§ 203. Конец света — единственное упование

Как и в других вероучениях, конец света в еврейских апокалипсисах предваряют многочисленные стихийные бедствия и космические аномалии: солнце взойдет ночью, луна — днем, реки потекут кровью, светила сойдут со своих орбит, деревья будут кровоточить, пламя вырвется из недр земных, камни возопиют и т. д. (3 Езд 5:4-12). Время ускорит свой бег, люди станут убивать друг друга, придут засуха и голод.[499] И точно так же, как в иранской традиции, конец света сопровождается всеобщим судом и, соответственно, воскресением из мертвых.

Уже в Книге Пророка Исайи (26:19) упоминается о воскресении ("оживут мертвецы твои, восстанут мертвые тела"), но этот отрывок трудно датировать. Определенность впервые появляется в Книге Пророка Даниила (12: 13): "ты…восстанешь для получения твоего жребия в конце дней".[500] Весьма вероятно, что здесь также проявилось иранское влияние.[501] Однако нужно принимать во внимание и представления палеолитического Востока о богах растительности (§ 11). Учение о воскресении постоянно и усердно будет провозглашаться фарисеями и встречаться в апокалиптической литературе (3 Езд; 1 Еноха 5: 1–3; 61:5; 62–14 и сл.; сирийский апокалипсис Варуха). В период Христова проповедования его воспримут все, кроме саддукеев.

Что касается Страшного Суда, то он разворачивается пред лицом ветхого Днями: "одеяние на Нем было бело, как снег, престол Его — как пламя огня… судьи сели и раскрылись книги" (Дан., 7:9-14). Енох в исступлении также видел Господа, восседающего на престоле, "запечатанные книги", и был свидетелем суда над падшими ангелами и вероотступниками, низвергнутыми в пылающую бездну (90:20; Charles. Apocrypha, 1, рр. 259–260). Образ Всевышнего на судном престоле вновь появляется в третьей Книге Ездры: грешникам уготована "печь геенны", а праведники получают воздаяние в "раю сладости" (7:33–36; Charles, II, р. 583). После Страшного Суда зло будет навсегда упразднено, растление побеждено, и истина воцарится повсюду. Концепция эсхатологического суда огнем имеет, видимо, иранское происхождение (ср. § 104).

В том же видении Ветхого Днями и Страшного Суда Даниил описывает схождение с неба "как бы Сына Человеческого". Он был подведен к Ветхому Днями, и "Ему дана власть, слава и царство" (7:13–14). Под Сыном Человеческим (т. е. Человеком) Даниил видит Израильский народ на пике эсхатологического триумфа. Это выражение ("Сын Человеческий") будет очень популярно в I веке до н. э.; с другой стороны, так назовет себя Иисус. Эллинистическому миру была хорошо знакома эта мифологическая личность, Антропос или Предвечный Человек. Миф по происхождению — индоиранский (ср. Пуруша, Гайомарт), но непосредственные прообразы "Сына Человеческого" = Человека следует искать в ирано-халдейском религиозном синкретизме (ср. § 216). Идея Первого Человека, облеченного эсхатологической миссией, не принадлежит собственно Библии. Лишь в позднем иудаизме заговорят об Адаме, предсущем творению мира.[502] Концепция единства всемирной истории позволяла, таким образом, расшифровать эсхатологическую суть современной эпохи. В протвовес старым космологиям, которые объясняли прогрессирующий и неотвратимый упадок мира той или иной циклической теорией (наиболее яркий пример — индийская доктрина о четырех югах), хасидеи провозглашали Яхве единственным господином истории. В Книге Даниила и Первой Книге Еноха Бог остается центральной фигурой: зло еще не имеет воплощения в личности Противника Яхве. Оно порождено непослушанием людей (1Енох 98:4 и сл.) и восстанием падших ангелов.

Но положение вещей ощутимо меняется в апокалиптической литературе. Мир и История мыслятся теперь подчиненными силам Зла, т. е. бесовским полчищам под предводительством Сатаны. В первых упоминаниях о Сатане (Иов 1:6; Зах 3:1 и сл.) он принадлежал небесному окружению Яхве и назывался «Врагом» постольку, поскольку был небесным духом, враждебным человеку (ср. § 115). Теперь же Сатана есть само олицетворение Зла: он становится "Противником Бога". Кроме того, обрисовывается новая идея: идея "двух веков" или "двух Царств": сей век и век будущий. В книге Ездры написано: "Бог… сотворил не один век, а два" (3Езд 7:50).[503] В этом веке возобладает Царство Сатаны. Апостол Павел называет Сатану "богом века сего" (2Кор 4:4). Его власть достигнет наивысшего предела с приближением мессианской эры, при умножении различных катаклизмов и стихийных бедствий, кратко упомянутых выше (ср. 227). Но в последней эсхатологической битве Яхве победит Сатану, уничтожит или покорит всех демонов, искоренит всякое зло и утвердит Свое Царство, даруя вечнyю жизнь, мир и радость.[504] В некоторых текстах упоминается о возвращении в Рай и, следовательно, упразднении смерти (3Езд 8:52–54). Однако несмотря на то, что этот новый мир будет совершенным и вечным, он останется миром материальным, физическим.

Сатана как персона сформировался, по всей вероятности, под влиянием иранского дуализма.[505] Но в любом случае, дуализм этот — «умеренный», так как Сатана не сосуществовaл изначально с Богом, и он не вечен. С другой стороны, нельзя забывать и о более древней традиции, представляющей Яхве как абсолютную целостность бытия, некую coinncidentia орроsitоrum, которая включает в себя все противоположности, а значит, и зло (ср. § 59). Припомним известный пример из 1 Книги Царств: "А от Саула отступил дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа" [курс. наш. — М. Э.] (1 Цар 16:14). Как и в других религиях, этот «дуализм» приобретает отчетливую форму вследствие некоего духовного кризиса, когда поставлены под сомнение и традиционные религиозные постулаты, и богословская терминология. Один из результатов такого кризиса — персонификация негативных аспектов действительности и божества. Все, что до сих пор рассматривалось в качестве одного из моментов мирового развития (основанного на чередовании противоположностей: день-ночь; жизнь-смерть; добро-зло и т. д.), отныне выделено, олицетворено и обладает своей особенной, исключительной функцией, а именно — функцией Зла (ср. § 195). Весьма вероятно, что Сатана — это плод одновременно и «раскола» древнего образа Яхве (следствие рефлексий о тайне божества), и влияния иранских дуалистических доктрин.[506] Как бы то ни было, фигура Сатаны как воплощения Зла сыграет значительную роль в становлении и истории христианства, прежде чем он войдет знаменитым и многоликим персонажем в европейскую литературу XVIII–XIX вв.

Что же касается эсхатона и нового творения, то по этому поводу в апокалиптической литературе нет единого мнения. Но все авторы апокалипсисов единодушно называют нынешние скорби и бедствия "муками рождающей" или "мессианскими скорбями", так как они предваряют пришествие Мессии и возвещают о Нем. Как у Исайи, так и у пророков в период после Плена, Мессия всегда мыслится как человек; и именно: Царь Народа Божия.[507] Приведем всего один пример. В Псалмах Соломона (составленных в 1 в. до н. э.) содержится молитва о скорейшем пришествии Мессии, сына Давидова, который "сокрушит властителей неправедных и очистит Иерусалим от язычников" (17:22–24). Он — Царь праведный […], и в Его правление не будет несправедливости, ибо все будут святы, и Царем их будет Мессия (17:26 и сл.; 29, 30).

Царство Мессии, по мнению некоторых авторов, принадлежит еще настоящему эону; это, в некотором роде, царство междувременное, а именно, миллениум.[508] Владычеству Мессии суждено продлиться 400,500 или 1000 лет и закончиться всеобщим судом и разрушением мира. Сам Мессия умрет, и все вернется в "древнее молчание", т. е. в Хаос. "После же семи дней восстанет век усыпленный" (3Езд 7:28; Charles, 11, р. 582). Иными словами, последует новое Творение, воскресение и вечное блаженство.[509] Во многих текстах Мессию причисляют к вечным существам, таким как Енох, Илия и другим, взятым на небо Богом. Согласно некоторым раввинским источникам, сразу же после своего рождения Мессия был сокрыт Богом в Раю или с Илией на небе.[510] В Завете двенадцати Патриархов[511] и Кумранских текстах упоминаются два Мессии: священник и царь, причем Мессия-священник главенствует. В Завете Левия уточняется, что во время Его священнического служения "всякий грех упразднится […], а Он Сам откроет двери Рая […]" и даст святым вкушать от Древа Жизни (18:9-12). Одним словом, Мессия-священник уничтожит последствия первородного греха.[512]