Дальше сосед рассказал о своей зарплате и здорово смутил меня цифрами. Честно признаюсь, захотелось мне после оглашения суммы бросить охрану ликероводочного комбината и переметнуться на высокие крыши Москвы. Только я эту идею быстро придушил. Здесь я хорошо помню ещё один завет моего деда, о том, что в пьяной голове добрых решений не рождается. Поэтому, отбросив, прочь лакомые мысли, я стал только поддакивать своему временному собеседнику. Пока я губы на высокую оплату труда раскатывал, а потом по заветам моего деда их обратно закатывал, Колчинский куда-то исчез, оставив меня одного и в полном неведении. Веселые хозяева, конечно же, исчезновения моего друга не заметили и продолжали свою гульбу. Наш подарок тоже стал подходить к концу, и все нехотя полезли в карманы на различных частях тела. Я тоже вытащил из штанов на свет божий полсотни. Бежать пришлось мне с соседом, мы с ним как-то самыми молодыми очутились, толи на счастье наше, то ли на лишнюю заботу. Не знаю. Сбегали мы быстро и беспрепятственно. Грозного стража на вратах не было. Заменяла её на этот раз только податливая швабра во внутренних ручках входных дверей. Со шваброй мы справились мигом, а другим мигом сносились в ближайшую торговую точку. Встретили нас после удачного похода радостно и по-деловому, а уж потом, коллектив окончательно расслабился. Ему видимо совсем немного не хватало. Вот именно это немного мы и принесли. Тут же после расслабления наступила фаза «Ты меня уважаешь?». Ребята стучали по грудям, хватали друг друга за рукава и часто взывали ко мне с требованием стать третейским судьей в споре сторон. Я, ловко увернувшись от двух таких требований и от крепкого кулака, решил выйти из потерявшей дружелюбие комнаты. В коридоре было всё так же сумрачно и пусто. Я потянул носом воздух, и определили конец коридора, в котором находились удобства для удовлетворения некоторых физиологических потребностей. Кое-что справить мне уже давно захотелось, но опять не удалось. Огласился желанный для меня коридорный тупик резким визгом, и откуда-то из тьмы выбежала встрепанная девица с голым торсом мелких размеров, а вслед за ней мчался толстый мужик в алой рубахе, но без брюк.

– Помогите! – вопила беглянка, прикрывая рукой одну из хилых грудей.

– Стой сука! – отвечал ей мужик, подтягивая спадающие на низ живота синие семейные трусы в зелененький горошек. – Пила, жрала, а теперь куда?! Стоять стерва! Я чего зря поляну крыл?! Стоять!

Я прижался к стене, намереваясь пропустить мимо орущую пару, но не тут-то было. Полуголая девица, с неожиданной для своей комплекции силой схватила меня за рубаху, оторвала от стены и, превратив в щит, бросилась вместе со мной на преследователя. Столкнулись мы с мужиком крепко, как я на ногах устоял, до сих пор понять не могу. Просто, наверное, повезло в очередной раз. Толстяк тоже на ногах устоял и, дыша в мою сторону адской чесночно – луковой смесью, таращил на меня налитой кровью глаз. Сначала он никак не мог взять в толк, что это за чудо возникло перед ним взамен страстно возжеланной дамы, а как сообразил, так сразу же попытался двинуть меня в ухо. Я увернулся. Вообще-то я драться совершенно не умею, хотя часто пытался убедить окружающих в обратном, кулака я избежал совершенно случайно, но со стороны вроде получилось красиво. Кулак моего соперника врезался в стену, а я удачно дернул его за рубаху. Мужик оказался на полу. Я хотел с гордостью посмотреть на спасенную девицу, но не успел, на меня налетели два незнакомых парня. Здесь уже случайно увернуться не получилось, и физиономия моя запылала. Я бестолково, быстро замахал руками и пошел в сторону обидчиков. Не знаю, нанес ли я своими действиями им урона, но боевой пыл немного сбил. Нападающие чуть-чуть опешили и замялись. Вот этой-то заминки мне и хватило, чтобы рвануть по коридору к своим знакомым и, распахнув дверь в их комнату заорать:

– Наших бьют!

«Наши» только и ждали моего сигнала. Не успел я закончить фразы, как, мгновенно прекратив внутренние разборы, весь личный состав комнаты в едином порыве, свалив меня с ног, посыпал в коридор. Завязалась нешуточная потасовка. Мне тоже досталось несколько крепких оплеух, неизвестно с какой стороны. Вдруг в пылу борьбы душную атмосферу плохо освещенного коридора прорезал испуганный вопль:

– Атас мужики, Кабаниха идет!

Враждующие стороны заметались и побежали подобно тараканам, напуганным «комбатом». Я опять вжался в стену, По коридору мелкой рысью топала та самая стражница, пустившая нас на ночлег. Вслед за ней трусил Альбертыч, на ходу заправляя рубаху за ремень давно не глаженых брюк. Он схватил меня за рукав, и потащил прочь от местных разборок, делясь на ходу полученной информацией.

– Ночует наш с тобой Слава-Женя здесь на четвертом этаже. Галя его сразу узнала. Сейчас Афанасий помощь обещал прислать, как пришлет, так и брать сразу начнем.

Как Колчинский добывал сведения, я не узнал, но подозреваю, что без некоторого интима здесь не обошлось. Я как про это подумал, еще раз оглянулся на спину Гали Кабанихи и поразился самоотверженности моего товарища, готового на всё ради порученного нам дела. Вот это герой, так герой. Знало бы начальство о подвигах подчиненного своего, то точно бы все перья в своем кабинете поломало от усердия в написании различных представлений на награждения. Я еще раз восхищенно покачал головой и пошел в нужный мне конец коридора, покурить. Однако только мне стоило начать это вредное для здоровья дело, около меня бесшумно возникла незнакомка. Вернее, когда я присмотрелся, то оказалось, что это и не незнакомка, а та самая пугливая, но наглая беглянка, из-за которой я чуть ранее подрался. Она, улыбаясь, подошла ко мне и почти шепотом начала свой разговор.

– А здорово ты Ахметыча уделал, – для начала похвалила она меня. – Молодец. Ты сильный. А за меня вот и заступиться некому. Ох, никому я на свете не нужна. Раньше мать с отцом были, а теперь и их нет. Сиротинушка я горемычная. Мыкаю горе по миру одна. Никого у меня нет.

– Так уж и нет у тебя никого? – решил я уточняющим вопросом немного поддержать разговор, всё равно больше нечего делать было.

– Совсем никого. Надеяться не на кого, помощи неоткуда ждать. Может, ты мне поможешь?

– А чего делать-то надо? – я чуть-чуть смутился, предвидя опять какой-то подвох, но решительно отказаться от него по слабости своего характера опять не смог.

– Да, ерунда, – радостно и уже во весь голос заговорила девица. – У меня сожитель есть – Колька Кочерга. Так он стервец задумал меня за нос поводить. Сегодня мне значит и базарит, я, дескать, на ночную пойду. Попросили, говорит меня, а я ведь не дура. Я за ним последила и увидела, как он к Катьке нырнул. Вот зараза. Я так разозлилась, что к Ахметычу в гости заглянула, а потом одумалась немного и как-нибудь по-другому, Кольку решила проучить. Ты пойди в двести седьмую, постучи. Оттуда эта стерва выскочит, а ты скажи, чтобы она Кольку позвала, дескать, с работы ты за ним пришел. Он выйдет к тебе, а тут я такая из-за твоей спины с претензией к нему. Ух, и устрою я ему Кузюткину мать. Ох, и оторву ему то, за что его Катька привечает. Ну, чего поможешь?

– Да я знаешь, – засуетился я. – Мне и некогда сейчас совсем. Ждут меня уже. Дело-то у тебя какое-то не такое. Некогда мне.

– Да мы мигом, – резко схватила меня за руку девица и куда-то потащила.

В дверь я постучал, но оказалось, что моя подельница продумала свой коварный план крайне поверхностно. Вместо нужной Катьки из двери выглянул черноусый красавец всем известной национальности. Воспитывался джигит, скорее всего вблизи от заснеженных вершин и потому разговаривать со мной не стал, а промеж глаз двинул мне убедительно.

В себя я пришел на скрипучей кровати под причитания своей скороспелой подруги.

– Вот Катька стерва! Наших мужиков ей мало. Колька ей мой не хорош. Всё чуду какую-то черную к себе тащит. Вот сволочь. Не баба, а сплошное недоразумение. Как только земля таких держит? Ты давай со мной до утра оставайся, Колька-то, наверное, сегодня точно не придет, а придет, отболтаемся как-нибудь. Не впервой мне.