Как было заявлено по поводу детского сексуального насилия и эксплуатации исполняющим обязанности помощника генерального прокурора США Ди Грегори, а также миссис Джепсен, доктором Кляйном и мистером Тэйлором на заседании комиссии 4 июня 1996 года, «опасность, причиняемая реальным детям, совращаемым и растляемым при помощи детских секс-фотографий, одинаково велика как в случаях, когда «порнограф» или растлитель использует изображения, частично или полностью созданные при помощи электронных, механических или иных средств, включая компьютер, так и в случаях, когда используемый материал состоит из настоящих фотографий реальных детей, участвующих в действиях явно сексуального характера».

«Только задумайтесь: все эти украшения прилагаются к средству для полоскания рта» (из книги «Media Sexploitation»)

Пр. 1237 закроет в федеральных законах о эксплуатации детей лазейку, касающуюся использования компьютера и даст власти, ответственной за применение этих законов, необходимый ей инструментарий для того, чтобы защитить наших детей, остановив все увеличивающийся поток высокотехнологичной детской порнографии. Он впервые введет федеральное нормативное определение детской порнографии. Любое визуальное изображение действий явно сексуального характера, независимо от способа его создания, будет классифицироваться как «детская порнография», если: (а) в его создании был занят несовершеннолетний, принимавший участие в действиях явно сексуального характера, или (б) оно изображает или создает впечатление, что на нем изображен несовершеннолетний, принимающий участие в действиях явно сексуального характера, или (в) рекламирующие или способствующие появлению изображений несовершеннолетних, участвующих в действиях явно сексуального характера. Согласно пр. 1237, созданные при помощи компьютеров детские порнофотографии, которые становятся все более и более неотличимыми в глазах наблюдателей от настоящих фотографий реальных детей, участвующих в действиях явно сексуального характера, и могут причинить не меньший вред детям и обществу, будут, начиная с этого времени, неотличимы от порнографических материалов, созданных с участием настоящих детей, и точки зрения закона.

Порнографические изображения, производящие впечатление, что на них изображены дети, участвующие в действиях явно сексуального характера, включая созданные на компьютере изображения, не подпадают под защиту Первой поправки, так как забота государства о защите детей усиливается посредством запрещения обладания или распространения подобных материалов, по многим причинам подходящих под определение «детская порнография», из дела Фербера. В результате суд обошелся без проверки на непристойность в деле «Миллер против штата Калифорния» и поддержал государственный закон, запрещающий производство и рекламу любых изображений детей, участвующих в действиях явно сексуального характера или непристойную демонстрацию половых органов. Суд поддержал то, что детская порнография не подпадает под защиту Первой поправки, и что «государство имело право на большую свободу действий в урегулировании вопросов, в которых замешаны порнографические изображения детей» по следующим причинам:

Во-первых, государство крайне заинтересовано в «защите физического и психологического благополучия несовершеннолетних». Предотвращение сексуальной эксплуатации и насилия детей представляет чрезвычайно важную государственную задачу.

Во-вторых, по существу, распространение фотографий и фильмов, изображающих половую активность, по меньшей мере двумя способами связано с сексуальным насилием детей. Во-первых, данные материалы представляют собой запись участия детей в непристойностях, причем эти записи могут храниться длительное время и причиняемый ими вред ребенку осложняется их распространением. Во-вторых, сеть сбыта детской порнографии, предполагающей сексуальное насилие над детьми, должна быть уничтожена даже в том случае, если бы мы смогли эффективно ее контролировать. Действительно, очень трудно, если вообще возможно, прекратить эксплуатацию детей, если преследовать только производителей фотографий и фильмов. Самый эффективный, если вообще не единственно возможный способ применения закона может заключаться в уничтожении рынка сбыта для подобных материалов путем назначения суровых уголовных наказаний лицам, продающим, рекламирующим или иными способами способствующим распространению подобной порнографической продукции.

В-третьих, реклама и продажа детской порнографии приносит большие доходы, и это, соответственно, является одной из причин производства такого материала.

В-четвертых, стоимость проведения «живых представлений» и создания фотографической продукции с использованием детей, участвующих в непристойных действиях сексуального характера весьма мала, если не незначительна.

В-пятых, признание и классификация детской порнографии как категории материалов, на которую не распространяется действие Первой поправки, расходится с нашими предыдущими решениями. «Вопрос о том, в каком случае речь защищена Первой поправкой, а в каком нет, часто зависит от содержимого самой речи» («Нью-Йорк против Фербера», см. pp. 756–764).

Запрещение обладанием детской порнографией, созданной при помощи компьютера, заставит педофилов прекратить использование подобных изображений для склонения несовершеннолетних к участию в сексуальных действиях и предотвратит преступления на сексуальной почве против детей. Детская порнография — это не только «фотографии преступных сцен» сексуального насилия и эксплуатации детей, но и орудие преступления для совершения такого насилия и эксплуатации. Это средство подстрекательства педофилов и растлителей малолетних к совершению преступлений, а также средство совращения маленьких жертв. Существует ее неразрывная связь с преступлениями, направленными против детей. Согласно приведенным по делу Фербера (p. 761) словам члена нью-йоркского законодательного собрания: «Ребенку, над которым было совершено насилие, совершенно безразлично, имеют или нет сделанные с его участием материалы какую-либо литературную, художественную, политическую или социальную ценность». Также безразлично совращаемому ребенку, которому показывают детскую порнографию, чтобы склонить или соблазнить его к участию в сексуальных отношениях, или ребенку, убеждаемому или принуждаемому шантажом к вербовке новых жертв или к сохранению в тайне совершенного насилия, был ли этот материал сделан при помощи камеры, компьютера или и того, и другого вместе взятого. Это также безразлично и самому растлителю малолетних или педофилу, использующему изображения детей сексуального характера для стимулирования и усиления своего полового влечения. Совратитель или педофил может даже не знать о том, что изображения не настоящие. Созданные при помощи компьютера картинки, напоминающие изображения несовершеннолетних, участвующих в действиях явно сексуального характера, столь же опасны для благополучия наших детей, как и материалы, созданные при участии настоящих малолеток.

Согласно данному закону становятся нелегальными материалы, содержащие непристойные изображения или демонстрацию детей, участвующих в действиях явно сексуального характера. Не существует различий между содержимым фотографий или фильмов, содержащих подобные изображения и созданных при участии настоящих детей, и содержимым изображений, созданных на компьютере и признанных незаконными согласно этому документу. Конституционная неприкосновенность не распространяется на материалы, «используемые как неотъемлемая часть поведения, нарушающего действующий уголовный кодекс» (см. ibid., p. 762). Законопроект направлен против детской порнографии, которая провоцирует и будет провоцировать педофилов к развращению вполне реальных несовершеннолетних, к их совращению и убеждению участвовать в создании новой порнографии. Как и материалы, созданные с использованием настоящих детей, участвующих в действиях явно сексуального характера, порнографические изображения людей, напоминающие фотографии несовершеннолетних, но сделанные при помощи компьютера, и неотличимые от фотографий реальных детей, тяжелым бременем ложатся на благополучие подрастающего поколения, к которому будет применяться сексуальное насилие и эксплуатация, вследствие того опасного влияния, которое оказывает любая форма детской порнографии на педофилов и их юных жертв. Поэтому вполне допустимо рассматривать порнографические материалы, созданные на компьютере и напоминающие изображения настоящих детей, участвующих в действиях явно сексуального характера, как не попадающие под защиту Первой поправки.