Изменить стиль страницы

— И много их у тебя было?

— Много. Но Франсуазу я хорошо запомнил, ее бы не забыл. Тем более она девственницей ко мне попала, невероятно сексуальная оказалась.

— И все равно ты ее отправил на костер?

— Не понимаешь ты меня, Диг. Иначе, меня бы отправили на костер вместе с ней, и сейчас я бы тебе все это не рассказывал.

Через полчаса Строггорну пришлось разбудить Тину. И помимо этого у них с Диггирреном была работа. Она молча посмотрела на него. Ей снилось, что все уже кончилось, и сейчас, поняв, что это совсем не так, стало больно. Пошевелиться Тина не могла: ни руки, ни ноги ее не слушались и казались чужими.

— Сейчас мы займемся зонами памяти, Тина, — предупредил Строггорн. — У вас много было плохого в жизни?

— Да нет вроде, — она старалась припомнить. — Только гибель родителей меня очень потрясла. Это больно?

— Зависит только от воспоминания. Если во время него было больно, сейчас все повторится, но быстрее.

Это походило на плавание. Тина то видела себя в прошлом, вспоминая события своей жизни, то снова оказывалась в операционном зале. Диггиррен прошел все воспоминания, тщательно обходя сексуальную сферу и гибель родителей. Он решил оставить это на самый конец, но, подойдя к этому, ощутил такой страх, что больше продолжать не смог.

Строггорн рассердился, но сменил его. Диггиррен оказался прав. Присутствие постороннего при весьма интимных моментах жизни произвело на Тину совершенно жуткое впечатление, причинив сильную боль. Она не могла кричать, а просто периодически проваливалась в шок, и требовалось немало времени, чтобы привести ее в чувство. Сейчас ее губила слишком большая чувствительность психики, которая и позволяла проведение операции по превращению ее в эспера, но причиняла при зондаже чудовищную боль. Когда дошли до родителей, понадобилось почти полчаса, чтобы привести ее в чувство.

— Осталась одна зона, — предупредил Строггорн. — Мы не знаем, возбудится она или нет, лучше бы Тина ничего не вспомнила.

Строггорн потихоньку увеличил поток энергии, возбуждая участок коридора памяти, который послушно засветился, а ему от этого стало страшно, хотя очень редко в своей жизни он испытывал страх. Воспоминания восстанавливались, и Строггорн увидел тихий вечер.

Солнце висело совсем низко, его лучи попадали Тине в глаза, проходя сквозь листву. Она была в парке, на скамейке и, улыбаясь, наблюдала за детьми, а потом вспомнила про Алана, своего партнера, с которым прожила два года и так и не поняла, почему он так резко оборвал отношения. Тина задумалась и не заметила, как какой-то мужчина сел рядом.

— Ваш? — спросил мужчина, имея в виду мальчика, споткнувшегося о его ногу. У мужчины был мягкий, бархатный голос, но она все равно вздрогнула от неожиданности.

— Спасибо, что поймали его, — подошла мать ребенка и взяла мальчика за руку. — Такой непослушный, — сказала она вслух, нечетко выговаривая слова.

Мужчина проводил женщину взглядом.

— Хороший мальчик, — улыбнувшись, сказал он. — А почему такая красивая женщина грустит? Поругались с кем-нибудь?

— Вы телепат? — резко спросила Тина, не смотря на него. Всю свою жизнь она старательно избегала знакомств с телепатами.

— Разве я похож на телепата? Просто вы так печальны, задумчивы. А вы не любите телепатов?

Тина подняла глаза на мужчину. Он был невероятно привлекателен: темные волосы локонами спадали до плеч, мягкий бархатный взгляд почти черных глаз странно завораживал. Мужчина был в тонкой светлой рубашке с длинными рукавами, и это немного удивило ее: в этот день было очень жарко.

— Вы мне не ответили, — улыбнувшись, напомнил он. — Жарко сегодня, правда?

— Правда, — она еще раз вгляделась в его мягкие глаза. Нет, мужчина никак не походил на телепата. — Не люблю. Разве это удовольствие, когда кто-то читает твои мысли?

— Мне тоже это не нравится!

— Тогда мы с вами поладим, — Тина, наконец, расслабилась.

— И расскажете мне, с кем поругались?

— А вам это интересно?

— Очень, — он рассмеялся. — Я такой же любопытный, как телепаты. Давайте познакомимся? Так как вас зовут?

— Тина… Почему вы так побледнели? Вам не понравилось мое имя?

— Ну почему же, красивое имя, — мужчина натянуто улыбнулся, словно стараясь справиться с собой. — Ну что, может быть, пойдем с вами куда-нибудь? Обещаю, что этот день вы не забудете никогда.

— Вы так в себе уверены? — она едва сдержала смех. — Может, сначала представитесь?

— Меня зовут… Лион.

Лион явно был очень самоуверенным мужчиной, но почему-то от его взгляда расставание с Аланом отодвинулось куда-то далеко, словно прошло много времени.

— Вы опять вспоминаете плохое, у вас сразу меняется лицо, когда вы это делаете, — заметил Лион. — А мне хочется, чтобы вы отвлеклись и не думали о грустном. Можно? — он поднялся, предложив ей руку.

У Лиона было сильное, хорошо тренированное тело. Тина сразу поняла это, как только взяла его под руку.

Они летели на такси, а потом долго сидели в маленьком ресторанчике с оглушительно громкой музыкой, и поэтому было почти невозможно говорить. Лион несколько раз приглашал ее танцевать. Его глаза, совсем черные в темноте, бархатисто поблескивали, и он сильно, но нежно, прижимал ее к себе, а ей казалось, будто все вокруг исчезло. Остался только этот совсем незнакомый, и почему-то казавшийся таким знакомым, мужчина, полумрак зала и бесконечная громкая музыка.

— Тина, если я задам один нескромный вопрос, вы мне ответите? — спросил Лион. Они танцевали, и, чтобы она слышала его, он прижал ее к себе, говоря почти в ухо, а его локоны мягко касались ее лица.

— Отвечу, — ей казалось, что ему она может ответить на любой вопрос.

— Вы согласитесь сегодня остаться со мной? Обещаю, вы не пожалеете об этом.

Тина задумалась. Это было совсем не в ее правилах ложиться в постель в первый день знакомства. Она посмотрела в его глаза и уловила в них мольбу, а потом представилось, что если сейчас сказать нет, этот человек исчезнет навсегда, и эта мысль причинила удивившую ее боль.

— Вы меня озадачили, Лион, — от волнения она покусывала губы. — Это не в моих правилах…