А потом у дежурного сержанта запищал селектор и Дин понял, что это опять за ним.

На этот раз его собеседником был весьма дородный господин лет пятидесяти, напоминающий классический типаж добропорядочного буржуа начала XX века.

— Насколько я понял, вы хотели поговорить с руководством Бюро, — сказал он, — к вашим услугам Кейл Айсхопф, региональный директор Бюро по юго-восточному округу. Итак, я вас слушаю.

— Это я вас слушаю, — поправил Дин, — ваш инспектор хотел задать мне какие-то вопросы, но в силу его тупости и хамства разговор у нас не получился.

— Вы, между прочим, тоже не явили собой образец корректности, — заметил Айсхопф. Но оставим это. Итак, мистер Снорри, похоже что вы разбираетесь в происходящем значительно лучше, чем мы.

— Вы вообще не разбираетесь в происходящем, — поправил Дин.

— Хорошо, пусть так. Мы не разбираемся. Мы наделали дурацких ошибок. Сейчас мы уже имеем целую кучу трупов и боимся даже лишний раз пукнуть, чтобы не получить еще столько же. Вы удовлетворены, или хотите еще кого-нибудь из нашей команды обозвать мудаком, прежде чем сказать что-нибудь по делу?

— Прежде всего, я поеду домой, приму душ, переоденусь, просмотрю входящие месседжи, выпью чашечку черного кофе, съем булочку со сливками, а уж потом можно поговорить по делу.

— Да поймите же, нет у нас времени на душ со сливками! — взорвался Айсхопф.

— Да пошли вы на хуй, — спокойно ответил Дин и, уже отработанным движением, нажал кнопку на столе.

— Не стыдно? — спросил Айсхопф, бросив взгляд на появившегося в дверях сержанта, — ведете себя, как какой-нибуь патлатый тинэйджер.

Ладно, поехали к вам домой.

— Что-то не припомню, когда я успел вас пригласить.

— Для начала я просто вас подвезу. Ночью ваш «грассхоппер» отогнали к вашему дому, так что мы просто обязаны вас доставить. А по дороге я расскажу вам кое-что.

— Что-то, после чего я захочу пригласить вас на кофе? — предположил Дин.

— А вы догадливы, — заметил Айсхопф.

12. Шторм приближается (24 апреля, день)

— К сожалению, сегодняшним ночным шоу дело не кончилось, — сообщил Айсхопф, не без труда втискивая свою тушу за руль патрульного «мистрал-С», — к утру все стало еще гаже. Вся эта история попала в прессу. Пока все торговали лицом и прикидывали что к чему, четверо ваших местных ребят взяли помповые ружья и отправились на прогулку по окраине. И гуляли пока не наткнулись на патрульную группу. В итоге ребята сидят в каталажке с битыми мордами, у нас появилась еще дюжина тейлменов-покойников, а пресса уже называет все это "троянским кризисом".

— Я же предупреждал, — заметил Дин, — кстати, вы бы ехали поаккуратнее. Здесь, все же, город, а не гоночный трек.

— Предупреждал, — отозвался Айсхопф, пропустив мимо ушей справедливое замечание на счет езды, — только у нас нет столько людей, чтобы защищать одну половину населения города от другой.

— И что тейлмены?

— Молчат.

— Понятно.

— Что вам понятно?

— Мне понятно, что они ждут от рилменов акта доброй воли, — пояснил Дин, и подумав, добавил, — пока ждут.

— И в чем должна заключаться добрая воля? — спросил Айсхопф.

— Скорее всего, в выплате компенсации.

— Какой и кому?

— Надо связаться с Ларсеном. Так что, я все-таки, приглашаю вас на чашечку кофе.

— С Ларсеном? — переспросил Айсхопф, — это тот сумасшедший ученый, который имитировал свою смерть и теперь играет в индейцев, скрываясь от полиции?

— Бред, — сказал Дин.

— Что именно?

— Все. Ларсен умер на самом деле и, соответственно, ни от какой полиции не скрывается. А кто сумасшедший и кто играет в индейцев — это еще большой вопрос.

— И как же вы намерены с ним связаться, если он умер? Вызвать его дух и заняться столоверчением?

— Приедем — покажу, — лаконично ответил Дин.

Рядом с коттеджем Дина стоял разрисованный камуфляжными узорами армейский вездеход. Трое молодых ребят в комбинизонах и пятнистых беретах дефилировали между вездеходом и входной дверью. В кажущейся небрежности, с которой они держали свои автоматы читалась скрытая угроза.

— Это еще что за цирк? — поинтересовался Дин, вылезая из машины — у нас что, военное положение?

— Всвязи с беспорядками, ваш дом, находится под охраной группы спецназначения, — сообщил Айсхопф, — как, впрочем, и ряд других объектов.

— Ладно, — сказал Дин, — под охраной, так под охраной. Пойдем в дом. Я обещал вам кофе.

— И продемонстрировать вызывание духов, — напомнил Айсхопф.

— Разумеется. Кстати, вы не в курсе, "Серебряные Холмы" до сих пор заблокированы по кабельной связи?

— Пока да, хотя мы рассматриваем…

— Я просто спросил да или нет, — перебил его Дин, — значит, придется как в прошлый раз. Садитесь к кросс-монитору. Когда будет надо, я вас подключу.

Дин прошел в кабинет и погрузился в виртуализатор.

… Уже знакомый Дину автосекретарь фирмы-душеприказчика снова вежливо сообщил о том, что связаться с Томасом Ларсеном невозможно по причине его смерти. Однако, стоило Дину представиться, как автосекретарь вежливо поинтересовался, не желает ли мистер Снорри добавить что-нибудь к эпитафии.

У Дина, разумеется, такое желание было:

— Смысл существования — это то, что дает разуму интерес и волю к жизни, — сказал он.

— Ваши эпитафии обладают тем свойством, что нельзя определить, относятся они к живому или к мертвому, — заметил автосекретарь.

— Сомнительна ситуация, когда человек мертв, — ответил Дин, — одни говорят, что его уже нет, другие — что он все еще есть. Иные говорят: "кто умер, но не забыт, тот бессмертен", иные же: " кто не теряет свою природу, вечен".

— А каково ваше мнение по этому поводу, мистер Снорри?

— Мое мнение просто. Для себя я есть, пока я могу задать себе вопрос: "кто я?" и убедить себя в том, что «я» — это я. А для окружающих, соответственно, если я и их могу убедить в том же.

Раздался мелодичный писк и произошло включение.

Вокруг от горизонта до горизонта простирался безжизненный морской берег. Сверкающие под ярким солнцем волны набегали на него с ритмичным шорохом, чуть-чуть не касаясь ног сидящего на песке обнаженного юноши с фигурой лайфсейвера и лицом Ларсена, каким он, наверное, был в молодости. В шагах в двадцати от него перебрасывались мячиком две такие же обнаженные и исключительно привлекательные девушки.

— По крайней мере, меня ты убедил. Привет Дин.

— Привет, Том. Как дела?

— Бездельничаю, как видишь, — ответил Ларсен, швыряя в море подвернувшийся под руку камешек, — а ты, конечно, опять с какой-нибудь проблемой. Очередные переговоры о мире, не так ли?

— Верно, Том.

— И ты снова посредничаешь?

— Нет. И больше, наверное, не буду. Так что можем поговорить о том — о сем, а потом, если ты, конечно, не будешь возражать, я приглашу на беседу одного человека.

— Кого, если не секрет?

— Некто Кейл Айсхопф. Крупная шишка из Бюро. Он торчит у меня в гостиной.

— Ну, что ж, это будет любопытно.

Одна из девушек повернулась и изящным движением бросила мяч Дину.

Он автоматически поймал его, перебросил обратно и заметил:

— Симпатичные девчонки.

— В некотором роде, мои крестницы, — сказал Ларсен, — фантомы, как и я, но, в отличии от меня — синтетические, то есть никогда не имевшие биологического прототипа. По-моему, ты им понравился. Может быть, хочешь развлечься?

— Как-нибудь в другой раз.

— Дружище, так всю жизнь можно отложить на другой раз.

— Глядя на тебя, начинаешь верить, что этот "другой раз" может оказаться не так уж плох.

— У каждого раза своя специфика, — сказал Ларсен, — как ты понимаешь, эта жизнь, все же, весьма существенно отличается от той, которую принято называть "реальной".

— Чем, кстати? — поинтересовался Дин.

— Вот уж от кого не ожидал такого вопроса, так это от тебя.

Хотя… Может быть, именно от такого человека, как ты, его и следовало ожидать. Знаешь, что самое любопытное?