Что это? Погодите, погодите. Какая-то тень? Нет, на экране слева от лица Хеллера возникла темная рука. А он даже не глянул на нее. И в пальцах было зажато какое-то орудие. Вилка! Кто-то кормил его в то время, как он смотрел телевизор. Рука исчезла, и из динамика послышались усиленные аппаратурой звуки пережевывания пищи. Значит, кто-то был с ним в комнате. Неужто Минетта? Неужто ей все же удалось добиться своего? На экране комментатор что-то бубнил о каких-то знаменитостях, которых избили и ограбили на улице. При этом он зачитал довольно длинный список.

Хеллер чуть повернул голову вправо. Погодите-ка! Там что-то мелькнуло? Что-то светлое, расположенное слева от телевизора. Поскольку это что-то попадало в зону его периферийного зрения, мне с большим трудом удалось разглядеть, что это. Там находились две пары очень светлых ног. Одна пара — в кружевных тапочках, вторая — босая. Теперь я уловил даже какие-то неразборчивые тихие голоса, звучащие справа от него. Из-за этих дурацких новостей я не обратил на них внимания. Тут же перемотав запись назад и усилив звук, я различил два женских голоса. Неужто один из них принадлежал Минегте?

Усилив звук, я сумел выделить посторонние голоса среди звучащего на пленке дикторского текста. Акцент принадлежал уроженке среднезападных штатов.

— …и, дорогая моя, позволь сказать тебе, что он был очень хорош, — говорил этот голос. — По-настоящему хорош! Я думаю, что он вообще был лучше всех… Потом послышалось неясное бормотание другой девушки. Неужто он принадлежал Минетте? Я еще усилил звук и отрегулировал тональность.

— Так я даже и предположить не могла, что за один раз можно успеть столь…

На этот раз акцент был явно английского происхождения. Да, здесь сейчас находились две совершенно другие девушки. А телекомментатор тем временем продолжал свои известия. Он сделал беглый обзор положения на биржах ценных бумаг. И снова перешел к происшествиям:

— Представитель по работе с прессой Федерального казначейства сообщил сегодня вечером, что Узопополис, их управляющий по Нью-Джерси и несколько других налоговых инспекторов бесследно исчезли. Какие-либо недостачи в их отчетных документах категорически отрицались, однако все прекрасно знают, что у Узопополиса имеются весьма тесные связи с банками на Багамах. Во всех аэропортах по эту сторону реки установлено тщательное наблюдение за отлетающими пассажирами. — И он снова игриво усмехнулся: — Но такова уж жизнь у них, в Нью-Джерси. Не правда ли, друзья?

Хеллер наклонился вперед и выключил телевизор. Автоматически регулятор моего приемного устройства сразу же скорректировал режим приема. Хеллер наконец-то обернулся влево. Прямо напротив него у столика сидела роскошная, хищного вида желтокожая девушка. На ней почти ничего не было. Прозрачный шарф был наброшен на плечи, и сквозь него проглядывали груди. А где же Минетта? И что здесь делает эта девица?

А она в это время смеялась, сияя великолепными зубами:

— Итак, дорогой, ты, надеюсь поверил этому типу и будешь держаться подальше от другого берега — от этого опасного Джерси. Иди-ка лучше ко мне. — И она соблазнительно выпятила грудь.

Потом сунула вилку в огромную хрустальную салатницу, набрала роскошного салату под названием «Цезарь» и, чуть прикоснувшись вилкой к своим губам, кокетливо протянула ее через стол Хеллеру. — Вот когда ты покончишь со жратвой, я, если захочешь, смогу показать тебе, как это делается в Гарлеме, ладно? — И она рассмеялась низким полным соблазна смехом. Пытка искушением! И тут глаза ее вдруг загорелись. — А вообще, пора кончать с обжорством! — Она решительно положила вилку на тарелку и поднялась ему навстречу.

На ней и был-то всего лишь этот прозрачный шарф — больше ничего. Она протянула руку к Хеллеру… И тут снова начались помехи! Я невольно застонал и принялся ждать, когда помехи прекратятся. Они все продолжались и продолжались. Прождав бесполезно несколько минут, я, очень расстроенный, отправился обратно в спальню и бросился на постель. Плоть людская не всегда поддается воле и выдержке. Через некоторое время мне удалось подавить разгулявшееся воображение и привести свои мысли в порядок. Пока что мне удалось кое-что выяснить совершенно определенно. В системе возникают помехи. Они то возникают и бывают при этом весьма устойчивыми, то исчезают совершенно бесследно. А ведь Хеллер уже почти наверняка успел распаковать багаж и разложить вещи по многочисленным шкафам и другим укромным местам. Если я проявлю достаточную выдержку и пренебрегу затратами времени, то смогу по крохам восстановить его действия и узнать в конце концов с полной определенностью, в каком месте он прячет трафареты. Любой ценой, с любыми затратами, но я осуществлю свой план!

В соседней комнате прекратился шум помех. Ведомый недобрыми предчувствиями, я побежал к аппаратуре, чтобы посмотреть, что там происходит. Хеллер в этот момент как раз выходил из лифта в нижнем холле. Я поглядел на часы. Должно быть, они шли у меня неверно. Мне вообще было трудно постоянно делать поправки на разницу во времени в различных пунктах этой планеты, но ошибиться на столько я просто не мог. Ведь всего только десять минут назад я видел эту соблазнительную желтокожую хищницу, когда она так убедительно искушала его своими недвусмысленными намеками. А сейчас Хеллер уже появляется в холле.

Произведем некоторые подсчеты: несколько минут ему несомненно понадобилось на то, чтобы одеться. Ну, скажем, еще одна минута, чтобы спуститься в лифте. Ну что ж, придется сделать вывод, что он вообще склонен к спешке.

В Нью-Йорке вечерело. В холле к этому часу публики собралось немного, и состояла она преимущественно из. мужчин в строгих деловых костюмах, принятых среди западных бизнесменов. Но лица у собравшихся были самых различных оттенков кожи. Жизнерадостные, процветающего вида, все они были из самых разных уголков Земли — с горных вершин, из пустынь, из затерявшихся в джунглях деревень, — ну, словом, обычная публика из ООН. И все они в первую очередь устремлялись к столу администратора, чтобы сделать заказ, а потом сидели в ожидании, когда выкрикнут их номер, или прохаживались по холлу, как бы желая нагулять аппетит. Я понял, что Хеллер выполняет договоренность о том, что он будет появляться в холле с целью отпугивания посетителей определенного рода. По отражениям в зеркалах я видел, что ему еще не доставили его новых туалетов — он по-прежнему был все в том же скромном синем костюме. Но сейчас на нем хотя бы не было бейсбольной шапочки. Однако, когда он шел по не прикрытому коврами полу, я по звуку определил, что на нем по-прежнему надеты его шиповки.

Он уселся в кресле с таким расчетом, чтобы его можно было разглядеть прямо от входа и одновременно он мог наблюдать за дверью в кабинет с табличкой «Хозяин». Почти в тот же момент один из работников фирмы вошел в зал, неся целую пачку газет и журналов. Он направился прямо к Хеллеру и отдал всю пачку ему. Хеллер вручил ему двадцать долларов и небрежно махнул рукой, когда тот попытался дать сдачу.

Погодите-ка! Ведь Хеллер должен был позвонить ему из своего номера. Значит, и это время следует вычесть все из тех же десяти минут. Так что же все-таки произошло с этой соблазнительной желтокожей девицей?

Бросая изредка взгляды на входную дверь, Хеллер уселся поудобнее и принялся просматривать прессу. Ну что ж, совсем неплохо — я смогу сделать вывод о его дальнейших планах, следя за тем, какими материалами он будет интересоваться в газетах. Журналы о бегах, скачках и автомобильных гонках. Он быстро листал страницы, но, отлично зная Хеллера, я понимал, что он успевает прочитать абсолютно все. Темнит все. Но я уже был знаком с его подлыми методами. А если его что-то особо заинтересует, он обязательно остановится на этой странице и будет приглядываться к ней.

И в самом деле — на одной из страниц он остановился. На журнальной странице был изображен старый седан марки «понтиак». Статья называлась «Из мастерской к вершине славы». Это естественно. Хеллер — фанатик скорости! Хеллер — человек, подчиненный секундомеру, маньяк. Страдающий манией скорости, доходящий до последней стадии распада. Но что это? Глаза его, прикованные к статье, словно застыли на цифре, упоминавшейся в ней. А последняя фраза статьи оповещала: