Машина службы безопасности клиники неслась с выключенными фарами по пустынному отрезку шоссе, машина-призрак, летевшая навстречу ветру.

Терминатор сидел за рулем. Они ехали по самой середине трассы, помеченной прерывистой полосой. Ветер с шумом врывался в разбитое окно. В зеркало заднего обзора Джон видел глаза киборга, светящиеся едва заметным красным светом.

— Неужели ты что-то различаешь?

Настоящие глаза киборга, расположенные за бутафорскими человеческими, были настроены на ночной вариант. Они нащупывали дорогу впереди, создавая монохроматический образ, где все было видно отчетливо, как в солнечный полдень. Все, проносившееся мимо, складывалось в мозгу в одно целое, позволяя ему выбрать один-единственный самый правильный вариант движения, что делало его самым надежным водителем в мире.

— Все вижу, — небрежно ответил Терминатор, что могло бы показаться откровенным хвастовством, не будь он машиной.

— Классно, — сказал Джон, несколько успокоившись.

Сара по-прежнему не верила своим глазам. Той Саре, которая постоянно опаздывала в «Биг Банз», где она много лет тому назад работала официанткой, потребовалась всего секунда или две на то, чтобы свыкнуться со своим новым положением. Затем она повернулась к самому важному человеку в ее жизни — Джону, сидевшему на заднем сиденье.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

Она повернулась к нему, и у Джона забилось сердце. Раньше у матери не было времени на проявления любви к собственному сыну, ко сейчас она самым натуральным образом его обняла. Возможно, она изменилась за это время. Возможно, он дорог ей сам по себе, а не только из-за этой его дурацкой миссии в будущем. Счастливый, он обхватил мать руками за шею. Но она его не обняла, она просто гладила, проверяя, не ранен ли он. Джону это напомнило клинику: так ветеринар обычно ощупывает собаку, проверяя, не поломала ли она какую-нибудь кость. Да, Сара явно заботилась о нем.

Только у нее не было к нему настоящей любви.

Он сердито отодвинулся от нее. Причем, был абсолютно искренен в проявлении своих чувств. Он ненавидел мать за то, что она считает его какой-то ценной вещью, которая может разбиться или сломаться.

— Я же сказал — со мной все в порядке.

Сара строго посмотрела на сына.

— Ты сделал величайшую глупость в своей жизни.

Джон едва поверил своим ушам. Да, мать должна злиться, если сын сделал что-то не так. Но сейчас ему выговаривали за то, что он спас ей жизнь. Черт знает что! Не успел он рта раскрыть, как она снова набросилась на него:

— Проклятье, Джон, пора бы тебе поумнеть! Ты представляешь в будущем такую ценность! Ты не имеешь права рисковать, даже ради меня, ясно?! Я и сама могу за себя постоять! Господи Иисусе, Джон, да тебя ведь чуть не убили!

У мальчика задрожал подбородок. На него нахлынули былые обиды. Опять она воздвигает этот образ будущего супермена и пытается втиснуть в эти рамки Джона. Образ явно не для него, но ей на это наплевать. Все как прежде… Чтобы не разреветься, Джон сказал:

— Я… я должен был вызволить тебя оттуда… Прости, я…

Джону казалось, что в пустых глазах киборга больше сострадания, чем в глазах родной матери. Его буквально душили слезы. Не желая показывать матери свою слабость, он отвернулся, но она увидела, что его тело сотрясается от рыданий. На этот раз в ее голосе появилось сострадание.

— Перестань! Ну же! Ты не должен плакать, Джон. Не имеешь права.

Терминатор перевел взгляд с дороги на Джона, размазывающего по щекам слезы. Он порылся в своей памяти, пытаясь найти какое-нибудь объяснение увиденному, но, увы, безрезультатно. Может, мальчик ушибся?

— Что у тебя с глазами?

— Ничего, — отрезал Джон, утирая рукавом нос.

Сара перевела дух. Ее била нервная дрожь. Перед ее мысленным взором возникали какие-то эпизоды. Все устоявшееся в ее прежней жизни, разлетелось на клочки, и сейчас она лихорадочно пыталась соединить их воедино. Она смутно догадывалась, что снова вела себя со своим сыном не так, как следовало бы… Матери-одиночке вообще трудно растить ребенка, ну, а когда твоему дитяти суждено стать великим лидером, который, в буквальном смысле слова, спасет человечество, тут и вовсе становится не под силу. Сара была вынуждена ожесточиться, научиться выживать, убивая в себе самое дорогое. За все приходится платить. Нормальной жизнью они с сыном никогда не жили. Только и знали, что занимались подготовкой к глобальной войне. И это обошлось им очень дорого. Сара очень любила сына и делала все, чтобы окружить его теплом и заботой. Но она опасалась, что он, ее мальчик, вырастет слабым и изнеженным. Ему нужна сила, мудрость, он должен уметь обращаться с оружием. Зачем ему любовь?.. Господи, но сколько же ненависти в его глазах.

Да, дорого им все обошлось.

Тем временем Сара автоматически на все обращала внимание. Снова бросила настороженный взгляд на Терминатора и обратилась к нему:

— Ну, и что ты нам скажешь?