– Не надо лезть в бутылку! – сказал он мягко. – Я не останавливаю вас. Но дело в том, что билет на почтовый стоит на так уж мало, а у меня, могу поклясться, не больше пары гиней в кошельке!

– Значит, я поеду в карете, – упрямо вздернув подбородок, ответила Теофания.

– Разумеется, вы можете поехать в карете, но они движутся очень медленно. Их легко догнать! Вашему кузену доставит большое удовольствие пуститься в погоню на своем фаэтоне!

– Нет! Как он догадается, куда я поехала? Если только вы не расскажете, но вы ведь не окажетесь таким коварным предателем?

– Мне придется ему сказать! Черт возьми…

– Почему? – спросила она. – Вам ведь нет до меня дела!

– Зато мне есть дело до себя! – честно ответил Лоуренс. Теофания испытала смутное ощущение, что она встретила родственную душу. Она посмотрела на Лоуренса с неприязнью и в то же время с непроизвольной симпатией, раздраженная тем, что ему наплевать на все, кроме собственных интересов, хотя она прекрасно понимала и принимала его взгляд на вещи.

– Вас будут обвинять? Понимаю, – после некоторого раздумья медленно произнесла она. – Но вы мне поможете, если никто об этом не узнает?

– Да, но как? Они все равно должны узнать…

– Нет. Я придумала грандиозный план! – прервала его Теофания. – Вы должны сказать, что я воспользовалась вашей доверчивостью и обманула вас!

– Естественно, я так скажу. Так оно и было, – сказал Лоуренс.

– Да, и это будет почти правда. Только вы должны сказать, что я ушла к портнихе, а вы ждали, ждали, а я не вернулась и, хотя вы все обыскали вокруг, меня вы так и не нашли и не имеете ни малейшего представления, что со мной случилось!

– Поэтому я поехал в Брум Холл и заскочил в Степлз сказать мисс Трент, что потерял вас в Лидсе.

– Совершенно верно, – со счастливой улыбкой согласилась Теофания. – К этому времени я уже буду недосягаема. Я уже решила ехать почтовым и знаю, что делать с билетом: я продам свой жемчуг или, может, лучше заложить его? Я знаю все об этом, потому что, когда я училась в школе, в Бате, мой первый кавалер, Мостин Хэрроуби, хотя ему было совсем мало лет, заложил свои часы, чтобы свозить меня на праздник в Сидней Гарденз!

– Вы хотите сказать, что вас отпускали на праздники?

– О, нет, конечно! Мне пришлось подождать, пока все заснут. Мисс Климпинг так и не узнала!

Это сообщение вызвало замешательство в душе Лоуренса. Он понял, что мисс Вилд замешана на более крутом тесте, чем он вначале предполагал, и его надежды, что ему удастся ее убедить отказаться от путешествия в Лондон из-за того, что оно связано с грубым нарушением приличий, растаяли. Нелепо было говорить об этом с девушкой, которой хватило дерзости улизнуть из школы под покровом темноты, чтобы отправиться на публичные гулянья с желторотым юнцом без гроша в кармане!

– Что вы посоветуете? – спросила Теофания, снимая со своей шеи нитку жемчуга.

Он нерешительно потер подбородок, но когда она, пожав плечами, повернулась к двери, поспешно сказал:

– Давайте мне! Если уж вы должны ехать в Лондон, я заложу это ожерелье для вас.

Она остановилась, с подозрением глядя на него.

– Благодарю вас, но, пожалуй, я сделаю это сама!

– Какого черта! – разозлился он. – Не думаете же вы, что я убегу с вашим жемчугом?

– Нет, но… я не удивлюсь, если вы пулей помчитесь обратно в Степлз! Хотя, должна признаться, что если могла бы вам доверять… О, я знаю! Мы вместе пойдем в ломбард! А потом мы должны выяснить, когда почтовый дилижанс отходит из Лидса.

– Ну что ж! Пойдемте, только не вините потом меня, если мы наткнемся на кого-нибудь, кто знает вас!

Было забавно видеть, как быстро изменилось выражение ее лица.

– О, нет! – воскликнула она. – Этого же не может быть, правда?

– Легче легкого, – сказала он. – Сдается мне, что все кумушки из округи проводят большую часть времени, болтаясь по магазинам и лавкам в Лидсе. Не то, чтобы меня это сильно волновало… но я буду рад, если мы встретим жену сквайра, или миссис Баннингхэм, или…

Она протестующе замахала руками.

– Какой вы гадкий! Вы… вы бы с удовольствием меня выдали!

– Ну это уж слишком! – сказал он. – Я только предупредил вас!..

– Если вы встретите кого-нибудь из этих ужасных людей, вы ведь расскажете им! – сказала Теофания, все еще не доверяя ему.

– Даю вам слово, что ничего не скажу! – поспешно пообещал он.

Казалось, это ее удовлетворило, однако она крайне неохотно опустила нитку жемчуга в его протянутую ладонь. Он положил ее в карман и взял шляпу.

– Я пошел. Оставайтесь здесь и не беспокойтесь. Чтобы все сделать, потребуется какое-то время. Я скажу, чтобы вам прислали что-нибудь перекусить.

С этими словами он вышел и вернулся только через час, застав мисс Вилд в таком нервном напряжении, что при виде его она расплакалась. Однако, когда он вручил ей билет и сообщил, что достал место в следующем почтовом дилижансе, который идет в Лондон, слезы высохли и стрелка ее переменчивого настроения вновь установилась на «ясно». Ее, правда, немного огорчило то, что отправление ожидалось только через два часа, зато сильно порадовало возвращение жемчужного ожерелья.

– Решил, что лучше заложить мои часы, – коротко объяснил Лоуренс.

Она с благодарностью приняла ожерелье и сказала, вновь застегивая его у себя на шее:

– Я очень признательна вам! Только, если приходится столько ждать, может, стоило ехать каретой?

– Не было ни одного места! – покачав головой, ответил Лоуренс. – Кроме того, почтовый догонит карету – в этом нет сомнений! Кстати, вас высадят на дороге Святого Мартина, там вы легко остановите какой-нибудь экипаж и назовете адрес вашего дяди.

– Пожалуй, – согласилась она. – А где мне садиться на дилижанс?

– В «Золотом Льве», но об этом не волнуйтесь, я вас туда доставлю.

Ее лицо просветлело окончательно.

– Так вы не собираетесь оставить меня здесь одну? Искренне вам благодарна! Я была к вам несправедлива, мистер Кальвер!

Он бросил на нее беспокойный взгляд.

– Нет-нет! Не надо меня благодарить, я ведь с самого начала сказал вам, что не имею к этому никакого отношения!

– О, теперь все будет хорошо! – весело воскликнула она.

– Будем молить Бога, чтобы так оно и было! – сказал Лоуренс, бросая еще один беспокойный взгляд на каминные часы.

19

Мисс Трент, у которой во время ее долгой и скучной поездки было времени больше, чем достаточно, чтобы погрузиться в свои невеселые думы, вернулась в Степлз в состоянии глубокой депрессии. Отдав вожжи немногословному конюху, который сопровождал ее в путешествии, она сошла с двуколки и устало поднялась по широким ступеням, ведущим к главному входу. Двойные двери были распахнуты настежь, навстречу лучам летнего солнца, она прошла в холл, на ходу стягивая перчатки, надеясь, что ей будет дарован хотя бы краткий отдых, прежде чем придется изобретать какие-нибудь занятия, чтобы развлечь свою подопечную. Первые несколько секунд она привыкала к полумраку, царящему в холле, но как только она снова смогла видеть, картина, представшая перед ней, лишила ее надежд на отдых. У входа на лестницу сидели, о чем-то оживленно разговаривая, мистер Кортни Андерхилл и мисс Мэри Доклоу, горничная мисс Теофании Вилд. Они быстро повернулись к ней, и мисс Трент с первого взгляда поняла, что что-то случилось.

– О, Господи! – сказала она со слабой печальной улыбкой. – Что на этот раз?

– Моя проклятая легкомысленная чертова кузина! – взорвался Кортни. Он заметил, что изящные брови мисс Трент слегка приподнялись, и покраснел. – Прошу прощения, мэм, но, клянусь Богом, это уж кого угодно выведет из себя!

Мисс Трент распустила завязки своей шляпы и медленно стянула ее с головы.

– Что она такого сделала, что вы так раскипятились, – спросила она, кладя шляпу на стол.

– Раскипятился? Она сбежала с этим щеголем, Кальвером!