Медведев на секунду замолчал.

— Беспокоится мама! — вдруг заговорил он снова, словно опасаясь потерять нить своих размышлений. — А сколько знакомых и незнакомых людей внимательно следят за нашим полетом. Ты же знаешь, правительство не раз запрашивало нас о делах. Вся Земля, особенно каждый советский человек, от души желает нам удачи, мысленно поддерживает нас в критические минуты. Вот в чем наша сила, Таня. Когда знаешь, что у тебя много верных друзей, — не страшны никакие трудности, никакие преграды.

— Согласна, Виктор! — порывисто проговорила Данилова. — И то, что ты работаешь для людей, для их счастья — тоже прибавляет сил, во сто крат! И я тоже, как писал Маяковский, радуюсь, что мой труд вливается в труд моей республики. Поверь, я не для красного словца говорю.

— Не только верю, но и знаю! — произнес Медведев и доверительно сообщил: — Скажу тебе, Таня, откровенно — есть у меня одно большое желание. По возвращении на Землю подам заявление в партию. Как думаешь, примут?

— Тебя? Примут! Непременно примут, — убежденно и вместе с тем обрадовано сказала Таня и тут же задумалась.

— Теперь ответь ты мне, — уже нерешительно обратилась она к Медведеву, — как, на твой взгляд, может ли, вернее, имеет ли право быть членом Коммунистической партии…

— Ну, что же ты замолчала? Продолжай, — подбодрил Медведев Таню, видя, что она не решается договорить что—то важное.

— Могу ли я стать коммунистом?

Медведев посмотрел на девушку и серьезно ответил:

— Ты обязательно будешь им!..

С каждым днем вахты становились все ответственнее. Космонавты большую часть времени проводили у поисковых радаров. Счетно—решающие приборы работали безостановочно, делая по сто тысяч операций в секунду. Кулько взялся помогать Яровой, дежурившей у боковых локаторов. Хачатуров держал атомные двигатели включенными в цепь вычислительных машин, чтобы они были готовы в любой момент развить свою реактивную мощность.

Медведев с Бобровым поочередно управляли кораблем. Телефонная и радиосвязь между ними не прерывалась ни на минуту.

— Бобров! Как слышишь меня? — спрашивал Медведев.

— Превосходно, — доносился голос через две броневых стены.

— Миновали район наиболее густого сплетения орбит малых планет.

— Путь впереди чист. Проверял несколько раз.

И космический корабль продолжал свой стремительный полет.

Приближаясь к Церере, «К. Э. Циолковский» должен был уменьшить скорость. Наутро, по приказанию капитана, Хачатуров привел в движение механизмы броневых заслонок, закрывавшие передние дюзы, и приготовился тормозить. По команде Медведева, дублируемой миганием фиолетовых лампочек, космонавты быстро заняли свои места в космических креслах. Привязав себя широкими эластичными ремнями, они развернули кресла на сто восемьдесят градусов, обернувшись лицом к корме.

Медведев включил автопилот и, продолжая следить за экраном главного локатора, начал сбавлять скорость.

Все помещения наполнились приглушенным грохотом. Даже сквозь плотно прилегающие наушники слышался отдаленный шум. Опять всех космонавтов сжимало и тяготило ощущение перегрузки.

— Таня! — попросил Медведев, прекратив торможение. — Проверь, пожалуйста, сохранил ли корабль свое направление.

— Идем по курсу, — ответила она через минуту, быстро сделав необходимые измерения электронным секстантом. Медведев хотел ей сказать еще что—то, но Данилова его перебила:

— Виктор! Электронный обобщитель показаний локаторов предупреждает о необыкновенно странном явлении! Мы приближаемся к полосе или какому—то потоку сильной радиации!

— Откуда она может быть в кольце астероидов?

— Не знаю! Но это очень опасно! Она невидима и, вероятно, обладает огромной проникающей силой. Даже короткое пребывание в ней может оказаться гибельным!

Медведев не стал долго раздумывать.

— Задраить иллюминаторы броневыми ставнями! Всем надеть космические костюмы повышенной защиты! — отдавал Медведев короткие распоряжения по радио. Он хотел принять все меры предосторожности и защиты экипажа корабля. — Армен! Атомные двигатели — на полную мощность! Магнитное поле — на максимум отталкивания!

С помощью дистанционного управления Хачатуров быстро переключил атомные двигатели и впился глазами в динамометры.

Огромная сила магнитного поля стремительно нарастала. Вот она достигла максимума! Но будет ли достаточно ее, чтобы парализовать и оттолкнуть приникающую радиацию?

Потянулись томительные минуты. Черенковские счетчики, слабо светясь, показывали на пластмассовых циферблатах, Какая борьба сил происходила за бортом корабля.

Наконец опасность миновала. Все смогли вздохнуть свободно и принялись снимать громоздкие скафандры.

— Так что, душа моя, ходить мы по Церере все—таки будем! — весело воскликнул Хачатуров, подмигивая Дубравину. — Теперь можно подумать и о том, как нас там встретят.

— А что тут думать. Ясное дело — чайком угостят, а может, еще чем—нибудь покрепче, вроде грузинского цинандали.

— Занимательно! Фантазия у тебя богатая. А не хочешь ли ты попасть в лапы к какому—нибудь чудовищу. Еще неизвестно, что представляют собой эти самые фаэты. Кричат:

«Терпим бедствие!» А что замышляют на самом деле?

— Да ты, я вижу, начинаешь трусить. А я о тебе, Армен, был самого высочайшего мнения.

— Ничего ты не понимаешь. Конечно, приятнее было бы, если бы они при встрече организовали хотя бы подобие митинга. Или у них найдутся свои способы проявить свое дружелюбие к нам?

О Церере, о высадке на нее, теперь оживленно говорили все члены экипажа.

У Тани и Запорожца в астрономических рубках отбоя не было от гостей. Космонавты готовы были отнимать друг у друга телескопы, чтобы посмотреть на приближающийся блестящий лик Цереры, как бы вуалью подернутый еле заметной голубоватой дымкой. И чем больше смотрели они на загадочную планету, тем сильней становилось желание найти на ней хоть малейшие признаки жизни.

— Там есть какая—то атмосфера! — возбужденно указал Хачатуров на слабую дымку вокруг Цереры.

— А пальм еще не видно? — с серьезным видом поинтересовался Дубравин.

— Опять ты со своими шутками! — отмахнулся от него Армен, продолжая смотреть в телескоп.

Над экраном фототелефона вспыхнул сигнал вызова. Таня подошла к нему.

— Бобров срочно просит позвать капитана, — сказала она, хмурясь. — По—видимому, грозит опасность, иначе бы он не стал прерывать сон Медведева. Я его уже разбудила.

Немного потребовалось времени, чтобы Медведев был на ногах.

— Я слушаю! — сказал он, подходя к экрану.

— Круговой локатор зафиксировал странное явление, — доложил озабоченный Бобров. — Сзади, нагоняя корабль, к нам приближается глыба — метров сто в поперечнике. Движется ли она по касательной к нашей траектории или собирается ее пересечь — определить не смогли.

— Может, мы случайно попали на чужую орбиту? — высказал догадку Дубравин.

Опять на корабле воцарилась тревожная, напряженная атмосфера. Люди были поглощены сложнейшими расчетами, астрономы не отходили от вычислительных машин, а астероид продолжал настигать корабль.

— Надо срочно установить, куда нам посторониться. Следует уступить ему дорогу! — горячился Хачатуров. — Ведь он нас расшибет вдребезги.

— Эх, не оправдывает своего названия электронная быстродействующая машина. — Дубравин укоризненно посмотрел на Таню, будто она была виновата в том, что даже эта умнейшая машина не успевала решать задачи, которые возникали перед космонавтами.

Была объявлена тревога. По ее сигналу космонавты быстро заняли свои места и крепко привязались к креслам.

— Неприятно сидеть и сложа руки ожидать гибели, — заметил мрачно Дубравин. — Особенно, если она подкрадывается сзади.

— Я тоже предпочитаю встречаться с опасностью лицом к лицу, — сердито отозвался Медведев.

«Неужели все! — пронеслась в его голове тревожная мысль, от которой холодные мурашки пробежали по спине. — А что испытывают сейчас Таня, Хачатуров, Дубравин, Кулько? Бесстрашные, с горячими сердцами люди, рискнувшие бороздить космос. И вот… Умереть у самой цели, не выполнив задания… Нет. Это невозможно!» Медведева охватила злость. Но он погасил ее, чтобы не мешала сосредоточиться. «Как же быть, если машины не смогли решить, а автоматы бессильны предупредить столкновение?» Ответ был один. «Не сдаваться! Продолжать бороться до конца!»