«Приключения Робинзона» оказались первой беллетристической книгой, которая прорвала круг избранных читателей, сделавшись чтением для многих, даже для всех, кто вообще тогда мог читать. Ведь если современные писатели обязаны Дефо немалым, ибо фактически каждый, кто ныне берется за перо, а потом несет рукопись в редакцию, платит ему дань как родоначальнику, который вел профессиональную литературную жизнь, если журналистам приходится он прямым праотцем (составлял первые репортажи сообщал о событиях, а если событий никаких не случалось, способен был столь же правдоподобно их выдумать) то и современные читатели перед ним в долгу создал он свою книгу – и вместе с нею читающую публику, разнообразную, массовую – одним словом, современную.
Все это хорошо, но как купить книгу? Сохранилось стойкое предание о том, что простые читатели день ото дня откладывали деньги на «Робинзона Крузо». Однако их спрос спешили удовлетворить и разбойники пера, щелкоперы, которые изготавливали краткие копеечные переложения «бестселлеров» того времени. Ведь авторское право тогда соблюдалось слабо, и писатель был беззащитен перед этими грабителями.
Появлялись и переводы – немецкий, голландский, французский, а в 1762 году – русский. Появлялись в других странах и переделки, но уже совсем иного свойства. Это были подражания, это были переложения не только на другой язык, но и на свой национальный лад. К концу XIX века насчитывалось до семисот различных изданий «Робинзона Крузо», и самым известным иллюстратором, облекшим героя этой книги в плоть, был французский художник Гранвиль. «Юный Робинзон», написанный по-немецки Иоахимом Кампе, «Швейцарские Робинзоны» Висса для многих заменяли книгу Дефо. Робинзон дал начало особой литературе, особому явлению. Подобно тому как следом за Гамлетом возник гамлетизм, так Робинзон породил робинзонаду.
Что происходит обычно в таких случаях? Явление развивается и растет, в то же время отходя все дальше от своего первоисточника. Если до сих пор ни один актер не осмелился всерьез представить Гамлета таким, каким описан он у Шекспира («толст и пыхтит»), то и Робинзон в распространенном представлении также утратил многие черты своего реального облика. «Он был купцом, а это нам совсем неинтересно», – сказано в предисловии к той переделке «Робинзона», на которой мы, наверное, все выросли. И это, разумеется, справедливо – для детей, но, по существу говоря, именно это и интересно, не только то, что был он купцом, а вообще, какими, собственно, они были, герой и его создатель?
При всех оговорках богатый источник сведений о Дефо – его собственные сочинения. И даже не только богатый, а просто полный в том смысле, что тут он выразился весь. По выражению Пушкина, исповедовался невольно… Хотя и не написал Дефо книги о себе, которая бы начиналась прямо, как начинается «Робинзон», – «Я родился в…» – но рассказывал он о себе во всех своих книгах. Конечно, чтобы эту исповедь прочесть, нужен ключ, ибо нередко, когда говорит он «был», понимать надо – не был, говорит «видел», а в действительности едва ли…
«Я люблю говорить определенно, – утверждал Дефо, – и при наличии очевидных доказательств». Однако утверждал он это в книге, одно название которой в смысле очевидности доказательств говорит само за себя: «Политическая история дьявола». Кому же верить? «Величайший выдумщик» – такая репутация установилась за Дефо на протяжении прошлого века. Далеко не все, и прежде всего Вальтер Скотт, находили в сочинениях Дефо просто выдумку, в основном имелось в виду, что он хотя и не видел собственными глазами как муки ада, так и снега Сибири, но мог правдоподобно их вообразить.
В нашем веке было выявлено много подручного, фактического материала, служившего Дефо, и поначалу это, как в таких случаях бывает, вызвало крайне противоположные мнения. Получалось так, будто все, вплоть до привидений, у Дефо – правда. Потом положение уравновесилось. Как лжец, однажды уличенный, Дефо уже ни в чем не вызывал к себе документального доверия, между тем выяснилось, что он подчас скрупулезно точен. А иногда ошибался не он сам – вся эпоха, и Дефо добросовестно повторял общие заблуждения. Наконец – и тут современным комментаторам пришлось прямо извиниться перед Дефо за своих предшественников, уличавших его во «лжи», – некоторые факты стерлись из памяти последующих поколений, а это факты, и Дефо сообщает их нам. В принципе вернулись к точке зрения Вальтера Скотта, который, пользуясь рецептами Дефо, прекрасно понимал, как в творческом тигле сплавляются факт и фантазия.
Но в одном на слова Дефо положиться можно безоговорочно. Это когда он утверждает, что в книгах его все введено с умыслом, даже даты.
Давайте начнем с дат. Но прежде чем перейти к хронологии, необходимо выяснить один вопрос по библиографии – о заглавиях произведений Дефо. Нет у него книги, которая бы имела короткое и всем знакомое название «Робинзон Крузо». Книга называлась так:
Жизнь и необычайные удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устья реки Ориноко, куда был он выброшен после кораблекрушения, а вся остальная команда погибла. С добавлением рассказа о том, как он в конце концов удивительно был спасен пиратами.
Написано им самим.
По нашим понятиям, это уже не заглавие, а краткое изложение содержания, что, может быть, наглядно и завлекательно, но в то же время неудобно для употребления в разговоре о книге. Дефо облегчил нам задачу, он сам себя однажды назвал автором «Робинзона Крузо». Но это не означает, что все остальное в заглавии было для него неважно. Вот мы постарались расположить это заглавие на странице так, как скомпоновано было оно на обложке первого издания, но это еще не все: разный шрифт выделял отдельные слова по мере их значения для Дефо. Крупнее всего напечатано было «Жизнь», наиболее мелким шрифтом набрано – «Написано им самим». Следом за «Жизнью» по размеру идут «приключения», за «приключениями» – сам Робинзон Крузо. Довольно заметно для приманки читателей выделено и слово «Пираты».
В наши дни, взглянув на обложку или титульный лист, мы уже можем примерно судить о том, какая по характеру перед нами книга – приключенческий роман, психологическая драма… В заглавии Дефо имеется сразу все, потому что книга содержала истоки разных повествований – исповеди, авантюрной истории и даже нравоучительного трактата. Наш рассказ пойдет о том, как появилась книга, начинающаяся словами «Я родился в…».
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ
«Я родился в 1632 году в городе Йорке в хорошей семье, происходившей, впрочем, не из этих мест», – начинает свой рассказ Робинзон, и, как мы увидим, это действительно напоминает судьбу Дефо, но с некоторыми поправками, прежде всего во времени. Сам Дефо родился в 1660 году. Роман о Робинзоне был написан в 1719-м. По отношению к той далекой эпохе нам все это представляется одинаково «современным», а роман от «современности» отодвинут на историческую дистанцию. И это не вообще «давно» или «когда-то». Для читателей поколения самого Дефо «моряк из Йорка» – один из «отцов».
Исследователи установили, что отец Дефо в самом деле родился почти одновременно с Робинзоном, в 1630 году, но суть не только в фактах фамильной летописи: те годы были полны событиями, перевернувшими страну.
Робинзон – ровесник английской буржуазной революции XVII века, второй по порядку, за Нидерландской, и первой по размаху и влиянию. Хотя жизнь Робинзона прошла вдали от родных берегов, все же и на Робинзоновом острове отзывались потрясения, совершавшиеся в то время на островах Британских, в Англии.
Вообще отшельничество Робинзона отбрасывает тень на представления о самом Дефо, и кажется, будто автор «Необычайных приключений моряка из Йорка» пребывал тоже чуть ли не в отшельничестве духовном. А между тем прямо по соседству с Дефо, через улицу, поэт Джон Мильтон диктует «Потерянный рай» – поэму о поражении революции. Дефо, наверное, еще не умеет читать, когда этот эпос выходит в свет, но со временем прочтет и будет с восторгом произносить имя своего старшего современника и к тому же еще соседа. Новинками его времени были «Принципы математики» Ньютона – он будет их изучать на студенческой скамье; «Опыт о разуме» Локка – идеи этого философского сочинения использованы в «Робинзоне»; не говоря уже о «Путешествиях Гулливера», которые были Свифтом написаны в полемике с ним с Дефо, и «Приключениями Робинзона».