Звонок телефона прозвучал неожиданно для обоих. Николай вопросительно посмотрел на Вальтера, тот кивком показал, что он может подойти к телефону. Звонил Руденский из редакции.

– Коля, прочитал, это бомба! Я сейчас быстренько обрабатываю, и немедленно ставим в номер. Тебя представляем как эксперта Д. Я напишу – профессор Д.

– Да я рядовой кандидат физматнаук.

– Несущественно. Ты универ закончил?

– Да.

– Отлично, так и напишем – профессор Д., один из ведущих математиков МГУ.

– Слушай, а ты не перебираешь? Могут ведь и в универ обратиться?

– Ничего, ничего, схавают и не подавятся. Ну, с меня гешефт. Будь здоров.

Николай снова сел за компьютер. На самом деле он только делал вид, что работает, следовало обдумать завтрашний день. Теперь, когда Люда была выведена из-под удара, он стал подумывать, как бы попытаться сделать так, чтобы получить хотя бы что-то от своей находки. Непонятно было, почему она должна принадлежать именно Вальтеру. Хотя по нынешним временам таким вопросом задаваться не стоило. Отношения «по понятиям» быстро выплеснулись из уголовной среды и растеклись по окружающей россиян жизни. Но жаль было расставаться со своей мечтой. Прежде всего, он решил узнать, почему Вальтер, как сказал Чингиз «является хозяином этой находки», и как, собственно говоря, они вышли на него, Николая? Это же было практически невозможно.

– Василий Сергеевич, давайте я вас тоже Вальтером буду звать, а то как-то не с руки, будто к деду на завалинке обращаюсь.

– Да я и не помню, когда меня по отчеству-то звали. Свои – те Вальтером, а остальные, как правило, по фамилии.

– Вальтер, а откуда у вас колье и пасхальное яйцо?

– Это история долгая. Впрочем, времени у нас все равно навалом.

И Вальтер рассказал Николаю историю своей жизни. Он мог отделаться десятком фраз, мог вообще ничего не рассказывать, а он говорил, говорил, вспоминая мать, детство, блокаду, Ильдара… Его прервал телефонный звонок. Николай торопливо подошел к телефону. Звонила Люда.

– Привет, я нормально добралась. Ночевать буду в садике, на даче одной страшно. Как там у тебя дела?

– Да все в порядке, нахожусь под неусыпным оком наших знакомых.

– Коля, я забыла тебе дать номер телефона дяди Леши, запиши…

Николай выругался про себя. В страхе и тревогах сегодняшнего дня он совершенно забыл, что надо еще как-то забирать сережку у Алексея Аполлоновича. На всякий случай он записал продиктованный номер справа налево, чтобы не подставить под удар еще и его.

– Спасибо, Люд. Ты не беспокойся, завтра все будет нормально.

В трубке сначала ничего не было слышно, а потом раздались всхлипывания. Николай понял, что она плачет.

– Люда, ну ты что, все нормально, все будет хорошо, я завтра к тебе приеду. А сейчас умойся и перестань плакать, а то опухнешь от слез, и ребятишки твои тебя завтра не узнают.

– Ладно, я постараюсь, спокойной ночи.

– Пока, милая, целую тебя.

Когда Николай отошел от телефона, он поймал внимательный изучающий взгляд Вальтера. Тот как будто старался понять что-то для себя.

– Что, подружка звонила?

– Да, беспокоится за меня. Потом перепугалась она сегодня сильно.

– А ты жениться-то на ней собираешься?

– Хотелось бы, только мы неделю знакомы, и тут я ей такой сюрприз преподнес с вашей помощью. Она до сих пор опомниться не может. Вальтер, так вы не закончили, что дальше-то было?

И еще долго рассказывал Вальтер молча слушавшему его Николаю историю своей жизни. Это было почти как исповедь. Что повлияло на него? Может то, что сидел перед ним чем-то симпатичный ему, но абсолютно чужой человек, с которым он больше никогда в жизни не встретится. А может то, что он мельком почему-то подумал, что у него самого мог бы быть сын такого же возраста, неисповедимы пути господни.

Когда Вальтер закончил, в комнате повисло долгое молчание. Каждый думал о своем. У одного жизнь шла на подъем, а у другого была на излете. Но ненадолго они пересеклись, и это пересечение теперь как-то должно было разрешиться.

– Вальтер, а что вы собираетесь с этими драгоценностями делать? Я консультировался со знающим человеком, миллион долларов – это минимум того, что за них можно получить.

– Попробую добрать то, что я в жизни упустил. Дом хороший построю, где-нибудь под Ленинградом…

– Хотите сказать под Санкт-Петербургом?

– Это для тебя он, может и Петербург, а для меня навсегда Ленинградом останется. Так вот, дом построю, найду какую-нибудь одинокую женщину с детьми, помогу их в люди вывести. И, пожалуй, на мой век хватит. А ты что бы стал делать?

– Да почти то же самое, только дети будут свои, да и на покой мне рановато. Я хочу свою фирму организовать по разработке программного обеспечения. Впрочем, вы вряд ли представляете, что это такое.

– А ты объясни. Я не дурак, между прочим, когда в школе учился на математической олимпиаде в Ленинграде приз получил.

– Ого! Могли бы коллегами быть, да и сейчас не поздно. А не хотите часть денег вложить в дело. Сейчас ни одна область человеческой деятельности не развивается с такой скоростью как компьютерная индустрия. Компьютер скоро в каждом доме будет, и весь мир будет объединен в общее информационное пространство с помощью Интернета, в США это уже активно внедряется. Через Интернет можно будет узнать все необходимое: прогноз погоды, расписания транспорта, любые знания получить. Предполагается, что люди будут учиться в основном с помощью компьютера, сидя дома. Да и любые товары можно будет заказать с доставкой на дом. Сейчас в этой области такие состояния делаются. Самый богатый человек в мире – Билл Гейтс, не слышали? Он как раз на разработке программ сделал свои деньги. Так что мы с вами вполне могли бы посотрудничать. В конце концов, оставите детям и внукам своим процветающий бизнес.

– Заманчиво, конечно. Может я так и сделаю. Ладно, парень, давай спать укладываться. И, ты уж извини, я тебя к батарее пристегну.

Вальтер взял две пары наручников, соединил их между собой, защелкнув браслет одной пары в браслет другой.

– Тащи подушку и чем накрыться. Сегодня спишь тут, – Вальтер кивнул на диван, стоявший возле окна. – Поводок у тебя длинный, так что будет не так уж плохо. Мне что-нибудь принеси на пол постелить, я тоже в этой комнате лягу. Если ночью что-нибудь понадобится, разбудишь. А лучше всего, сходи сейчас в сортир и спи до утра.

Когда спальные места были устроены, Вальтер пристегнул Николая получившейся никелированной гирляндой за руку к батарее. В это время отрывисто звякнул дверной звонок. Слышно было, как Штифт из соседней комнаты прошел в прихожую и после короткой паузы, во время которой он, видимо, смотрел в дверной глазок, входная дверь открылась и закрылась. В прихожей раздался возбужденный голос Технаря, который торопливо рассказывал что-то Штифту. Через минуту он и сам заглянул в комнату, оценивающе посмотрел на пристегнутого к батарее Николая и обратился к Вальтеру, -

– Вальтер, ну я все свое пристроил. Кавказцы взяли за полцены, а то завтра никак не получилось бы. Там толпа такая, что не пробьешься. Записывают где-то во вторую тысячу. Народ бурлит, похоже, чего-то почуяли. Пошли на кухню, отметим это дело, я все равно с наваром.

Николай долго не мог уснуть. С кухни доносились нетрезвые голоса его охранников. Потянуло было запахом горелого, затем послышалось шипение выливаемой на раскаленную сковородку воды, вслед за чем последовал вопль Штифта, обжегшего паром руку. Технарь никак не мог успокоиться, в который раз повторяя повествование о своих приключениях возле головного офиса МММ на Варшавке.

– Сколько же он получил? – начал лениво прикидывать Николай. – Тысяча акций, стоят они сейчас где-то тысяч по сто за штуку, значит сто миллионов. Конечно, парень чувствует себя королем. Еще немножко и стал бы миллиардером. Правда, если учесть, что доллар стоит около двух тысяч рублей, то это где-то пятьдесят тысяч долларов. С одной стороны – не так уж и густо. Ах да, он же еще и продал за полцены, значит еще в два раза меньше…