных народах Европы с похожими этническими названиями (росы, руги, рутены), которых арабы именуют русами. Одна из этих традиций проявляет наибольшую осведомленность о племени русов, его структуре и обычаях. Ее представляют школа Джайхани (сюжет о хакане русов, острове русов, нападении русов на славян и больших богатых городах русов) и школа Балхи (три вида русов, их торговля и войны, «русская» топонимика на Черном море), со – ответственно черпавшие информацию по Волго-Балтийскому и Черноморскому торговым путям. Обе школы получили названия по именам крупнейших арабских географов, живших в конце IX – начале Х в.

Уже давно установлено и не оспаривается, что цикл известий о Восточной Европе школы Джайхани – старейший из сохранившихся в арабо-персидской географии[31].

Хотя большинство авторов этой школы работали в Х в., этот цикл восходит к тому же протографу («первоисточник», текст, который предшествовал всем в данной традиции), что и самый древний и самый спорный из дошедших до нас трудов типа «Книги путей и стран» – сочинение Ибн Хордадбеха, написанное в 40 – 80-х гг. IX в. Возможно, этот протограф – «Книга путей и стран» – принадлежит перу Муслима ибн-Абу, написавшего трактат в 846 г. Фрагменты его несохранившегося сочинения, содержавшего первые обширные сведения о Восточной и Юго-Восточной Европе, предположительно были включены в труд Ибн Хордадбеха. В сочинении Ибн Хордадбеха упоминается народ русов, причем как «вид» славян. Это требует обязательного рассмотрения, так как это единственный арабо-персидский источник, отождествляющий славян и русов.

Сам Ибн Хордадбех состоял при дворе халифа; некоторое время заведовал государственной почтой в провинции аль-Джибал (Северо-Западный Иран) и имел доступ к правительственному и частным архивам. Первоначальный текст сочинения Ибн Хордадбеха не сохранился. Большинство востоковедов сходятся на мысли, что существовало две редакции «Книги путей и стран»: первая относится к периоду ок. 232—846 гг. и вторая – не ранее 272—885 гг. Предполагается, что дошедший до нас текст «Книги путей и стран», известный по трем рукописям, – не более чем «сухой справочник, сжатый до предела». Сведения о русах, содержащиеся в этом труде, представляют огромный интерес для исследователя. До сих пор они не получили обстоятельного однозначного комментария. Вот что сообщает этот автор:

«Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных (окраин страны) славян к Румийскому морю (Черному морю. – Е.Г.). Владетель (сахиб) ар-Рума взимает с них десятину. Если они отправляются по…[32] – реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар. Их владетель (сахиб) также взимает с них десятину. Затем они отправляются по морю Джурджан (Каспийскому. – Е.Г.) и высаживаются на любом берегу. Окружность этого моря 500 фарсахов (в фарсахе 6 км. – Е.Г.). Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада на верблюдах. Переводчиками для них являются славянские слуги-евнухи. Они утверждают, что христиане, и платят джизью (налог с «народов Писания» – христиан и иудеев, который был в несколько раз меньше, чем подать с язычников и зороастрийцев. – Е.Г.)»[33].

Итак, купцы по пути в Багдад из страны славян попадают в Черное море. Здесь они платят пошлину за проезд главе какой-то римской провинции («сахиб» в арабском языке значит «последователь», «управитель», а не собственник, царь). Очевидно, это глава византийского Крыма. Далее они плывут по «реке славян» и попадают в хазарский город Хамлидж, хорошо известный по другим источникам и располагавшийся, вероятно, в низовьях Волги, и далее держат путь по Каспийскому морю на южное побережье, в город Гурган. Если взглянуть на карту, будет ясно, что попасть из Черного моря в Каспийское удобнее всего, поднявшись по Дону до того места, где ныне Цимлянское водохранилище, и далее вниз по Волге.

Данный фрагмент не связан ни с предыдущим, ни с последующим текстом, и потому однозначно производит впечатление позднейшей вставки: перед ним и после говорится о маршрутах еврейских купцов в страны ислама и Китай. Однако даже если это вставка, она должна датироваться IX в., так как варианты этого отрывка о славянских (без употребления этнонима русы) купцах встречаются в сочинении географа Ибн аль-Факиха аль-Хамадани, создавшего свой труд около 903 г. Откуда приходят эти славянские купцы, не ясно ни из одного, ни из другого отрывка. По крайней мере, не из Среднего Поднепровья, откуда до Волги легче было добраться по левым притокам Днепра, Северскому Донцу и Дону. Южные славяне вели торговые дела через Византию. Скорее всего, это были жители побережий Днестра и Южного Буга. Что касается этнонима «ар – рус», то скорее всего это глосса, то есть комментарий позднейшего переписчика. Ведь аль-Факих не упоминает русских купцов, хотя и пользовался трудом Ибн Хордадбеха. А один из переписчиков, знакомый уже с Киевской, славянской Русью, сделал такой комментарий.