– Возможно. Но почему Лурье-то так нервничает по поводу Нексуса?

– Ха! Так он же тебе сказал, что он о тебе думает. По его версии, ты – русский шпион. А значит, попав в Нексус, попытаешься отключить «Купол». Я, кстати, надеюсь, что он ошибается.

– Я тоже. Надеюсь.

– Поднажмем! Последний модуль!

– Давай. Я эту сторону откручиваю, а ты – эту.

– О'кей. Слушай, Кирилл, а к кому мы заходили за сканнером? Это девушка твоя, что ли?

– Марина-то? Нет, просто соседка. Мы так, общаемся с ней. Дружбой не назвать, но – приятели.

– Понятно. А я подумал, мало ли…

– Да не. Она, конечно, симпатичная, и поговорить с ней иногда можно о разном. Но какая-то она, знаешь, себе на уме, слегка «пришибленная» что ли. Вот сестра у неё совсем другая, всегда со всеми общий язык найдет. Мы как-то с её мужем даже отмечали чего-то… А, ну да, День Независимости праздновали, я же как раз тогда только переехал в «Пеликан». Эх, вернуть бы всё как было…

– Мудрецы говорят, что нельзя войти в одну и ту же воду.

– Врут. Не выливай воду из ванны и войдешь.

– Ну, всё, остряк, давай поднимать.

– Неужели всё это сделали мы?

– Мне тоже не верится. Пошли грузить «арестованного» и – спать. А завтра с утра установим новые модули и запустим электричество.

– А ты уверен, что мы сможем вывезти Ахмеда с территории «первой зоны»?

– Не уверен. Но надеюсь, что изнутри ворота открываются как-нибудь ещё помимо электронного замка. Я не то чтобы против пожарной лестницы, но спуститься по шлангу и подняться по нему – две разные вещи.

Ахмед находился там же, где его оставили. Судя по выражению его лица, действие наркотика давно закончилось.

– Привет, друг, – сказал ему Сергей, – как спалось?

– Я тебе не друг. Что за гадость ты мне колол?

– А что, разве у тебя что-то болит?

– Ты знаешь, что я с тобой сделаю…

– Потом расскажешь. Уже поздно, мы сейчас отвезем тебя в «отель». А завтра, если не возражаешь, мы продолжим разговор, о'кей?

– Ты никуда не денешься, понял?

– Да понял, понял. В общем, смотри. Я тебя сейчас отвязываю, и ты спокойно идешь с нами до машины. Наручники – твои, поэтому я их снимать не буду. И ещё. Будешь много ругаться – залеплю рот скотчем. Голова и так болит, так что прости.

– В туалет, может, отведешь?

До выезда из «первой зоны» они доехали за пару минут – энергоблок находился недалеко от проходной, а по пути не встретилось никаких дополнительных преград.

Ворота же, хотя и открывались электромотором, имели дополнительный ручной механизм, видимо, на случай аварии: возле самых ворот виднелось некое подобие лебедки.

– Не только когда он пошевелится, а даже когда тебе покажется, что он пошевелился – ни о чем не думай, а просто нажми на спусковой крючок, – наказал Сергей и вылез из джипа чтобы открыть ворота.

Ахмед находился на переднем пассажирском кресле со скованными за спинкой кресла руками. Позади сидел Кирилл и дулом автомата упирался Ахмеду в затылок.

Наконец, стальные створки ворот открылись достаточно, чтобы пропустить автомобиль. Сергей запрыгнул в кабину, и они выехали из «первой зоны».

– Ох, и устал я. Надеюсь, не напрасно. Слушай, Ахмед, а как ты так быстро разобрался, по какой схеме менять модули?

– У меня – высшее техническое образование, – с достоинством ответил тот. – К тому же, в отличие от тебя, я умею пользоваться компьютером.

– Да ладно, брось. Ну, чего ты злишься. Подумаешь, наручники одели. Зато без мешка на голове.

– Я поступил глупо, не убив тебя сразу.

– Как странно слышать это от человека, с которым ещё недавно мы так мило болтали. Кстати, в свободную минутку мы обязательно вернемся к нашему «шприцевому» общению. Мне нужно узнать кое-какие подробности о твоем корабле и составе группы спецназа.

Ахмед угрюмо молчал.

Проехав пару кварталов, Сергей сбавил скорость и притормозил возле перекрестка.

– Темно-то как. Кирюха, куда поворачивать?

– Пока прямо. Я скажу где. И далось тебе это Управление. Там же наверняка камеры тоже электричеством запираются.

– Вот черт! И правда. Куда же его девать?

– У нас во дворе «Пеликана» есть люк, а под ним – бетонной бокс два на два метра. Там гидрант для подачи воды. Если посадить Ахмеда туда, а на крышку люка поставить этот джип, то лучшей камеры не сыскать.

– Что же ты раньше молчал?

– А только сейчас на ум пришло.

– Ну что ж. Лучше поздно, чем никогда. Ахмед, ты читал в детстве сказку об Алладине?

24

Ночевать решили у Кирилла.

Перед тем, как лечь спать, Сергей тщательно запер входную дверь. Вдобавок придвинул вплотную к двери вешалку с одеждой, стоящую в прихожей. На недоуменный взгляд Кирилла он пояснил:

– У тебя же, кроме одного хлипкого замочка, ни одного запора. А так хоть сбрякает, если кто-нибудь попытается войти.

– А ты что, ещё кого-то ждешь?

– Всё шутишь… Ты пойми, нам сегодня просто невероятно повезло, что Ахмед свалял дурака и полез к высокому напряжению. Иначе неизвестно, где бы мы сейчас были. И были ли вообще…

– Ты что, думаешь, он мог нас убить?

– Не знаю. Он – диверсант, спецназовец. Перед ним стоит конкретная задача. Неужели он бы стал запирать нас куда-нибудь, носить еду, и вообще – возиться с нами?

– Но мы ведь – местное население! Неужели люди с той стороны готовы даже перебить оставшихся жителей ради промышленных секретов?

– «Секретов». Да за такую штуку, как защитное поле «Купол», они вырежут полконтинента. Это же недосягаемый отрыв от любых возможных военных и экономических соперников. Поэтому нам надо стараться избегать сюрпризов.

Давай спать. И учти: подъем через пять часов.

Когда заработал вибросигнал будильника, Сергей находился в полузабытьи, между сном и бодрствованием, как это обычно бывает после сильного переутомления.

Семь утра. Из открытого окна доносились только шепот тропического ветра и редкие крики птиц.

Он открыл глаза. Кирилла не было.

Сергей вскочил, держа в одной руке автомат, а другой судорожно вытаскивая из кармана фонарик. Он хотел двинуться к входной двери, но вдруг услышал какой-то шорох на балконе.

– Сергей, я здесь. Ты проснулся?

– Тьфу, черт! Ты чего пугаешь?

– Извини, я просто вышел сюда подышать и задумался.

Кирилл сидел в шезлонге, сдвинутом к самому краю балкона. Рядом на полу стояла открытая бутылка. Кирилл смотрел на лежащий перед ним предрассветный город.

– Э, Кирюха, ты чего?

– Ты знаешь… Я смотрю на улицы, на дома. На океан… Неужели всё кончилось?

– Что кончилось? Ты чего раскис? Ты остался жив, ты молод, ты уедешь и…

– Я никуда отсюда не поеду. Если так случится, что кто-то придет и разрушит всё это, то я всё равно останусь. Здесь прошли лучшие годы моей жизни…

Сергей поднял бутылку и посмотрел на этикетку.

– И давно ты тут сидишь?

– Я не ложился.

– Вот здорово! Я рассчитывал на твою помощь вообще-то. А ты сидишь здесь, пьешь эту дрянь…

– Не беспокойся. Выпил я всего ничего. А не спать сутками я привык.

– Мде. Слушай, Кирилл, а что, разве здесь ты ни разу не вспоминал страну, откуда приехал?

– Вспоминал. И не раз.

– И у тебя ни разу не возникало чувства, будто что-то утрачено?

– Ты знаешь, нет. Переезд сюда ведь не был для меня иммиграцией. Казалось, что мы просто переехали в новый район, где хорошие квартиры и добрые соседи. Я слышал, как некоторые, особенно те, кто постарше, иногда жаловались, будто им чего-то не хватает. Но я ни разу не встречал того, кто бы пожалел или захотел вернуться. Что я тебе говорю – просто посмотри вокруг!

– Мы собирались сегодня продолжать работу в энергоблоке.

– Да, я помню. Через десять минут я буду готов.

– А у тебя тут в холодильнике особо не разживешься…

– Ты что, хочешь есть?

– Я ищу чего бы отнести Ахмеду. Не идти же за консервами в супермаркет.