Пророк Иона проповедал покаяние Ниневитянам во имя Бога небесного, т. е. потребовал исправления на тех же нравственно-религиозных началах, какими руководствовались иудеи. Церковь Христова в ветхозаветном каноне всегда признавала общие и неизменные начала Боговедения и нравственности, обязательные для всех людей во все времена. Все что писано было, говорит апостол Павел о ветхозаветном Писании, в наше наставление было написано, что бы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду (Рим 15:4; ср. Еф 2:20; [1440] Евр 4:12 [1441]). Отрицать благопотребность ветхозаветного слова Божия для просвещения и назидания людей значит навлекать на себя возвещенное пророком тяжкое небесное наказание. Вот дни грядут, глаголет Господь, и пошлю голод на землю, не глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания слова Господня, так что будут бродить от моря до моря и от севера до востока, будут скитаться, чтоб найти Слово Господа — и не найдут его. И от этой жажды будут истаивать прекрасные девицы и юноши, т. е. самые лучшие и богатоодаренные личности (Ам 8:11–13 [1442]).
Не без особенного удовольствия некоторые указывают ныне на другой, якобы более близкий и неистощимый источник просвещения, именно на литературу древних народов, особенно греков и римлян, как будто в ней заключается и полнота сведений и живительная сила, способная вызвать дух человеческий к самодеятельности и надлежащему развитию. Но почему же эта животворная литература не предохранила от упадка ни греков, ни римлян?! Притом древние церковные писатели сохранили предание, что все лучшее в древней литературе заимствовано от патриархов и народа еврейского только с некоторыми изменениями.
Мелитон в Апологии своей, поданной императору Антонину Философу, не усомнился сказать, что египтяне обожали еврея Иосифа под именем Сераписа, составлявшого сочетание Озириса и Аписа; след. высокая мудрость египетская с благоговением относилась к тем понятиям и правилам, коих представителем был Иосиф, потомок Авраама, также памятного в Египте по заступлению небесному (Быт 12:14–20).
Мудрецы Персидские и Вавилонские были под начальством и руководством пророка Даниила. Индийская ученость лучшей своей частью должна понятиям и верованиям Израильтян, которые со времен Салманассара рассеяны за Евфратом и которые до настоящего времени живут в Индии под именем евреев черного племени. Святой Иустин, философ и мученик, в увещательном слове своем к Еллинам сказал, что неподражаемый представитель их мудрости Платон во время своих путешествий по Египту и востоку занял многое из ветхозаветного Писания и между прочим учение об идеях и о добродетели. Мог ли говорить он так, если бы не был уверен в истине своих слов, и если бы не имел достаточных оснований к подтверждению сказанного? То же повторяется у других древних церковных писателей, которые заимствования из ветхозаветных книг распространяют на всех греческих мудрецов, путешествовавших по востоку [Какой поэт, какой мудрец не черпал чего-либо из пророков? Из сих священных источников философы пытались или старались утолить свою жажду. Посему многие и сравнивают их с христианами». Тертуллиан, Apolog., cap. 47.].
Судьба еврейского народа, бывшего хранителем истинного откровения, такова, что ставила его в непосредственные более или менее продолжительные сношения со всеми славнейшими народами древнего мира. Отсюда естественно предполагать между ними обмен понятий и верований. Несомненно известно, что Евреи заражались понятиями языческими: от чего не допустить, что и язычники также перенимали себе часть понятий и верований иудейских? Ибо нелепо лжи и обманам присваивать силу и влияние на людей и в то же время отрицать и отнимать эти свойства у истины и действительности. Следовательно нет достаточного основания не верить свидетельствам древних церковных писателей о том, что все лучшее по содержанию своему в литературе греков заимствовано из Божественного откровения, частью непосредственно через сношение с евреями и чтение Писания в переводе Семидесяти, частью через посредство других народов с изменениями или переделками, смотря по вкусу и понятиям заимствователей; а от греков перешло это к римлянам и другим народам; только изложение и украшение, т. е. искажение вымыслами принадлежит бесспорно Грекам.
Итак свет греческой и латинской литературы в сущности есть свет заимствованный или отражение другого светила. А такой свет всегда бесплоден: под ним не выростет здоровое растение и не созреет никакой плод. Таково же действие греческой и латинской литературы на образование юношества: на ней одной без предварительного усвоения веры Христовой или без страха Божия не воспитать ни героя, ни доблестного гражданина, ни мудреца в истинном и полном значении, какое получили эти звания между христианами. Поэтому изучение древних литератур полезно, как вспомогательное средство образования, как украшение внешнее (святой Григорий Богослов, Слово 43 по Русскому переводу).
Литература классическая составляет обширное поле, на котором по примеру предшественников удобно могут силы юношей приобретать навык разнообразной деятельности. А когда эту литературу противопоставляют религии и прикрывают ею свое неверие, тогда в результате окажется она бессильной даже для поддержания образованности и развития человечества на той высоте, на которую возвело его христианство. Этоо несомненный исторический факт, что жизнь человеческая обязана религии своим прекраснейшим и плодотворнейшим развитием, — и что вся высшая образованность есть дочь религии, как заметил Лютард в своей Апологетике. Все времена, в которые господствовала вера, исполнены великих и блистательных подвигов, возвышенных учений и плодотворных изобретений, учреждений и распоряжений как для современников, так и для потомства. Наоборот, лишены этого все те времена, когда преобладало неверие. Последние отличаются лишь веселым остроумием, гастрономическими и театральными изобретениями и умножением удобств жизни.
Итак, желающий истинного просвещения и заботящийся о правильном воспитании и развитии сил человеческих да слышит Соломонову задоведь о ветхозаветном Богооткровенном учении, изложенном кратко в его притчах: храни заповеди мои и живи, и учение мое, как зрачок глаз твоих; навяжи их на персты твои, напиши их на скрижалях сердца твоего… Напиши себе трижды в советах и наставлении, чтобы научить тебя точным словам истины, дабы ты мог передавать слова истины посылающим тебя (Притч 7:2–3; 22:21; ср. Ис 26:19 с подл.).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен.
2. Из них же самих один стихотворец сказал: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые».
3. И тебя, сын человеческий, Я поставил стражем дому Израилеву, и ты будешь слышать из уст Моих слово и вразумлять их от Меня.
4. И сказал Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь. И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст его в руки царя… и сказал царь Израильский: возьмите Михея и отведите его к Амону градоначальнику и к Иоасу, сыну царя, и скажите: так говорит царь: посадите этого в темницу и кормите его скудно хлебом и скудно водою, доколе я не возвращусь в мире. И сказал Михей: если возвратишься в мире, то не Господь говорил чрез меня. И сказал: слушай, весь народ!
5. И отвечал Амос и сказал Амасии: я не пророк и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: «иди, пророчествуй к народу Моему, Израилю».
6. А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю грех его.