Взбесившийся океан бросал на песок волны с клочками пены. Элизабет глядела то в мутную даль океана, то в серое небо. Темнело.

Фредерик остался у озерка. Он пытался высечь искру из кремней, но сильный ветер мешал ему, и Бетти, отчаявшись, ушла на берег.

И вот теперь она сидела на огромном валуне с горстью семечек в кулаке. Фредерик принес какой-то плод, похожий на дыню, вспомнив, что уже когда-то пробовал такой. Когда они съели мякоть, он посоветовал Элизабет погрызть семечки.

Глядя на неспокойные воды океана, она размышляла о превратностях судьбы. Почему вертолет не прилетел чуть раньше, когда она была еще на берегу? Да и барражировал он над островом минут пять-десять, не больше. Не слишком-то много времени уделили спасатели этому клочку суши.

Девушка тяжело вздохнула. Когда уныние одолевало ее, она начинала ругать себя. Это обычно помогало. К тому же в присутствии Фредерика нельзя раскисать. Но в этот вечер ощущение безнадежности полностью овладело ею.

Бетти не очень расстраивало фруктовое меню и даже сон на голой земле. Но вот то, что экипаж поискового вертолета их не обнаружил, было ужасно!

– Элизабет… прости меня.

– Что ты сказал? – Она обернулась. – Я и не слышала, как ты подошел.

– Просто попросил у тебя прошения.

– За что?

Фредерик опустился на песок возле нее, глядя на неспокойный океан.

– Я должен был приготовиться к появлению спасателей.

– Знаешь, мне тоже не мешало бы об этом подумать. Поверь, я тебя ни в чем не виню. – Элизабет говорила правду: ей такое и в голову не приходило. Если и стоило кого-то в чем-то там упрекать, то лишь себя одну. – Возможно, вертолет быстро покинул территорию из-за надвигающейся грозы, – задумчиво предположила она.

Фредерик считал, что облет острова был достаточно продолжительным, но не произнес этого вслух. Надо срочно придумать нечто такое, что привлекло бы внимание экипажа в следующий раз, решил он. Он облокотился на камень, на котором устроилась Элизабет, и продолжал смотреть на океан. И оба невольных пленника долго сидели молча, погруженные каждый в свои мысли.

Наконец Элизабет взглянула на Фредерика. Его голова находилась на уровне ее бедер. Волосы мужчины разметал ветер, и было видно, что рана поджила, а опухоль спала. Ей так захотелось прикоснуться к его волосам, что она с трудом сдержалась.

Вокруг все потемнело.

– Дождь пошел, – заметила Элизабет со вздохом. – Надо укрыться под деревьями, а то промокнем до нитки.

Они поспешили в лагерь. Сильные струи звонко били по пальмовым листьям. Начинался ливень.

Элизабет заползла в укрытие, которое он соорудил для нее.

– Иди сюда, – позвала девушка. – Здесь хватит места для двоих, если мы будем сидеть.

– Ничего, я не сахарный.

– Не спорь, Фредерик. Я не могу видеть, как ты мокнешь под дождем.

В голосе ее звучала досада, и он повиновался, быстро забравшись в крохотный шалаш, рассчитанный лишь на одного человека. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Элизабет по-прежнему была обернута скатертью, но сверху она еще умудрилась натянуть мужскую рубашку, которую подобрала на берегу. Вода просачивалась сквозь щели между пальмовыми листьями, однако эти незначительные протечки не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось снаружи. Там бушевал настоящий тропический ливень!

– А моя одежда осталась на кустах, – сказала Элизабет печально. – Как ты думаешь, долго еще будет лить дождь?

– Вряд ли. Сильные осадки обычно быстро прекращаются. – Фредерику трудно было не только вести разговор, но даже дышать. Ему не хотелось, чтобы Элизабет заметила, как он возбужден. Они сидели столь тесно прижавшись друг к другу, что он не знал, куда девать правую руку. Ему казалось, что Элизабет слышит, как громко стучит его сердце. И надеялся лишь на то, что наступившая темнота не позволит ей заметить, что с ним происходит.

– Расскажи мне о себе. Расскажи что-нибудь, Элизабет! – попросил он.

– Что тебя интересует?

– Все.

– Мне и рассказывать-то нечего.

– А я и не жду захватывающих приключений. – Он мрачно усмехнулся. – Этого добра у нас хватает и сейчас.

Элизабет выглянула из шалаша. Дождь хлестал с такой силой, что вода в озерке плясала под его ударами.

Она не знала, какая сторона ее жизни интересует Фредерика. Кроме того, он сидел так близко!.. Бедняжка не смела и шелохнуться.

Мне и в голову не пришло, что мы окажемся в столь неудобном положении, подумала она. Но не могла же я оставить его мокнуть под дождем! Может быть, длинная скучная истории отвлечет меня от… Но ведь я не стремлюсь к близости с ним?

– Можно я тебя обниму?

Голос его прозвучал как-то особенно глубоко, или ей это показалось?

– Тебе тогда будет удобнее? – Она засмеялась. – Некуда девать руку?

– Давай лучше я выйду.

– Нет, ни в коем случае! Можешь обнять.

Фредерик повиновался.

– Спасибо, так уже хорошо. Мне больше некуда было ее пристроить.

– Ну и ладно, – вздохнула Элизабет.

– Итак…

– Что же ты хотел узнать обо мне? – спросила она, чувствуя, как пульс бешено бьется у виска.

– Тебе неприятно рассказывать о себе?

– Мне редко приходилось это делать.

– Почему? Ведь ты встречаешься со многими людьми…

– Да, все время новые люди.

– Мужчины?

Элизабет не ответила.

– Извини, я пытаюсь выяснить, есть ли у тебя человек, который занимает особое место в твоей жизни.

Девушка повернулась к нему лицом и почувствовала, как он близок. В темноте она не видела его глаз и затаила дыхание.

Затейливая судьба привела ее на этот остров, где она оказалась вдвоем с миллиардером Фредериком Джоэлом. Причем вдвоем на острове под проливным дождем. Все остальные люди остались где-то далеко-далеко отсюда.

Мысли ее путались, смешались воедино и страх, и отчаяние, и вера в человека, который был сейчас с ней рядом.

– Почему ты хочешь это знать? – спросила она шепотом.

Если бы ко мне вернулась память! – подумал Фредерик. А зачем, собственно говоря, мне знать подробности ее личной жизни?

– Может быть, при сложившихся обстоятельствах это не так уж и важно, – ответил он тихо.