- Во, псих! - с еле заметным оттенком уважения протянула Клара. Она посадила Северину на землю, и белка сразу же полезла шарить по карманам Невилла, которого особенно любила. Карманы были пусты, что белку немного расстроило. Северина села на задние лапки и глубоко задумалась о людской несправедливости вообще и жадности Невилла Лонгботтома в частности. Сам же Невилл все еще думал о другом.

- Гарри, как ты считаешь, если мы сможем вернуться, то все в Хогвартсе будет так, как прежде? Все будут живы? - последнюю фразу Невилл произнес очень тихо.

Гарри поежился.

- Не знаю. Надеюсь, что все так и будет. Ты же знаешь, Дамблдор, конечно, немного ненормальный, но у него есть какая-то идея, он сам сказал. Но его план, кажется, был очень опасен, поэтому он предпочел нас отправить оттуда, чтобы мы не попали в самое пекло.

- Мы попали в куда худшее пекло, - мрачно изрекла Гермиона, невидящими глазами уставившись в зачаровывающий ее своими переливающимися оттенками огонь. - Он же сам настоял, чтобы мы улетели в прошлое, хотя понимал, как это опасно. И что мы имеем в результате? Времяворот сломан, хорошо, если его удастся починить, а если нет? Мы тут застрянем надолго.

- Если не навсегда, - тихонько добавил Гарри, утыкаясь подбородком в колени.

Все это время он отчаянно думал, как же им теперь попасть обратно. Насчет времяворота он не обольщался: надежда, которую питали на починку времяворота многие его друзья, его не ласкала. Летом Гарри видел, как у мисс Эвергрин сдох компьютер. Она ужасно расстроилась и ругалась: накрылась материнская плата. Чтобы ее заменить, ей пришлось аппарировать в Лондон и покупать новую, процесс замены, свидетелем которого он стал, оставил в памяти Гарри впечатление, как от сложнейшей операции на сердце. Но если запчасти к обычному компьютеру можно было запросто достать в ХХ веке, то здесь это ему представлялось невозможным. Вопрос, по его мнению, заключался в том, как теперь жить дальше. В ХI веке. Этими соображениями он и поделился с Роном. Шепотом, чтобы не услышали Джинни и Гермиона - неисправимые оптимистки. У Рона на это был только один ответ: - Да ты рехнулся, Гарри! Даже если все будет хуже некуда, я все равно здесь не останусь! Ты шутишь, у меня же мама с ума сходит там! Она потеряла Фреда, неизвестно, где сейчас мой отец и Перси, может быть, их уже поймали! Если мы с Джинни не вернемся, она сойдет с ума, - мрачно закончил Рон и исподлобья посмотрел на Гарри. - С помощью времяворота или нет, но мы с ней должны как-то вернуться домой. Гермиона говорила о сложных заклятиях, которые не сохранились до наших дней, а вдруг она права, и одно из них способно перенести нас обратно? Ты точно уверена в том, что они есть, Гермиона? - настойчиво потряс Рон рукав своей старосты. - М-м-м... ну, почти... - промямлила Гермиона, делая вид, что ужасно занята тем, что кутает в сотворенное ей теплое одеяло ноги Люка и Гордона. Гарри встретился с ней глазами и мгновенно все понял. Если такие заклятия и существуют, то Гермиона определенно не знает, где их искать. Гермиона отвернулась, и каждый из них остался наедине со своими мыслями. Гарри понимал, что настойчивая Гермиона никогда не откажется от решения найти способ вернуться обратно, в этом отношении она была похожа на Валери Эвергрин. Но если его молодая опекунша имела привычку чисто по-женски по очереди впадать в отчаяние, затем в панику, а затем таким решительным образом приступать к исправлению ситуации, что та практически мгновенно изменялась в лучшую сторону, то Гермиона сперва серьезно все обдумывала, взвешивала все "за" и "против", а затем шла напролом к решению проблемы. Рон не сомневался, что все будет - должно быть! - хорошо, потому что не мог представить себя частью этого нового для него, но такого старого мира, что он казался ему неправильным, ненормальным и довольно страшным. Но его гриффиндорская храбрость не позволяла признаться в своих слабостях, поэтому Рон отчаянно скрывал страхи, несмотря на то, что они просто кричали, заявляя о себя из глубины его потемневших от напряжения рыжеватых глаз. Гарри обернул полу мантии покрепче вокруг тела и зябко потянулся к огню, вполуха слушая, как гриффиндорцы обсуждают все то, что пока еще не существует в этом мире: горячий душ (Гермиона), писсуар (эту глубокую мысль высказал Симус Финниган), лак для ногтей (грустный вздох со стороны Парвати Патил), квиддичквиддичквиддич (унылое гудение из кучи прелых листьев, в которую зарылись братья Криви). Как все они странно относятся к тому, что могут никогда не вернуться домой, изумленно понял Гарри. Точно никто не воспринимает все это всерьез! Его одноклассники явно убеждены в том, что это - серьезная, но разрешимая проблема. Его же пугало другое: на его памяти мисс Эвергрин никогда еще так не срывалась, и подобный ужас от осознания груза ответственности за детей, который, как она считала, лег на ее плечи, он ни разу не видел в ее глазах, из чего заключал, что они угодили в редкостную по своей кошмарности переделку. Сегодня он понял, что Валери - обыкновенная женщина, несмотря на все свои суперспособности. Живя с ней бок о бок все лето, Гарри до сих пор представлял ее каким-то неземным существом из-за того, что Валери была латентом. Впрочем, это его даже порадовало. Хоть что-то может меня еще порадовать, мрачно усмехнулся он про себя. Но факт оставался фактом: они могут остаться здесь навсегда. И Гарри стало страшно: вокруг было столько его друзей и знакомых, а он вдруг почувствовал себя одиноким и маленьким, точно все они отличались от него и стали чужими. Даже Рон. Даже Гермиона. И Гарри встал. Его потянуло к тому человеку, который, как он почему-то понял, единственный способен понять его. Сьюзен подняла глаза, когда рука Гарри легла ей на плечо. Она только что закончила наколдовывать Согревающее заклятие для самых маленьких хуффльпуффцев и теперь сидела над их костром. В темноте напротив нее сверкнули глаза Джастина, метнулись к Гарри и снова опустились в огонь. - Сью, можно тебя на минутку? Она послушно поднялась и отошла за ним в сторону. - Что случилось, Гарри? - она была встревожена, но, тем не менее, вела себя чрезвычайно спокойно. Нервные смешки и трескотня, которую издавали Парвати, Лаванда, Гвинетт и другие гриффиндорцы, мрачная задумчивость, в которую впали девочки из Рэйвенкло, или истеричные всхлипы, доносившиеся от кучки слизеринских красавиц, не затронули кружок девушек из Хуффльпуффа. Сьюзен была бледна, но держалась великолепно. Они отошли в сторону, за колючие заросли поздней ежевики, переплетенной с кустами шиповника, и Гарри устало прислонился к громадному кедру - Сью, прости, но... мне... мне страшно, - выдавил из себя Гарри. Его руки сжали край мантии. Он успел подумать, что сейчас катастрофически и навсегда упадет в глазах той девушки, мнение которой (единственной!) о нем было Гарри не безразлично, но не смог больше сдержать то напряжение, которое скрутило его нервы в тугой узел с того самого момента, когда он увидел кровавые капли, стекающие по пальцам профессора Снейпа. Больше он не мог. Он был Гарри Поттером, Мальчиком-Который... впрочем, поправка: он больше не был маленьким мальчиком. Отрочество кончилось, как и детство. Но Сью поступила нелогично. Вместо того, чтобы презрительно пожать плечами, броситься его утешать или поступить как-нибудь еще, она просто обняла его. Вот так. Просто взяла и обняла. И Гарри ощутил, как ее губы, теплые и такие сладкие скользят по его щеке. - Замечательно, Поттер! Вы нашли время для этого даже в такой момент! Сзади раздался утробный гогот. Януариус Норд и Десмонд Уоррингтон ржали, широко распахнув пасти с гнилыми от хронического пожирания сладостей зубами-пеньками. Освальд Блаунт мрачно смотрел мимо Гарри, на лоб ему свисала потная прядь. Найджел Монтегю презрительно скривился на Сью и перевел ехидный взгляд на Гарри Поттера. Профессор Северус Снейп разглядывал Гарри с каким-то особенно злобным и насмешливым лицом. Перед слизеринцами покачивались в воздухе туши трех оленей. - Профессор! Но разве это можно?.. - успела прошептать Сьюзен. Слизеринцы вновь заржали. - Не будем мешать вам, Поттер, - Снейп прошел мимо них, язвительно скривившись. - Мобиликорпус! - Олени потянулись следом за ним. Ян Норд, проходя мимо Гарри, двинул его локтем. - Вы, кажется, окончательно сошли с ума! Что вы наделали, профессор? - послышался возмущенный шепот мисс Эвергрин. - Я сошел с ума? Я всего лишь хочу накормить детей, но если вам и вашему избраннику не по вкусу такая еда - можете отправляться в лес искать что-нибудь другое. Кстати, уже темнеет, и, надеюсь, вы заблудитесь, что послужит вам хорошим уроком, - костер запылал сильнее, оленьи туши вспрыгнули на большие толстые ветки и закачались над пламенем. - Что молчите? Никогда не ели оленину? Впрочем, с вашими кулинарными способностями... - Откуда вы знаете о моих кулинарных способностях? - мрачно. - Наводили справки? Снейп отвернулся и принялся поворачивать оленя над огнем. Через час: - Нам пора идти, - Глориан, упрямо, поднимаясь с трухлявого пенька. Презрительный взгляд. - Это вам, может быть, пора. Дети еще голодны. Проклятые животные жарились слишком долго. Глориан Глендэйл передернул плечами. Он никогда не ел мяса. - Но уже темнеет! - Значит, мы останемся тут на ночь, не тащить же детей с собой по ночному лесу. Подойдите ко мне все, кто хочет есть, остальных просьба не беспокоиться! Первыми к профессору подбежали слизеринцы. Жадно отталкивая друг друга, они становились в очередь под пристальным взглядом декана. Снейп выделил каждому по небольшой доле. - Этого слишком мало, профессор! - Драко Малфой голодным взглядом проследил за тушами еще двух оленей, которые сами поворачивались над кострами. - Вам хватит, мистер Малфой, - железным голосом. - Больше одного раза я предлагать не стану! Живо! К кострам потянулись все остальные. Есть хотелось давно и каждому. Гарри и Сью принесли по кусочку Гермионе и Рону. Пережевывая мясо, Гарри очередной раз сознался себе, что получилось чертовски вкусно, и Снейп - вовсе не всегда такое чудовище, каким хочет казаться. И готовит он, кажется, куда лучше профессора Эвергрин... - Мы не договорили... - Проклятие, Эльф! Если так хочешь помочь, то иди и сам приведи сюда своих родичей! Дети долго шли, устали и не знают, попадут ли еще домой! Вам тоже нужно прекратить проливать слезы, профессор Эвергрин. - Я не проливаю слезы! - Что ж, возможно, больше не проливаете, беру свои слова назад. Накормите самых маленьких и позаботьтесь об одеялах для ночлега. Надеюсь, сотворенные вами одеяла не исчезнут посреди ночи? Тихое шипение со стороны мисс Эвергрин: - Язвительная скотина... - Что вы сказали? - Вам показалось, профессор... Сью прислонилась к плечу Гарри и задремала. Гарри, смертельно уставший, уронил голову на спину Рона и успел увидеть только, как мисс Эвергрин накрывает одеялом Клару, а Северина сворачивается калачиком сверху. Его так неудержимо потянуло в сон, что Гарри не мог больше думать ни о чем. Смертельная усталость навалилась тяжелым камнем, он услышал, как рядом раздался храп Невилла и тихое сопение Джинни, а потом уже не мог слышать ничего, потому что крепко уснул.