Конечно, нужно иметь в виду, что такое различие между природой и ипостасью носит методологический характер, поскольку как природа без ипостаси есть отвлеченное понятие, то и ипостась без природы — не более, чем абстрактный принцип. Прот. Георгий Флоровский говорит, что ипостаси по учению Каппадокийцев — это «непреложные и вечные образы бытия Единого Бога».

При этом следует иметь в виду, что личность, ипостась, лицо нельзя мыслить в категориях природы, т. е. это не часть природы, а принцип ее существования, источник динамизма природных энергий, первоначало, из которого природа живет и действует. Личность всецело объемлет природу, заключает ее себе, будучи сама способной свободно самоопределяться по отношению к ней.

Слово «единосущный» может употребляться в двух смыслах. Например, мы говорим, что Христос единосущен Отцу по Божеству и единосущен всем нам по человечеству. При этом одно и то же слово употребляется в различных смыслах. Все люди тоже между собой единосущны, но каждый человеческий индивидуум является частью вида, т. е. индивидуум как бы делит природу, к которой он принадлежит, индивидуум есть результат атомизации природы.

В Троице ничего подобного нет, потому что там каждое Лицо содержит единую природу во всей полноте. Каждая из человеческих ипостасей заключает в себе человеческую природу. Мы говорим, что все люди единосущны между собой, что каждая человеческая ипостась содержит одну и ту же, тождественную природу, но понимаем тождество природы как тождество качественных характеристик природы. В то же время каждое человеческое лицо есть индивидуум, который отделен от других индивидуумов, каждый имеет свое собственное действие, отличное от действия другого, каждый имеет свои желания, которые не совпадают с желаниями других.

В Боге все совсем по-другому. Там единая Божественная природа, и эта единая Божественная природа неделимо пребывает в каждой из Ипостасей. Каждое Лицо заключает в себе единую природу без всякого ее разделения. Таким образом, единосущие по отношению к Богу обозначает тождество бытия.

Единосущие Лиц Прев. Троицы св. Иоанн Дамаскин определяет как «тождество воли, действий, силы и движения». Очевидно, что у людей этого тождества действий и силы мы не наблюдаем.

Таким образом, Божественная Троица представляет собой в то же время и единицу, ибо триипостасная жизнь осуществляется как нерасторжимое единство любви. Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя другим Ипостасям, оставаясь при этом полностью открытым для их ответного действия, так что все три сопребывают в любви друг с другом. Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение, так что жизнь одного становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога Троицы осуществляется как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется с самоотдачей.

Прот. Георгий Флоровский так говорит о понимании термина «единосущее» великими Каппадокийцами:

«Единосущие — не совершенное совпадение, не только тождество свойств и определений, но неизреченное единство троичной жизни».

Из учения о единосущии Лиц Пресвятой Троицы, следует, что Божество обладает единым действием, но в то же время каждое из Лиц Пресвятой Троицы относится к этому действию особым образом, т. е. каждое из Лиц действует совместно с двумя другими, но особым образом.

Святитель Григорий Нисский объясняет, каким образом Лица Пресвятой Троицы относятся к Божественным действиям:

«Всякое действование, от Бога простирающееся на тварь, от Отца исходит, через Сына простирается и совершается Духом Святым».

Подобного рода высказываний можно найти у многих отцов Церкви. Обычно для пояснения этой мысли они обращаются к Рим. 11, 36. Его лучше рассмотреть в славянском варианте, чем в русском: «Яко из Того и Тем и в Нем всяческая», исходя из этого высказывания апостола Павла и получилось святоотеческое выражение «Из Отца, через Сына, в Духе Святом». В Божественных действованиях, таким образом, отображается троичность ипостасей и их неизреченный порядок.

Следует иметь в виду, что образ жизни внутрибожественный отличен от образа откровения Святой Троицы в мире. Если в предвечном бытии Троицы, безотносительно отношения Бога к миру, рождение и исхождение совершаются «независимо», то в божественном домостроительстве имеет место своя вневременная последовательность. Отец выступает как источник действия, Сын — как явление или как совершитель, который действует посредством Духа Святого, а Святый Дух предстает как сила, являющая, усвояющая и завершающая.

Можно пояснить это на конкретных примерах. По отношению к премудрости Отец — есть источник премудрости, Сын — есть сама ипостасная премудрость, явление премудрости, а Дух Святой — есть та сила, которая усвояет премудрость человеку. Можно сказать, Отец — благоволит, Сын — действует, а Дух Святой — усовершает тварь в добре и красоте.

Отец есть источник любви, Ин. 3, 16: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного». Сын есть явление Любви, ее откровение, I Ин. 4,9: «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Сына Своего», Рим. 5, 5: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым».

Такой порядок не умаляет Сына и Духа Святого. Св. Иоанн Дамаскин замечает, что «Отец действует через Сына и Духа не как через служебное орудие, но как через естественную ипостасную силу».

Можно пояснить это таким примером: огонь и свет, их невозможно разделить, с одной стороны мы говорим, что свет последует огню, но, с другой, и огонь освещает, и свет от огня освещает, и огонь греет, и исходящий от огня свет также греет.

Таким образом, Сын и Дух творят то же, что и Отец. Кроме того, нужно еще заметить, что в таком порядке Откровения Божества в мире тоже нет никакой необходимости. Мы не знаем, почему Бог благоволит открывать Себя миру именно таким образом. Естественно, не потому, что к этому вынуждает Его какая-то внешняя или внутренняя необходимость, Он открывается так потому, что так хочет.